Елена ФЕДОРЕНКО

22.02.2019

Марина Леонова — ректор Московской государственной академии хореографии, народная артистка России, профессор — отмечает юбилей. Она исполняла главные и ведущие партии классического и современного репертуара в Большом театре, по завершении карьеры начала преподавать классический танец. Среди ее воспитанниц немало звезд. Сегодня Леонова руководит одним из старейших театральных учебных заведений России, отвечает за огромный коллектив, последовательно отстаивает интересы уникальной системы национального хореографического образования и беспокоится за судьбу каждого выпускника. Придумывает и организовывает встречи, семинары, конференции, фестивали. Год театра начался для Марины Константиновны с выполнения поручения президента по созданию региональных культурно-образовательных центров, куда войдут два филиала МГАХ.

Питомцы Московской академии танцуют на всех крупнейших сценах планеты. Марина Леонова хранит и развивает передаваемые из века в век традиции мастерства. Юрий Григорович, в чьих балетах она исполняла ведущие партии, считает: «Надо оставаться собой и быть верной самой себе — это, пожалуй, единственно возможный в искусстве путь, по которому имеет смысл идти... Московской школе удавалось это и прежде и, что особенно радостно, удается сейчас, когда неизбежная глобализация стирает границы национальной самобытности. Во многом это заслуга Марины Леоновой. Ей удается труднодостижимое — традиции московского исполнительского стиля, где искренность и пылкость все еще верны канонам классического танца, сочетать с открытостью всему балетному миру — динамичному и многоликому».

культура: Вы только что вернулись с Дальнего Востока — что подвигло на этот вояж?
Леонова: Во Владивостоке открывается филиал Московской академии хореографии. Мы встречались с губернатором Приморского края Олегом Кожемяко, подписали необходимые договоры. Олег Николаевич болеет за культурную жизнь региона, понимает, что театру, а он необыкновенно красивый, просторный, современный, необходимы свои кадры.

культура: Когда приступаете к работе?
Леонова: Дети уже учатся, мы начали готовить следующий набор. Посмотрели учеников, провели мастер-классы, приступаем к переподготовке педагогов, планируем проводить курсы повышения квалификации. Каждый месяц мастера Академии будут направляться в филиал, чтобы проводить занятия с воспитанниками, делиться знаниями с коллегами и концертмейстерами. Предполагаем выстроить целостную систему шефства и постоянного кураторства. Художественным руководителем Приморского спутника Академии назначен москвич Константин Матвеев, наш выпускник, в недавнем прошлом — премьер «Кремлевского балета», партнер Екатерины Максимовой.

Здание школы строится на острове Русский по замечательному проекту — с учебным театром, бассейном, спортивной площадкой, прекрасно оборудованным интернатом. Мы участвовали в техническом задании, определяли количество и размеры залов, намечали расположение в них зеркал, дверей, окон. Будущие артисты балета станут соседями с учениками филиала ЦМШ при Московской консерватории и будут учиться в одной общеобразовательной школе. Возводится жилой комплекс для преподавателей, работников театра и училища. Воспитанники войдут в новые классы уже в октябре 2020-го.

культура: До этого времени будут скитаться?
Леонова: Продолжат заниматься в удобном зале при школе-интернате, где к ним относятся внимательно и с заботой. Культурно-образовательные центры возводятся быстро. Согласно поручению президента первые появятся во Владивостоке, Калининграде, Кемерово, Севастополе.

культура: Московский филиал Академии откроется не только в Приморье?
Леонова: Еще в Калининграде, куда я полечу в конце февраля. Там, на острове Октябрьский, рядом с огромным стадионом, специально построенным к чемпионату мира по футболу 2018 года, создадут филиал Большого театра и образовательный комплекс с балетным училищем. Перспективы впечатляют — откроются также высшая театральная школа и картинная галерея, где будут экспонировать шедевры из своих коллекций самые знаменитые российские музеи.

Сейчас обсуждается вопрос строительства Центра в Кемерово, определяется  статус нового местного театра. Если он будет репертуарным, с оперой и балетом, то, конечно, понадобится профессиональная школа.

