Андрей ЩИГОЛЕВ

01.09.2012

30 августа в российский прокат вышел новый фильм Василия Сигарева «Жить».

Это три новеллы, персонажи которых, столкнувшись со смертью самых близких людей, пытаются найти в себе силы жить дальше. В одной новелле мать (Ольга Лапшина) теряет в автокатастрофе дочек-близняшек. В другой — молодого парня (Алексей Филимонов) на глазах жены (Яна Троянова) до смерти забивает орава гопников. В третьей — мальчик-подросток не может смириться со смертью отца (Евгений Сытый) и выдумывает себе другую реальность, где отец жив и скоро заберет паренька к себе. Живые отказываются верить в реальность смерти, и тогда мертвые приходят к живым.

«Жить» — кино страшное, о нем сложно писать и говорить. Сигарев, напротив, проговаривает все. Он копается в себе ржавым консервным ножом, извлекая на свет собственные кишки. Нервным лучше не смотреть.

Хирургически точный в мельчайших деталях, фильм задает предельно достоверное пространство, на которое Сигарев проецирует свои самые сокровенные кошмары. Градус физиологического воздействия превышает все допустимые нормы — это уже и не искусство, а встреча с неизвестным в темной подворотне провинциального города или выезд на пленэр с пьяным полицейским нарядом.

Сигарев с легкостью преодолевает границы — будь то рамки художественной условности или этически допустимого. Человек театра, он точно чувствует художественную условность — в самый невыносимый момент «Волчка», когда концентрация черного на черном превышала, казалось, допустимые пределы, камера вдруг обнажала сцену. В «Жить» он преодолевает границы бытовой достоверности, вторгаясь в пространство волшебной сказки, где нет различия между тем и этим миром, где мертвые запросто приходят к живым, а живые — к мертвым.

Это такой творческий метод — бить зрителя безжалостно, нетехнично, наотмашь, в кровь — со всей злости. Чтобы попасть в мир мертвых, точно по Проппу, надо умереть самому. И если не умираешь, то чувствуешь себя контуженным.

Мир языческий и христианский разрывает Сигарева на части. Две традиции сплетаются в картине в причудливый клубок. Дятел, которого фотографирует на телефон влюбленная пара, — это предвестник смерти, но одновременно и символ сомнения в вере. Затянутая облаком пара, незамерзающая река, в которой топится герой Сытого, — граница между двумя мирами. Погасшая венчальная свечка — плохая примета; мертвые девочки, которых мать выкапывает из могилы, совсем по законам волшебной сказки, вкушают ритуальную пищу, а композиция кадра повторяет рублевскую Троицу.

Фильм Сигарева — это отчаянный вопль потерявшего веру. Зачем любить, если все равно потом смерть? Во что верить — если рядом ни Бога, ни черта, ни чистого неба над головой — только древний темный лес?

После «Волчка» Василия Сигарева называли манипулятором и обвиняли в использовании запрещенных средств. Смешно, потому что режиссура — это и есть манипуляция. Смешно вдвойне, потому что сама манипуляция подразумевает наличие дистанции между автором и произведением. Но Сигарев не знает дистанции: он сам — и кукла, и кукловод, и автор, и произведение... И кулак, и нос — тоже он.

Едва ли у нас в кино найдется еще один такой, предпочитающий кровь чернилам, а художественному образу — удар в пах. Потому что назвать художественным приемом двух девочек в гробу язык не повернется — это, скорее, из арсенала рукопашного боя. Ты не переживаешь фильм — это он тебя пережевывает. Процесс собственного поглощения затягивает — не замечаешь ни техничного театрального наигрыша Ольги Лапшиной, ни чересчур изощренной драматургической конструкции. Со времен «Волчка» Сигарев-режиссер изрядно поднаторел в профессии, но кровь у него, как и положено, все та же — красная.

Жить. Кинокомпания «Коктебель», 119, 2012 Режиссер Василий Сигарев В ролях: Яна Троянова, Алексей Филимонов, Ольга Лапшина, Евгений Сытый, Анна Уколова, Дмитрий Куличков. В прокате с 30 августа