Алексей КОЛЕНСКИЙ

31.08.2017

Накануне Дня знаний в Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова завершилась абитуриентская страда. Корреспондент «Культуры» побывал на финальных прослушиваниях, оценил таланты, пообщался с будущими студентами и руководителем высшей школы актерского мастерства. 

Столица прощается с летом, а в коридорах на Поварской, 33, тесно от предвкушений и надежд. Половине из сорока претендентов, добравшихся до третьего тура, уже улыбнулась удача, но кому именно — остается тайной. Впрочем, предстать перед приемной комиссией во главе с Михалковым уже почетно: конкурс на актерское отделение был беспрецедентным — двенадцать человек на место. В числе прошедших отбор артисты из Иркутска, Уфы, Екатеринбурга, Перми, Казани, Барнаула, Ярославля. Благодаря поддержке Фонда Тимченко с этого года и они, и москвичи будут обучаться бесплатно. Но дело не только в деньгах. Годичная Академия Михалкова дарит уникальный шанс — расправить крылья и покорить звездный небосклон.

«Проходите, присаживайтесь, расскажите о себе...» — предлагает ведущий кастинга, актер и педагог Игорь Яцко. Тоненькая блондинка Юлия Абрамова десять лет служит Мельпомене в уфимском Национальном молодежном театре. Звонко декламирует монолог Ирины из «Трех сестер»: «Уехать в Москву. Продать дом... и — в Москву...» Неиссякающий поток спотыкается о реплику: «Спасибо! А какой у нас месяц на дворе? Май, вишни цветут. Могли бы вы показать дерево — просто, без слов?» Актриса вытягивается в струну, застывает, медленно приподнимает руки-ветви, неуверенно тянущиеся вверх, дрожащие до кончиков пальцев — листьев, тронутых рассветной прохладой. Коллеги совещаются с председателем, но, кажется, все уже для себя решили: «Взрывная, способная...» Оказывается, этого недостаточно. Юля не проходит. 

Просят следующего. Равиль Батыров из Казани зачем-то перевоплощается в «Монтера» Зощенко. Однако молодость и характер берут свое — русый красавец заряжен на честный творческий успех, признается, что жаждет учиться, впитывать, как губка. «В нем есть хорошее бесстрашие. Может стать кинозвездой, нашим Ди Каприо...» — отмечает ректор. Равилю улыбается судьба.    

Дальнейшие впечатления комиссии не слишком благоприятны для абитуриентов: кто-то крепко увяз в амплуа и увлекся сценическим начетничеством, иных испортили неумелые мастера, крепко натянув маски, обучили фонтанировать «половодьем чувств». Большинство относятся к текстам как к рамкам эмоциональных этюдов, утекающих в никуда. Сказывается неточный выбор репертуара, особенно стихов. Преобладает исповедально-эстрадный жанр, вне конкуренции Маяковский и Есенин, Цветаева и Ахматова, Северянин и Вознесенский. Многие эксплуатируют «художественный крик», шепотом не владеет никто. О зажимах речи не идет, все раскрываются сполна, а соинтонируют и уводят на глубину — единицы. Очевидно, сериальное «самовыражение» разъедает русскую актерскую школу. Особенно это сказывается на ребятах — мало хороших открытых лиц, на большинстве отпечаток профессионального телевизионно-ментовского угрюмства. Удалой архангельский брюнет Игорь Макковеев грянул под баян казацкую песню «Когда мы были на войне», а затем исполнил есенинское «Письмо к женщине». Был не во всем убедителен, зато самобытен и искренен. 

Девушки преодолевали «сумеречную зону» на эмоциональной волне, но прожить неповторимые мгновения удавалось немногим. Яркое исключение — 22-летняя травести Елена Качиашвили, играющая «Маленького Принца» в Казанском ТЮЗе. Ее отрывок из «Улитки на склоне» братьев Стругацких превращается в гомерическую исповедь деревенской дурочки, увещевающей Кандида вернуться в лоно семьи и зажить по-людски. Актриса покорила комиссию даром «рассказчицы у костра». Экзаменаторы не скрывали эмоций. «Шикарно, сумасшедшая энергетика», — отметил Михалков.  

Миниатюрная травести Анастасия Лоскутова — иной случай. Абитуриентка прочитала отрывок из Достоевского. Чуть частила, на самом деле «заземляла» исповедь Лизы Хохлаковой Алеше Карамазову, убирала надрыв и за четверть часа превратила своего «Бесенка» в живой образ ищущей Бога души.

