Алексей КОЛЕНСКИЙ

29.10.2021

В кинотеатрах «Кошачьи миры Луиса Уэйна» Уилла Шарпа — быль о том, как и для кого британцы изобрели поп-арт.

Портрет художника прорисовывается бегло: мятежная юность, семейная идиллия, смерть возлюбленной, творческий расцвет, успех, банкротство, сумасшедший дом и чудесное спасение помещены в идиллические пейзажи, заимствованные у Вермеера, тут же сквозят жанровые мотивы Рембрандта, Гейнсборо, Тернера... Эта серия прозрачных шаблонов создает многослойный образный контекст для симуляции фильма-портрета — последний как бы естественным образом проступает на фоне высокой живописи, законным преемником которой назначается лирический герой. Речь идет не о художественном коллаже или фокусничанье, Уилл Шарп взбалтывает коктейль из иллюстративных картинок, симулирующих «творческую среду», сформировавшую национального «гения», но этот сомнительный прием не работает — лубочный «элизиум» адресован самым невзыскательным зрителям.

При внимательном просмотре «биография» чудака интригует мрачными оттенками — в штриховке деталей раскрываются подлинные обстоятельства драмы Луиса Уэйна (Бенедикт Камбербэтч). Рано потеряв отца, аутичный юноша оказался заложником пяти родных сестер, блещущих букетом психических расстройств. Единственным шансом вырваться из-под их юбок стал мезальянс с немолодой гувернанткой (Клэр Фой). В остальном Уэйн остался непрактичным и довольно посредственным рисовальщиком, но после смерти жены он помешался на дружбе с любимцем четы, ставшим моделью его набросков. Луис был убежден, что кот Питер и его сородичи вот-вот разовьются в антропоморфные создания, займут достойное место в человеческом мире, и способствовал этому как умел, изображая питомца то клерком, то учителем, то галантным кавалером. В 1886 году картинки привлекли внимание редактора llustrated London News, опубликовавшего коллаж «Рождественская вечеринка котят», на котором резвились 150 персонажей.

Газета моментально разошлась по рукам, и Уэйн поставил дело на широкую ногу — тридцать лет он отдавал в печать до шестисот рисунков в год, оккупировал журналы и детские книги, создал собственный ежегодник... В 1902-м английская почта разрешила заполнять изображениями всю лицевую сторону открыток, и гламурные котики вырвались в большой мир. Разумеется, их пиарили не за красивые глазки, а для большого дела — у Луиса прогрессировало слабоумие и авторские права на «совсем как людей» прикарманили редактора и издатели. Судя по пестрой стилистике картинок, тут поживились и их «негры», но главный секрет успеха котопроизводства кроется отнюдь не в банальном шкурном интересе.

Четвероногие Уэйна инсталлировали новый, активно растущий рынок виртуальных образов как раз в тот момент, когда фотографии потеснили рисунки на страницах печатных изданий. Но почему первыми героями поп-арта стали именно коты? Элементарно: прочие зверушки — коровки, лошадки, собачки и хищные бестии — давно обжили полотна островных живописцев. «Отжимать» аристократических любимцев для лубочных сюжетов было не комильфо; иное дело — позубоскалить над плебеями, украшающими «мышиные норы» карикатурами на самих себя.

Однако самой забавной фишкой котоводства стало иное обстоятельство: в чопорной викторианской Англии человекоподобные зверушки сыграли роль порномоделей для бедных — укрытые человеческой одежкой мурлыки могли принимать вольные позы, вызывающие игривые ассоциации. Правда, никто не мог заподозрить их в непристойности… Роль гостя на «ужине с идиотом» выпала и зрителям этой формально изощренной, но стилистически беспомощной, занудно-надуманной ленты.

Когда коты окончательно стали на лапы, разорившемуся Уэйну подкинули новую работенку. Альтернативно-одаренного «гения» отправили в американское турне с лекциями о взаимосвязи его кисок и модного электричества — по идее автора, оно способствовало ускоряющемуся прогрессу четвероногих. Этот шоу-тур сыграл немаловажную роль в диффамации Николы Теслы, похоронив репутацию гения заодно с его проектом беспроводной передачи энергии на расстоянии.

Кураторы не забыли вернувшегося на родину художника — Уэйна сплавили в психушку для нищих, откуда торжественно вызволили спустя несколько лет по объявленной подписке. Луис не узнал, сколь очаровательным образом сложилась напророченная им судьба усатых-полосатых.

Освоившись в США, питомцы Уэйна разогрели рынок и во многом определили эстетику поп-арта. Произошла перверсия: «раскрепостившиеся» люди начали косплеить идеализированных открыточных кошечек. В частности, их повадки пришлись впору прелестницам пинапа и сформировали гламурный стандарт: моделями цветных журналов и календарей для мужчин послужили Рита Хейуорт и Ава Гарднер, Бетти Пейдж и Дита фон Тиз, Анита Экберг и Бриджит Бардо; Мэрилин Монро стала вечно живой иконой наигранного соблазна. Уступив открыточную делянку, британские скотопромышленники не уныли, а перенесли производство чучел-мяучел на островную фабрику звезд — The Beatles, The Rolling Stones, Queen, Elton John и все такое прочее… На старом континенте кошачьи модели отрастили ноги и покорили прет-а-порте, а опоздавшей к раздаче России достались лишь силиконовые мордашки.

«Кошачьи миры Луиса Уэйна», Великобритания, США, 2021

В ролях: Бенедикт Камбербэтч, Клэр Фой, Андреа Райсборо, Тоби Джонс,

Шерон Руни

16+

В прокате с 21 октября