Kremlin Gala «Звезды балета XXI века» на сцене Государственного Кремлевского дворца 7 октября пройдет в третий раз и обещает стать ярким событием.
В Москве соберутся самые знаменитые танцовщики мира: 25 звезд представят хореографию Джорджа Баланчина и Кеннета Макмиллана, Джона Ноймайера и Жана-Кристофа Майо, Патрика де Баны, Аннабель Лопес Очоа и Ксении Вист. В афише объявлены и классика, и пять российских премьер. Почетные гости, хореографы Пол Лайтфут и Соль Леон, познакомят зрителей с фрагментом из своего опуса «Немой экран».
Сенсацией обещает стать выступление двух «беглецов». По Ивану Васильеву, который после Большого танцует в Михайловском театре Петербурга, Москва уже соскучилась. Воспитанника Королевской балетной школы Великобритании Сергея Полунина, открывшего в статусе премьера сезон в Московском Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, москвичи узнать практически не успели. Хотя среди балетоманов нет никого, кто бы не обсуждал уход Полунина из Лондонского Королевского балета. Что толкнуло 22-летнего премьера — самого молодого за всю историю театра, не знавшего недостатка в ролях, окруженного любовью поклонников и вниманием критики, на столь решительный поступок, мы попытались выяснить.
культура: Есть ли среди участников Кремлевского Гала знакомые Вам артисты?
Полунин: Танцевал с Алиной Кожокару, встречался с Александром Рябко — он, как и я, учился в Киевской балетной школе. К сборным концертам отношусь прохладно, мне интереснее спектакль, где развивается характер и есть что переживать. На Гала — как на конкурсе: главным становится не образ, а форма танца. От танца как такового — без движения роли — удовольствия не получаю.
культура: Почему ушли из Лондонского Королевского балета?
Полунин: Не видел для себя возможностей творческого роста и не хотел привязываться к этому месту. Если бы я немного повременил, то пустил бы глубокие корни: подходило время получения английского паспорта и покупки квартиры. Сложился момент, подходящий для ухода.
культура: А почему внезапно и не называя причин?
Полунин: Сам не знал еще утром, что вечером стану безработным. Да, я думал об уходе. Помнил о судьбах моих коллег, которые танцевали в Королевском балете: Иреке Мухамедове, Иване Путрове. Театр использует артистов, пока они в силе, а потом выкидывает и стирает из памяти. В Лондоне артист не на пике славы никому не нужен, хоть он и известен во всем мире. Нуреева тоже вытесняли, когда Марго Фонтейн ушла со сцены — он сам об этом говорил. И я мог бы танцевать еще лет десять, после чего со мной бы холодно простились. Я это предвидел...
культура: Итак, в день прощания проснулись утром...
Полунин: …и пошел на репетицию. Настроение подавленное: с девушкой поссорился, сон видел дурной. Начал репетировать с Алиной Кожокару. Она — требовательный человек, с ней «поплавать» на репетиции нельзя, нужна стопроцентная отдача. В тот день я не концентрировался, репетировал не в полную силу. Алина сделала замечание. Я вдруг подумал: еще раз мне поставят на вид — уйду. Так и вышло. Она на меня посмотрела недовольно, я повернулся и ушел в раздевалку. Просидел часа три в раздумьях и принял окончательное решение.
культура: Каково танцовщику — самой юной звезде театра, кого сравнивают с Нуреевым и Барышниковым, называют «надеждой поколения», сказать: с балетом расстаюсь?
Полунин: Если бы я не сказал директору, что хочу бросить балет и уехать в Америку, то начались бы уговоры. Но я же простаивал года полтора — просто учил спектакли без продумывания, без старания, без вдохновения. Штамповал роли, копировал движения, поставленные для предшественников.
культура: И не было любимых балетов?
Полунин: «Баядерка», которую я станцевал еще в 19 лет, «Жизель» и «Рапсодия» Аштона — в них я вложился полностью.
культура: Ушли и стали искать работу?
Полунин: Две недели поступали предложения, но я не отвечал. Находился в странном состоянии — ничего не хотелось.
культура: То, что у англичан называется сплином, а по-русски хандрой?
Полунин: Наверное. Потом все предложения прекратились: ни обещанных мюзиклов на Бродвее, ни шоу на телевидении, ни театральных проектов. Земля уходила из-под ног, я терял форму и понимал, что никому не нужен. От меня отвернулись. Во многом из-за прессы: журналисты раздули скандал, не понимали, почему я так поступил.
культура: Мировые СМИ назвали Ваш уход одним из самых громких скандалов в балетной истории.
Полунин: Я понял: надо что-то делать — и поехал с Тамарой Рохо на Гала в Америку. Выступил и пошел поговорить о работе в Американский театр балета, куда меня настойчиво звали в течение пяти лет: писали, звонили, уговаривали. Разговор с директором не вышел. Я понял, что он боится моей ненадежности. Тогда знакомая устроила меня в Мариинский театр, сказала — восстановишь форму и вернешься в Нью-Йорк. В Мариинском начал готовить «Лебединое озеро», но состояние у меня оставалось тяжелым. Подавляли и неопределенность, и быт: оказался в неуютной коммунальной комнате даже без микроволновки. Тяжеловато после Лондона, где я жил в двухэтажной квартире с телевизором в 50 инчей.
