Алексей КОЛЕНСКИЙ

20.12.2018

Чем порадуют юных зрителей мастера экрана на новогодних каникулах? Увы, выбор премьер традиционно невелик: в кинотеатрах стартует новая серия приключений мультипликационных богатырей и четвертый акт «Снежной королевы». Впрочем, и в наступающем году от детского кино ждать сюрпризов не приходится. Вопрос о необходимости возродить производство фильмов для детей и подростков то и дело поднимается на самых высоких заседаниях. Обсуждается дефицит творческих кадров, коммерческих успехов и нехватка финансирования.

Между тем свято место пусто не бывает. Запад прилежно трудится на этой ниве и сочиняет для наших детей свои сказки. Может, и не всегда плохие, но определенно не наши.

Только что вышли вторые «Фантастические твари», затем появился «Щелкунчик и четыре королевства», вечнозеленый «Гринч», впереди — «Мэри Поппинс», «сказочно приличная версия» «Дэдпула» и «Снежные гонки». Сегодня очевидно: судьба детского кино — вопрос национальной безопасности, потому что от подрастающего поколения зависит, в каком мире мы будем жить завтра. Не случайно еще Сергей Михалков говорил: «Сегодня — дети, завтра — народ».

Проблемы отрасли и пути их решения «Культура» обсудила с мастерами жанра — отцом «Маленькой принцессы» и «Усатого няня», а сегодня креативным продюсером Disney Россия, выпустившей кассового русско-американского «Последнего богатыря», Владимиром Грамматиковым, автором «Приключений Петрова и Васечкина» режиссером Владимиром Алениковым, давшим «Частное пионерское» режиссером Александром Карпиловским, сопродюсером альманаха «Ближе, чем кажется» Филиппом Абрютиным и продюсером Сергеем Сельяновым, вернувшим в мультипликационное пространство настоящих богатырей и Ивана Царевича с Серым Волком.

Владимир ГРАММАТИКОВ:

— Возродить советское детское кино сегодня невозможно — ни в системе производства, ни в условиях потребительского рынка. Время картонных мечей и дворцов безвозвратно ушло. Современный, увлеченный компьютерными играми ребенок не хочет походить ни на одного обделенного оцифрованными сверхспособностями персонажа. Конечно, это не значит, что нам нужно опускать руки. Но прежде чем предлагать продукт, следует исследовать рынок и попытаться понять, что такое семейное российское кино, кто может стать его героем.

В компании Walt Disney Pictures CIS LLC, креативным продюсером которой я являюсь, мы проделали огромную исследовательскую работу, но так и не нашли четкий ответ на вопрос: кто таков современный кумир миллионов — футболист, певец, космонавт или кошмарящий округу хулиган из соседнего двора, которого нам еще предстоит перевоспитать?

Наше поколение выросло из дворовых поведенческих сценариев. Сегодня о них говорить очень сложно — не случайно в повседневную речь заползло гадкое словечко «типа»: «типа друг», «типа подруга», «типа я». Из детского лепета оно просочилось во взрослую жизнь. Совесть, долг, честь, уважение и взаимопонимание существуют сегодня под вопросительным знаком «типа».

Сейчас подрастает уже третье поколение, обвиняющее отцов, что те не научились ходить по головам и брать от жизни все. Мы должны научиться снова ценить этих «незадачливых папаш», не разменявших идеалы на акции, сохранивших человеческое достоинство вдали от магистралей, по которым рассекают подонки на спортивных авто.

Ко мне на вгиковский курс пришли ребята, три четверти которых воспитали выставившие за дверь мужей мамы-одиночки. Каждый хочет добиться чего-то, чтобы вытащить мать из нищеты, — купить квартиру, отправить на остров под пальмы, обеспечить безбедную старость. Но у них нет социализирующего опыта — общения с отцом, большой и крепкой семьей, дружным классом. Страна переживает огромный ментальный дефицит общения и самосознания. Но ведь перечисленные вещи являются сюжетной основой и семейного фильма, и национального самосознания.