культура: В связи с такими серьезными планами нагрузку в Академии сократили?
Леонова: Наоборот, после четырехлетнего перерыва взяла класс девочек. Коллеги по кафедре уговорили, да я и сама скучаю по преподавательской работе. Ученицами довольна, они хотят трудиться и танцевать, на занятиях между нами установилось полное взаимопонимание. Возвращаюсь из командировок и вижу, как они стараются. Приятно, что не теряют форму и помнят все, чего уже добились.

культура: Как находите общий язык со своими девочками?
Леонова: Преподавать я начала давно, закончила танцевать в театре и сразу пришла к Софье Николаевне (С. Н. Головкина — руководитель московской балетной школы с 1960 по 2002 год. — «Культура»). Доверительные отношения складываются у меня с ученицами в том числе и потому, что я практически не общаюсь с родителями, разве когда возникают проблемы со здоровьем или ребенка тяготят семейные конфликты. Вопросы, связанные с успеваемостью, профессией, дисциплиной, решаю с самими девочками.  Хочется помочь, выучить. Всегда говорю им: «Непонятно? Спрашивайте, не молчите, давайте рассуждать вместе». Вижу, что они чувствуют мою заинтересованность в их судьбе. Тем более у них перед глазами примеры, все знают своих предшественниц по моему классу: Свету Лунькину, Наташу Осипову, Ксюшу Рыжкову, в Большом театре — Яну Париенко, Лизу Крутелеву, Тоню Чапкину, в Музтеатре Станиславского — Машу Бек, Полину Заярную.

культура: Вы руководите Академией 17-й год. Педагогика — дело творческое, а ректор — еще и хозяйственник. Чего в Вашей работе больше?
Леонова: Тут сложная история. Хозяйство? Конечно, но есть проректоры, инженеры, механики — люди, которые занимаются всеми вопросами профессионально. Хотя решаем их вместе — собираемся, проводим совещания по выходам на торги и аукционы. Система законов для творческих вузов непростая, и мы ее строго выполняем. А педагогика в ректорском деле — не только работа с детьми, она заключается еще и в воспитании коллектива как единого целого. Сейчас в Академии замечательная команда, каждый понимает, где и во имя чего трудится. Но так было не всегда, поначалу многие отказывались от научной работы, участия в конференциях, говорили, что приходят в класс, учат детей, и остальное — не их забота. Но не я придумала нашу школу, не я сделала ее Академией и не мне отменять установленные форматы. Сегодня Академия им соответствует — ведутся исследования, защищаются диссертации, готовятся сборники и монографии.

культура: В Год Петипа Академия выпустила книгу о судьбе его балетов в Москве и продолжила летопись своей истории. Что впереди?
Леонова: Да, вышел третий том Истории московской школы, который начинается с трудного послереволюционного периода — тогда судьба балетного образования висела на волоске. В 1917-м училище хотели закрыть, но Екатерина Гельцер и Василий Тихомиров пошли к наркому просвещения Луначарскому, тот пригласил Ленина и Крупскую в театр, после чего сообща и решили, что балет стоит оставить новому пролетарскому зрителю.

Сейчас приступили к следующей части издания — о звездной плеяде 60–70-х годов прошлого столетия — нашли неизвестные архивные материалы и изумительные фотографии. В планах — сборник о Софье Николаевне Головкиной — она почти четыре десятилетия возглавляла московскую школу, и мы ее не забываем, на фасаде Академии открыли мемориальную доску, отметили 100-летие со дня рождения выдающегося педагога и балерины.

культура: Через Ваши руки прошло немало учеников. Сильно ли отличается нынешнее поколение?
Леонова: Меняются не только дети, но и родители. Знаете, какой вопрос они часто задают? Есть ли у нас интернат. Потому что не все сейчас занимаются воспитанием и многие хотят определить ребенка на пансион, передоверить его нам, забыть о нем на какое-то время. Для детей же, даже самых маленьких, главный интерес — компьютеры, телефоны, гаджеты — в них они разбираются свободно, много времени проводят в сетях, что, к сожалению, сказывается на их мышлении, отвлекает их от истории, от искусства, от профессии. В современных ребятах меньше романтики. Раньше больше читали и увлекались театром, живописью. На эти «пробелы» мы обращаем внимание, специально организовываем походы учеников в музеи, нас приглашает на свои генеральные репетиции Большой театр. Недавно получили в подарок 200 билетов на «Щелкунчика». Представляете, какая радость?

