15.02.2019
Казалось бы, у них был совершенно разный бэкграунд. Она из интеллигентной семьи, родилась в Петрограде, выросла в Москве, на Арбате, брала уроки у Роберта Фалька. Именно он определил ее тонкое восприятие цвета.
— Глаз маме «поставил» Фальк, — рассказал Юрий Скубко. — Он жил по соседству. Вернувшись из эвакуации, мама поступила в МИПИДИ. Училась, но не блистала, не знала, что делать дальше. В это время огромное влияние на нее оказал Фальк. Она не пошла по авангардистскому пути, но хорошо усвоила его колористические уроки. Поступила в Институт имени Сурикова. В первые годы совместной деятельности во многом помогала отцу.
Сергей Скубко — родом из казачьего села Сташевка Приморского края, расположенного на границе с Китаем. После войны был принят в Суриковский, где и познакомился с будущей женой. Преподавал в Университете дружбы народов, писал портреты экзотических студентов-иностранцев — некоторые работы можно увидеть на выставке. Каждое лето — на протяжении двух десятилетий — ездил в Среднюю Азию, влюбившись в нее однажды и навсегда. Юрий Скубко вспоминает слова Киплинга: «Кто услышал зов Востока, вечно помнит этот зов». Людмила Львовна побывала в Средней Азии лишь однажды. Важную роль в ее творчестве сыграл Париж, куда она уехала после падения Союза. «Художники влияли друг на друга, но при этом шли параллельными, независимыми путями», — поясняет Лидия Рославцева.
— В начале 90-х мама подумала, что впереди развал страны, кровопролитие, — вспоминает Юрий Скубко. — Хотела переждать самые тяжелые годы. Благодаря докторантуре в Сорбонне я перевез ее и брата в Париж. Могли там остаться, но ностальгия замучила. Психологически тяжело в чужой культуре. Поэтому мы с мамой вернулись.
Во Франции Людмила Скубко-Карпас много работала в технике пастели, причем, по словам Лидии Рославцевой, ее привлекали яркие модели: так, в экспозиции можно увидеть изображение ассирийки из Ливана (1996). Стиль ее произведений ближе к импрессионизму, хотя она всегда отдавала предпочтение реалистической школе. Людмила Львовна показала себя и как прекрасный рисовальщик. На выставке есть пронзительный карандашный портрет чернокожего мальчика Поля — дитя фестивального 1957 года. Мать-одиночка пристроила ребенка в коррекционную школу на Арбате. Людмила Скубко-Карпас нередко рисовала воспитанников учреждения и запечатлела кудрявого малыша.
Экспозиция составлена в основном из портретов: модели показаны психологически точно, без прикрас. Любопытно, что на одной из этикеток, помимо подписи Сергея Скубко, указано и имя Юрия — не художника, но обладателя ученой степени кандидата искусствоведения:
— Отец дал возможность пощекотать самолюбие, позволил сделать несколько мазков. Хотя, конечно, это его картина.
Наследие супругов Скубко — камерное и очень «московское», несмотря на среднеазиатские пейзажи, выполненные Сергеем Михайловичем. Эти произведения лишены вызывающих эффектов, зато ориентированы на традицию — академизм, работы передвижников. Как признается сын художников:
— Они никогда не думали о продвижении, пиаре. Работали спокойно, достойно. Сейчас искусство стало коммерческим, оно кричит. А творчество родителей говорит тихим голосом.