С последним сегодня дела обстоят неважно. Сегодня во ВГИКе мы делаем акцент на практическом образовании, с первого курса работаем с камерой, покадрово разбираем этюды, снятые по мотивам русских классиков. Понимая, что этого недостаточно, я решил замахнуться на современную драматургию и схватился за голову — сплошной мат-перемат. Знакомая подсказала лучшие пьесы. Связался с автором одной из них, драматургом из Тольятти. Тот согласился написать тридцать монологов моим ребятам с одним условием — пожить в нашем общежитии два месяца, походить на институтские занятия. Мы так и сделали. Пообщавшись с ребятами, он записал тридцать часов откровенных монологов на камеру, уехал домой и смонтировал десятиминутные монологи «о времени и о себе». Это оказались откровения страшной силы, фактически переиздание «Легко ли быть молодым?». Я отдал их Сергею Мирошниченко, чтобы сделать кино. Убежден, это будет очень жесткое резонансное зрелище, которое расскажет массу нелицеприятных вещей о всех нас.

Узнав страну, зрителей, мы должны разобраться с системой финансирования. Считаю, сейчас нужно руководствоваться лозунгом «лучше меньше, да лучше». Пока наблюдается распыление средств — мизерных сумм, на которые просто невозможно снимать качественное кино.

Но эта система не заработает, если фильмы для детей не будут обеспечены стопроцентным бюджетным финансированием (сегодня продюсеры обычно врут, что у них имеются спонсоры). В этом случае можно организовать возврат вложенных средств через участие в прибыли. Ближайший пример — наш «Последний богатырь», заработавший 800 млн в российском прокате. На эти деньги можно запускать три блокбастера.

Нужно возвращаться на фестивали и международные кинорынки с сильными проектами. Вторая проблема, которую следует решить, — запрет рекламы на детских программах и фильмах. Третья задача — освоение новых медийных форматов. Дети все меньше смотрят федеральные каналы, предпочитают интернет. Нам необходимо активно интегрироваться в Сеть, разрабатывая возвратные механизмы.

Владимир АЛЕНИКОВ:

— Советская власть понимала, что детское кино — ​самое важное направление развития кинематографа. Помимо студии имени Горького, выпускавшей примерно 35 картин в год, каждая из пятнадцати студий страны ежегодно выпускала минимум три ленты для подрастающей аудитории. Это огромное количество определяло сильную конкуренцию и высокое качество. Для производства детских фильмов были созданы особые условия. На подготовительный период нам давали не три месяца, как для взрослого формата, а до полугода, пленка отпускалась не на три-четыре дубля, а на пятнадцать. Просто все знали, что это очень сложная работа. Ведь работать с детьми намного труднее, чем с профессиональными взрослыми актерами.

Я вообще считаю, что качество работы с детьми определяет класс режиссера. Не случайно масса наших выдающихся кинематографистов дебютировали детскими лентами — ​Элем Климов, Александр Митта, Геннадий Полока, Ролан Быков. Найти малыша с яркими актерскими данными — ​уже большая работа, это очень непросто. Готовясь к фильмам о Петрове и Васечкине, мы «перетрясли» 5000 претендентов из четырех крупнейших городов страны. То же было и с «Войной Принцессы». И это еще только начало большой работы. Ведь угадав будущих артистов, нужно привить им необходимые навыки, многому научить, как следует подготовить к съемкам и лишь затем к ним приступать. Не случайно впоследствии многие из детей, снимавшихся в наших картинах, становились профессиональными актерами.

Сегодня без серьезной поддержки, без крупных финансовых вложений невозможно сделать качественный, конкурентоспособный на мировом рынке продукт. Уже четверть века мы, к сожалению, живем без детского кино. Третье поколение ребят подрастает на голливудских блокбастерах — ​нередко замечательных, но абсолютно чуждых нашему культурному коду, русскому сказочному фольклору, его разнообразнейшим ярким персонажам. Позитивные сдвиги происходят лишь в анимации, а единственное игровое исключение из правил — ​«Последний богатырь» Дмитрия Дьяченко. Телевизионщики, кроме специальных каналов, фильмы для детей не показывают, прокатчики их избегают, финансирования для создания качественного детского кино не хватает. Получается замкнутый круг, прорвать который можно лишь волевым решением сверху.