культура: Долгие годы московское училище называли школой Большого театра, потом отношения этих институций складывались по-разному. Сейчас, похоже, Вы ими удовлетворены?
Леонова: Да, Большой нам помогает. Недавно «приодели» — передали много костюмов, ведь пошив сценических нарядов — дело дорогостоящее, но от него во многом зависит репертуар. Теперь сможем многое танцевать. И с директором Большого, и с худруком балета у нас добрые отношения. Махар Вазиев часто приходит в школу, беседует с учениками. Мне нравится, как он разговаривает с теми, кого приглашает на работу. Всех знает по имени, каждому дает шанс попробовать себя. Сможет оправдать доверие — широкая дорога открыта. Это правильная позиция. Наши выпускники последних лет сейчас хорошо и много танцуют. Я довольна.

культура: В 10 лет выворачивать ноги у станка мало кому нравится. На какой стадии ученики увлекаются, ведь почти все выпускники — фанаты балета?
Леонова: По-разному случается. Некоторые уже в первом классе дрожат от усердия и восторга, мечтают о сцене. К другим понимание приходит позднее, года через три-четыре. Сначала детям нелегко, они трудно притираются, особенно мальчики и те, кто живет в интернате. Представляете, восемь лет без родителей, без дома. Далеко не все уезжают на каникулы — нет денег на билеты. Помогают наши врачи, воспитатели, психологи. Потом ребята взрослеют, увлекаются профессией, начинают хорошо учиться. Вообще, наши дети — трудяги. Бывает, конечно, что кто-то заниматься не хочет, тогда неизбежно расставание.

культура: За что еще можете исключить?
Леонова: За профнепригодность — если ученик потерял форму, ленится. Есть такое понятие — балетная координация, она проявляется не сразу, а в процессе освоения все новых и новых технических элементов — прыжков, вращений, дуэтов. Без координации протяженного движения не получается. Приходится отчислять.

культура: Когда педагоги понимают, кто имеет шанс стать звездой, а кто останется у воды в «Лебедином озере»?
Леонова: Учим всех одинаково. Но каждый ребенок раскрывается по-разному. Взгляд профессионала сразу выделяет ту самую звездочку — может, не в первом, но во втором-третьем классе — точно. Шанс выбиться вперед и стать лидером всегда выпадает тем, у кого лучше данные, кто слышит музыку, органичен и грациозен.

А что касается кордебалета, то работа в нем всегда считалась престижной. Ансамбли — важная часть классического балетного театра.

культура: Несколько лет назад Вы говорили, что конкурс при поступлении упал и трудно найти способных детей. Ситуация изменилась?
Леонова: Уровень бывает разный, как и наборы, что абсолютно нормально. Лет девять назад, казалось, просто некого брать, способных детей — единицы. Так распорядилось время. Сейчас ситуация поменялась, конкурс 10 человек на место. Больше одаренных. Я даже шучу иногда: наконец-то нам нарожали хороших детей. С отличными внешними и физическими данными, с красивыми формами.

Теперь учеников нужно больше — не только для Академии, но и для двух ее филиалов. Не хочется забирать воспитанников из других российских школ. Мы планируем более активно ездить по стране, искать талантливых детей семи-девяти лет, принимать их на подготовительное отделение и заниматься с ними еще до поступления в первый класс.

Балет — всегда выстоит, переживет любые трудности. В 90-е, когда стране было явно не до искусства, наш коллектив держался дружно и крепко, боролся за себя. Исторически сложилось, что балетные люди — стойкие оловянные солдатики.

культура: Что такое балетный характер?
Леонова: Внутренняя самодисциплина прежде всего. Воля и несгибаемость. Готовность к упорной работе и борьбе. Артист балета мобилизует себя каждый день. Многие из тех, у кого в итоге с балетом не сложилось, с благодарностью вспоминают годы обучения в нашей школе. Они стали сильными, творческими, организованными, обязательными в той профессии, которую получили потом.

культура: С удовольствием ли дети берутся за современный репертуар?
Леонова: Московская школа — это школа классического балета, он наше предпочтение, мы учим классическому танцу. Но, конечно, берем в репертуар хореографию современных мастеров, среди них — Джон Ноймайер, Начо Дуато, Давиде Бомбана, Лучано Каннито. Это требование времени. Ребята очень любят пробовать себя в непривычной пластике. Многие усиленно осваивают ее и потому, что номер современной хореографии входит как обязательный в программы балетных конкурсов.