культура: Тогда и появился волшебник?
Полунин: Да, Игорь Зеленский, художественный руководитель театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, узнал, что я в Петербурге, и приехал. У него, как и у Гергиева, есть талант уговаривать людей и заинтересовать не только в театре, но и в себе. Встретились, он меня недели три убеждал. И при встречах, и в переписке.
культура: Зеленского Вы увидели впервые?
Полунин: По видеозаписям танца Игоря я учил классику еще в школе. Мы виделись на парижском Гала в помощь Японии. Он тогда работал в Петербурге и спросил, почему я не еду в Мариинский. Я сказал, что просматривался в этот театр после школы, но меня не взяли из-за украинского паспорта. Тогда мне понравилась его заинтересованность, и я услышал, как он сказал своей жене: «Хорошо бы поработать с таким парнем».
культура: В Москве бывали раньше?
Полунин: Учащимся Школы Королевского балета танцевал на сцене Большого театра, еще до реконструкции, как стипендиат Фонда Галины Улановой. На вечере, посвященном великой балерине, награду мне вручал президент улановского Фонда Владимир Викторович Васильев — тогда я с ним познакомился. Москва мне очень нравится: она похожа на Нью-Йорк, а Лондон немного напоминает Питер.
культура: Чем все-таки Вас не устроил Лондон?
Полунин: Там жизнь спокойная, стабильная и скучная. Уже в 19 лет знал, что со временем у меня будет несколько домов, что я никогда не перепрыгну через определенную планку, но и никогда не опущусь на дно. А в Москве — движение, бурление, неожиданности.
культура: Как попали в Королевскую балетную школу Великобритании?
Полунин: Нуреевский фонд ежегодно выделяет одну стипендию для обучения в Школе Королевского балета на ученика из СНГ, бывшего Советского Союза, у которого есть потенциал стать премьером. Педагоги из Киевского балетного училища отправили кассету с записью моего танца. Меня приняли. Позже я завоевал золото на конкурсе «Приз Лозанны», получил хорошие деньги.
культура: Там же Вы взяли приз зрительских симпатий и в том же 2006 году стали победителем Молодежного Гран-при Америки и обладателем золотой медали Международного конкурса имени Лифаря... А из «Стасика» не убежите?
Полунин: Когда один раз и в один миг меняешь все, очищаешь свою жизнь, чтобы строить заново, то получаешь свободу внутреннюю. Она привлекает. Но таких людей, как Игорь Зеленский, лучше не предавать. Он внимателен ко мне и помогает во всем. Это дорогого стоит.
культура: Клоун Полунин Вам не родственник?
Полунин: Дедушка утверждал, что родственник. Есть такая семейная легенда, что два брата, один из них — мой прадедушка, потерялись во время войны. Славе Полунину говорили обо мне, он передал свой номер телефона, но я не позвонил. Хочу в отпуск поехать на Кубань к родственникам и проверить документы. Потом и позвоню.
культура: Что в ближайших планах?
Полунин: Танцую «Коппелию» и «Лебединое озеро» в театре. Потом — Гала в Кремле и «Баядерка» в Новосибирске. Получил престижное приглашение от американского фотографа и кинопродюсера Брюса Вебера на фотосессию. Брюс — самый известный в Нью-Йорке фотохудожник, снимал многих знаменитостей: и актеров, и президентов. Хочет снять видео моего танца под мелодию виолончели. Такая насыщенная и интересная жизнь в октябре.
культура: Кино — Ваше серьезное увлечение?
Полунин: Моя мечта стать премьером Королевского балета осуществилась в 19 лет. Тогда родилась новая — попробовать свои силы как драматический актер. К этому буду стремиться. Сейчас Би-Би-Си и Датское телевидение решили снять документальный фильм обо мне. А еще предложили роль в художественном фильме о Рудольфе Нурееве.
культура: Вы в роли Нуреева?
Полунин: Да. Это большой проект голливудского масштаба, серьезная работа на шесть месяцев.
культура: Продюсерам кажется, что Вы похожи на Нуреева?
Полунин: Не только им, всем на Западе так кажется. Но этот фильм — в перспективе.
культура: Вы не скрываете свою страсть к тату. Что это для Вас? Для меня что-то уличное, несерьезное.
Полунин: Для меня тоже.
культура: Почему Вы — балетный премьер — вдруг открыли в Лондоне салон тату?
Полунин: Наверное, в знак протеста против балетных норм и строгостей. Даже оперные люди более раскованны. Дети, которые поют, ходят, подпрыгивая, что-то все время орут и не слушаются старших. А балетные ребята — дисциплинированны, всегда вытянуты по струнке. Будь я директором балетной школы, делал бы все, чтобы раскрепостить их и избавить от зажатости.
Так что тату — мое мальчишеское противостояние закрытости балета. Нравится дружеская и свободная атмосфера в тату-салонах, где люди в татуировках спокойно разговаривают, играют, рисуют, читают журналы, спорят. Кстати, в Москве, в доме, где я живу, — салон тату.
культура: Сплошные соблазны. Сейчас-то это увлечение пошло на убыль?
Полунин: Сделал одну татуировку — хочется еще. Так всегда. Но нет времени.