Когда-то выдающийся сценарист и драматург Александр Хмелик создал замечательный киножурнал «Ералаш», в котором мне довелось поработать энное количество лет и снять несколько десятков сюжетов. Это было счастье. Хмелик поддерживал любые попытки сделать что-то яркое, новое. Чего только мы, начинающие режиссеры, не пробовали на этих трехминутках — ​оперы, комедии, мелодрамы. Это была настоящая творческая лаборатория. Я и мои коллеги очень многому научились. Во что превратился «Ералаш» теперь, я даже не хочу комментировать. Беда, что на этом растут дети, видят, как на экране кривляются и фальшивят их сверстники. Но ведь дети эту фальшь чувствуют мгновенно. Недаром популярность киножурнала так сильно упала. А ведь при Хмелике она просто зашкаливала.

Я делаю что могу — ​стараюсь воспитать режиссеров, которые хотели бы и могли работать в труднейшем секторе кинематографа. Выпускники моей вгиковской мастерской жанрового кино сняли недавно получасовой детский фильм «Классная любовь». Картина уже получает призы на международных фестивалях. Надеюсь, появятся и другие работы. Я с радостью готов поделиться нашим опытом и теми наработками, которые есть у нас в этой области, если это кому-то будет интересно.

К сожалению, общее состояние дел печально. У короткометражного детского кино нет проката, а лишь короткая фестивальная история. И с полным метром дела обстоят не лучше. Меня регулярно приглашают в жюри детских кинофестивалей, и зачастую ничего, кроме расстройства, я не испытываю. Половина фильмов рассказывает примерно одну и ту же историю про городского ребенка, отправленного в деревню на перевоспитание и проводящего прекрасное лето с новыми друзьями. Это пример творческого тупика и бесплодия, в конце концов, Ролан Быков давно закрыл данную тему прекрасным фильмом «Пропало лето». Сколько можно муссировать тему перевоспитания? Делая «Ералаш», мы прекрасно понимали: на одних положительных примерах ничему научить невозможно, ребятам нужно рассказывать увлекательные, веселые истории из их жизни, с яркими отрицательными героями. Я убежден, что меняются лишь гаджеты, а дети во все времена остаются детьми — ​чуткими, озорными, мечтательными, все понимающими. Ребятам нужно помогать расти, тянуться вверх, а не поучать и сюсюкать.

Яркие детские ленты могут стать мощным двигателем кинопроцесса, ведь они становятся культовыми, живут долгие годы. На сайт vasechkin.ru до сих пор приходят сотни писем в день — ​значит, мои герои и сегодня живы, интересны и востребованы, даже песни из «Каникул Петрова и Васечкина» постоянно звучат в эфире. Видя это, я по заказу издательства написал около полудюжины повестей о новых похождениях моих героев — ​приключения Петрова и Васечкина в Колумбии, в горах Кавказа, на просторах Африки и во льдах Антарктиды. Каждая моя книжка, как для взрослых, так и для детей — ​это, по сути, готовый кинопроект (я ведь не просто писатель, а кинематографист).

Из моих детских книг упомяну также переизданное в который раз «Чучело-мяучело», новую книжку «Пантелей, Пугало и отличница Пёрышкина», а также сказочную повесть «Богатырская история». По ней, разумеется, тоже написан сценарий. Может получиться прекрасный детский фильм — ​и веселый, и патриотичный. Несколько продюсеров искали деньги на этот проект, но так и не нашли, к сожалению. Довольно типичная ситуация для детского кино. Моя книга для начинающих кинематографистов — ​«Свой почерк в режиссуре», по которой учатся в очень многих киношколах, включает большую главу, посвященную работе с детьми. К сожалению, я давно не снимаю детских картин. Фильм, который мы закончили, — ​экранизация моего же романа «Странники терпенья». Фильм в этом году представлял Россию в конкурсе Всемирного Монреальского кинофестиваля, получил там приз. На только что прошедшем Международном кинофестивале в Сочи он также получил две награды — ​за лучшую режиссуру и за лучшую женскую роль. Премьера картины состоится в конце января.

Что касается детского кино, проблем хватает. Помочь их решению готовы и Грамматиков, и я, и целый ряд других кинематографистов, понимающих, как это важно.