культура: Почему Вы пришли в Академию, какие творческие задачи планируете решить за учебный год?  

Елена Качиашвили: 

— Сомневалась до последней минуты, выглядела ужасно, болела конъюнктивитом, но моя наставница и коллега по ТЮЗу сказали: приехали отборщики Академии Михалкова, иди, попробуйся! Решилась и оказалась здесь. Прежде всего, хочу заново открыть для себя историю и теорию театра. В училище я по глупости прогуливала занятия, а Академия дарит шанс пообщаться с лучшими мастерами сцены. В Москве пока никого не знаю, но верю, что мне повезет. Не могу сказать, что мечтаю о какой-то конкретной роли, скорее — о реализации в театре и не только. Я профессиональный сурдопереводчик, знаю, что в столице есть театр для людей с ограниченными возможностями, хочется прикоснуться к их творчеству.

Анастасия Лоскутова: 

— Приехала, чтобы состояться в профессии. Понимаю, что не смогу быть травести до шестидесяти лет, когда-нибудь нужно переходить в иные амплуа, а для этого следует быть востребованной актрисой, жить в тонусе, не зарастать штампами. Работая в театре с разными режиссерами, начинаешь понимать, что необходимо для творческого развития и где это можно взять. Я старалась развиваться через книги и мастер-классы, которые находила в интернете, репетиции Товстоногова, Додина, Гинкаса. Увидев мастер-класс Михалкова, узнала об Академии. Когда в Новосибирске появились отборщики, не колебалась ни минуты: Москва — мечта со школьных лет. Находиться в центре культурных событий — уже большая удача, а сотрудничество с Никитой Сергеевичем — вообще волшебство. 

Равиль Батыров: 

— Как минимум хотелось бы поработать с Никитой Михалковым и Сергеем Землянским, взять максимум от того, что они преподают. Добиться успеха? Это неважно. Важно расти, не пропускать ни одного занятия, ни одного мастер-класса. Хочу вернуться на родину в Казанский театр, а когда-нибудь попробовать себя в режиссуре...

Игорь Макковеев: 

— Об Академии я узнал три года назад на Волковском фестивале «Будущее театральной России» от самого Михалкова. Когда оканчивал ярославский институт, к нам приехали отборщики, и я решил испытать свои силы. Пока выбранная профессия остается для меня делом сомнительным. О том, куда иду, знаю лишь на подсознательном уровне, мне важно познать себя и свои возможности, внутренние рычаги, помогающие раскрыться в творчестве. Для актера незаменим любой опыт, тем более — общение с признанными столичными мастерами.

Никита Михалков: «Нельзя превращать кино в бизнес»

культура: Дипломные спектакли — уже академический бренд. Первые «Метаморфозы» стали чудом рождения студийной атмосферы, вторые — зафиксировали развитие режиссерского репертуарного театра. Какие изменения предстоят новому набору? 
Михалков: Сейчас для нас самое главное — поддерживать и развивать репертуар, ежедневно играть. Надеюсь, у нас появится постоянная площадка, а в скором времени будет отреставрирован и Театр Киноактера. В этом году мы поставим четыре спектакля. Возможно, одним из них станет «Неоконченная пьеса для механического пианино». Вторая мечта — мюзикл «Раба любви» — осуществится в восстановленном здании на Поварской. 

культура: Недавно Вы покинули попечительский совет Фонда кино. Что послужило причиной такого решения?
Михалков: Фонд кино нельзя превращать в чистый бизнес, все-таки кино — это именно искусство, а не механизм возврата средств. Очевидно, без государственной поддержки кинематографу сегодня не выжить. И мы должны с благодарностью принимать то, что оно нам дает. Отбор постановочных проектов должен носить осознанный, внимательный характер. Главное — исключить кумовство, систему «ты — мне, я — тебе», избавиться от вкусовщины, добиться прозрачности, поставить дело на государственные рельсы.

культура: Речь идет об открытой экспертизе в онлайн-режиме?
Михалков: Конечно.

культура: Этот процесс можно доверить Союзу кинематографистов? 
Михалков: Не думаю, это опасная, богемная, клановая среда. Серьезная глубокая экспертиза — очень сложная штука. Но в любом случае нам нужны честность, открытость, профессионализм, твердое понимание того, с чем выходит зритель из кинотеатра, что выносит из каждого фильма, захочет ли его пересмотреть. Мировая классика сложилась из произведений, которые хочется увидеть, услышать или прочесть еще раз. Невозможно все превратить в классику, но необходимо следовать высоким критериям.

Фото на аносе: Ксения Болясова