культура: Вы одна из немногих руководителей, поощряющих участие своих подопечных в балетных соревнованиях. Часто слышишь обратное — что, мол, ранний триумф вреден, конкурсы нарушают учебный процесс...
Леонова: В конкурсах, а их становится все больше, для меня много положительного. Возможность испытать силы, показать себя, преодолеть страх, увидеть, как танцуют сверстники из других городов и стран. Подготовка программы — рывок вперед, полезная работа. Успех соискателя важен и для него самого, и для школы. Неудача  полезна для самого участника, она закаляет. На конкурсные показы приезжают руководители балетных трупп, видят наших воспитанников, приглашают на работу.

В прошлом году выпустился замечательный Денис Захаров, он завоевал шесть золотых медалей и Гран-при, в нынешнем заканчивает учебу Лиза Кокорева — золотой лауреат Московского международного конкурса. В последние годы пришли в Большой наши выпускники Марк Чино, Давид Соарес, Марфа Федорова, Саша Трикоз — перспективные танцовщики и победители конкурсов.

культура: Многие профессионалы согласны с Михаилом Мессерером, считающим московскую школу лучшей в мире. Самые талантливые выпускники могут выбирать место работы. Что у них в приоритетах?
Леонова: Чаще всего выбирают худрука, которому верят и который заинтересован в том, чтобы артист развивался, рос. Был период, когда лучшие уходили в Музтеатр имени Станиславского и Немировича-Данченко, им казалось, что там они будут востребованы. Сейчас все рвутся в Большой, где многие партии доверяют молодежи. Наши иностранные студенты, как правило, в родные города не возвращаются, работают в Красноярске, Казани, на Приморской сцене Мариинского театра. Утверждают, что балет в России — на недосягаемой высоте, хотят танцевать только здесь.

культура: Что Вам ближе — время «выступлений» или преподавания?
Леонова: Не смогу ответить. Очень любила свои партии — Мехменэ Бану в «Легенде о любви», Эгину в «Спартаке», Хозяйку Медной горы в «Каменном цветке» и, конечно, Мирту в «Жизели». Я счастлива, что танцевала в период, который теперь называют золотым веком Большого театра. Майя Плисецкая, Катя Максимова и Владимир Васильев, Наташа Бессмертнова и Миша Лавровский, Нина Сорокина, Юрий Владимиров, Николай Фадеечев, Марис Лиепа. Выдающиеся мастера, неповторимые личности. Я танцевала с разными партнерами, чаще — с Владимиром Никоновым и Владимиром Тихоновым — замечательными классическими танцовщиками.

Пришла в школу и увлеклась педагогикой, учить мне нравится. Так получилось, что стала ректором — эту работу тоже полюбила, испытываю бесконечную ответственность за родную школу. Наверное, всему свое время.

культура: Вы настоящий боец, хоть и не рветесь к саморекламе. Помню, сколько усилий Вам потребовалось, чтобы «отбить» студентов от службы в армии, как выступали против перевода хореографического образования из базового в ранг «дополнительного». Сейчас в опасности музыкальные школы — их хотят если не закрыть, то уж точно проредить.
Леонова: Музшкола для общего развития важна чрезвычайно. Не надо закрывать то, что не мы открыли — и так многое потеряли. Надо оглядываться назад, в историю, прежде чем принимать необдуманные решения. «Самое надежное, но и самое труднейшее средство сделать людей лучшими — есть приведение в совершенство воспитания», — говорила Екатерина Великая. Разве музыка не воспитывает?

культура: Чем закончилась волокита со строительством нового здания Академии?
Леонова: Вы имеете в виду пристройку к основному корпусу? Не разрешает Москва, хотя правительство и Минкульт поддерживают. Когда я делала техническое задание к школе во Владивостоке, то с завистью смотрела на планы, в которых учтено все — огромные залы, бассейн, общежитие — то, чего нам не хватает. Консерватория строит прекрасное общежитие, на очереди ГИТИС, студентам которого тесно в стареньком доме на Трифоновской. Все хорошо и правильно. Только вот до нас — старейшего театрального учебного заведения Москвы — дело пока не дошло.