В каждой развитой стране фильмы для детей приносят колоссальный доход. Достаточно упомянуть самую успешную студию мира — ​Walt Disney Pictures. Любая крупная кинокомпания обязательно делает детские фильмы. Не может быть, чтобы повсеместно популярное кино не нашло спроса в России. Так просто не бывает. Значит, что-то неладно в нашем «королевстве». Почему детские фильмы собирают столь внушительную кассу? Очень просто — ​юные зрители ходят на них по нескольку раз, тащат в кино друзей, родителей, бабушек и дедушек. Если только направление будет серьезно поддержано и в год будет выпущено хотя бы полдюжины кассовых детских картин, продюсеры поверят в успех и производство таких лент начнет расти как снежный ком. Но пока эта ниша пустует.

Александр КАРПИЛОВСКИЙ:

— Все понимают: детское кино нужно всем без исключения, ведь без сказок невозможно научиться различать добро и зло. Речь идет о жизненной философии — идеологическом оружии, захваченном западными кинематографистами, пропагандирующими свою систему ценностей на великолепном и глубоком образном уровне. Вроде бы в этом нет ничего худого — мы так не умеем, так пусть хоть кто-то что-то нашим детям объяснит. Но кто расскажет детям, что и в России жить интересно? Локомотивом индустрии стала замечательная сказка «Последний богатырь», в следующем году выйдет продолжение, и если оно вновь соберет миллиард, нас ждет встреча с третьей, четвертой, пятой серией. Этот веселый кинокапустник кому-то нравится, а кому-то нет, и если бы он был одним из 10–15 детских картин, в добродушной Бабе-Яге и благородном Кащее не было бы проблемы. Но мы вынуждены будем смотреть этот комикс годами — как «Елки». Правда, в отличие от последних, в «Богатыре» нет главного — теплоты, душевности, любви, нет и Иванушки, отправляющегося в далекий путь, чтобы одолеть зло и встретить свою Алёнушку. Я хотел бы делать такое кино. Но тут мы упираемся в проблему спецэффектов, на которые нет денег. Считаю, это не страшно, в моем «Частном пионерском» их тоже нет, а ребята его полюбили. Дети приветствуют любой эксперимент с формой, им нужен лишь понятный герой, сильная эмоциональная история и оригинальная форма подачи. С этим и возникают проблемы — сценарии у нас писать не умеют, на них откровенно экономят, а хорошая драматургия стоит дороже, чем глянцевый постпродакшн. Мы подаем в Минкульт сценарии и ждем — дадут или нет, а критерии отбора и качества остаются неочевидными. Поэтому у нас нет рынка фильмов и идей. Мультиплексы зарабатывают исключительно на блокбастерах — в основном западного производства. Кинотеатров, способных противостоять их засилью, в стране нет, нет и телевизионного детского кино. Его вообще не существует на федеральном уровне, и это настоящий кошмар. Как заставить телеканалы показывать детские передачи в прайм-тайм или днем, хотя бы по субботам? Если появится такая площадка или целый телеканал — подтянутся сильные авторы, сформируются представления о качестве и возникнет детская сериальная индустрия, из которой выкристаллизуется большое кино. Государство должно заказывать и оценивать детский контент, иначе о нем придется забыть.  

Филипп АБРЮТИН:

— «Новогодние мясорубки» не имеют прямого отношения к теме. Суть проблемы в несформированном отечественном репертуаре, в первую очередь это касается детского кино. Производство поддерживает Министерство культуры, но из нескольких десятков картин, получивших бюджетное финансирование, мы вспомним менее десяти. Кассовыми хитами стали «Призрак» Александра Войтинского, «Последний богатырь» и, как ни покажется странным, «СуперБобровы» того же Дмитрия Дьяченко. Очень разные картины свидетельствуют о том, что наши кинематографисты пока лишь нащупывают общий язык со зрителями. Ключевой вопрос: кто будет заниматься развитием детского кинопроизводства? Меня напрягают организации-однодневки, ради обеспечения собственной жизнедеятельности предлагающие универсальные рецепты. Думаю, это под силу лишь художникам старшего поколения, отвечающего за результат репутацией, — таких, как Грамматиков, Алеников, Хотиненко. Они чувствуют проблемы детей и подростков, ищут ответ на вопрос, какое кино они хотят видеть.

Отрасли необходим индустриальный, ориентирующийся на возрастные категории подход, социологический анализ запросов аудитории и общественных неврозов. Борьба с ними — задача самого массового из искусств, на этом пути мы и встретимся с народным киногероем. Ведь даже опытный режиссер, исходящий из собственных представлений о счастье или утопии, может легко обмануться, решив, что юный зритель захочет ассоциироваться с новым Электроником, Петровым или Васечкиным, или осовремененным богатырем. В свою очередь, наши прокатчики не понимают, как работать с узко ориентированным контентом. Ему необходима государственная рекламная поддержка — прежде всего адресная телереклама. Пока на нее могут рассчитывать лишь блокбастеры, снятые по голливудским лекалам, — такие, как, несомненно, удачный комикс «Последний богатырь» с мешаниной сказочных персонажей-стендаперов. Его успех сигнализирует о дефиците продуктов, имеющих российский культурный код. Сегодня он нарушен, непонятен. Складывается парадоксальная ситуация — у нас есть хорошая детская литература, а сценариев нет. Как такое возможно? Очевидно, что-то не так с отбором.

Министерство культуры предлагает экспертам отметить лучшие проекты. Непонятно, о чем идет речь, — сугубо детских картинах или семейных, что очень важно. Одни считают: детское кино — это фильмы для семейного просмотра, другие полагают, это ленты, касающиеся исключительно детских проблем. Последнюю установку я считаю бесплодной.

В Минкульт приходит порядка полусотни заявок, на «Дисней» — в десять раз больше, а открытые питчинги Молодежного центра Союза кинематографистов рассматривают более тысячи, но наша экспертиза пока не имеет официального статуса. Продюсеры отбирают понравившиеся проекты и относят в Минкульт. Предпочтение отдается крупным продюсерским компаниям. Потенциал дебютантов остается неисследованным. Творческие силы начинающих режиссеров детских фильмов можно оценить лишь по альманахам «Ближе, чем кажется» и «Счастье это...». Последний прокатался по всем кинотеатрам страны на бесплатных сеансах. «Смотрины» состоялись, но есть ли у авторов перспективы запуститься с полнометражным кино? Вопрос висит в воздухе и ждет ответа. Детское семейное кино — штучный продукт, имеющий стратегическое значение в масштабах государства. Это прекрасно понимают во Франции и скандинавских странах, где треть национального репертуара составляют детские фильмы местного производства, имеющие господдержку в прокате.

Сергей СЕЛЬЯНОВ:

— Я не слежу за количеством отечественных мультфильмов, которые ежегодно выходят в прокат. Что же касается новогодних праздников, то, мне кажется, даже две отечественные ленты — «Снежная королева» и «Три богатыря и наследница престола» — в каком-то смысле много. Они начинают конкурировать между собой, съедая сборы друг друга. В итоге каждый фильм недоберет в прокате.

Так что мне непонятны все эти стоны, «в праздники на экраны выходят только два российских детских мультика». Я считаю, что уместнее сказать: целых два. Это не только мое мнение, но и мнение рынка, всего профессионального сообщества, всех тех, кто в этом хоть что-то понимает. Если бы в Новый год выходил еще и третий отечественный мультфильм (а такие планы были), то просто бы всем не хватило места в прокате. Не забывайте, что, кроме анимации, выходит еще ряд отечественных и зарубежных картин, рассчитанных на взрослую аудиторию.

Что касается в целом отечественной анимации, то, я считаю, она на высоком уровне. Показывает хорошие результаты как внутри страны, так и в мире. Такие фильмы делают долго, и стоят они дорого. Плюс в этой отрасли всегда существует большая конкуренция с американцами.

Если мы будем выпускать в год, допустим, по 10–12 российских мультфильмов, то прокатчики просто не найдут в сетке место, куда их поставить так, чтобы они нашли своего зрителя и окупились. Конечно, существует проблема роста и развития отечественной анимации. Но это естественно, такие вещи есть в любой отрасли. В остальном же Фонд кино и Министерство культуры России активно поддерживают нашу анимацию, а прокатчики всегда рады поставить в сетку качественный контент.