Лейла ГУЧМАЗОВА, Красноярск

23.11.2021

Легенда гласит, что попавший на репетицию Николай II попенял балеринам за неумение носить ружье и собственноручно показал, как надо. Отрепетированный монархом балет «Катарина, или Дочь разбойника» спустя полтора века вернули к жизни в Красноярске, и вернули блестяще.

Однажды худрук Красноярского театра оперы и балета экс-солист Большого Сергей Бобров решил пополнить афишу образцом романтизма, но справедливо решил, что хит-парад из сильфид и жизелей надоел не только ему. Так возникла идея поставить «Катарину, или Дочь разбойника», полтора века назад обожаемый публикой и артистами, а ныне незаслуженно забытый балет Цезаря Пуни. Ставил его великий романтик Жюль Перро еще в 1846-м, подправляли на свой вкус и под капризы звезд Мариус Петипа и Энрико Чекетти, а студийные фотографии пышненьких прим в охотничьих шляпках будили воображение нынешних балерин. Бобров принял во внимание моду на театральные реконструкции, разворот зрительского интереса от одноактовок к большим сюжетным спектаклям и, наконец, потребность Красноярского ТОБа не в еще одной «Жизели» на просторах Отечества, а в оригинальном названии – и все закрутилось.

Какой объем клавира Пуни сохранился в архиве — версии расходятся, но доводить до ума классическую «дансантную музычку», ужасавшую великих дирижеров, взялся добросовестный игривый Пётр Поспелов, и ему хватило деликатности нарастить ее практически без швов («вот тут Пуни, вот тут я, а это акцент маэстро Ивана Великанова»). Растрепанное временем либретто привели в чувство музыковед Елена Черемных и специалист по творчеству Пуни петербурженка Ольга Федорченко, и они тоже резвились вежливо. А вампуку полнометражного богатого императором любимого спектакля воспроизвели сценограф Альона Пикалова и художник по костюмам Елена Зайцева, плававшие уже не в первом подобном проекте. Наконец, главным, хореографией, занялись Сергей Бобров и его проверенная коллега по работе в Большом Юлиана Малхасянц при консультациях известного специалиста по старинной хореографии Юрия Бурлаки. До премьеры казалось, что каждый специалист потянет одеяло на себя. Оказалось, сбитый отряд сработал на победу: балет в трех действиях, пяти картинах и тройным финалом по материалам одноименного балета Жюля Перро.

Трудно поверить, но у романтической чуши сюжета достоверные корни: в XVII веке итальянский художник Сальватор Роза в поисках пейзажей нарвался на банду во главе с прекрасной Катариной и немедленно влюбился. Либреттист нарастил сюжет соперником с хорошим именем Дьяволино и борющимися с экстремизмом правительственными войсками (привет «Кармен» и прочим). Соперники спасают Катарину каждый на свой лад – один прячет ее в толпе натурщиц-нимф в своей студии, другой вытаскивает из окна тюрьмы. Местом действия становятся также удобные для погони таверна и карнавал, и тут уж профессионалы Большого театра правильный солист Сергей Бобров и всю жизнь танцевавшая роковых красавиц Юлиана Малхасянц разгулялись по полной. Причем и режиссерскими гэгами с проигрышем в карты до белья верными героям выпивохами, и чисто хореографически, с отсылкой к первоисточнику. Так упоительно прекрасны двойки и четверки друзей, танец гондольеров с вёслами и ажурная вариация Катарины, умеющей обращаться с мандолиной как с ружьем: немного маневров и залп напролом о чью-то голову.

Спектакль при всей резвости парадоксально культурен. В нем россыпь шуток для своих – то Катарина вертится кладбищенской Жизелью и взбрыкнет в дуэте обольстительной Одиллией, то бандиты спускаются с гор Тенями «Баядерки», то офицеры прикинутся эспадами «Дон Кихота». Всех зрителей, не только балетоманов, красивое пьянство в таверне ведёт к версиям «Трех мушкетеров», а карнавал – к вечной комедии дель арте с ее арлекинами и неразберихой. Но любовный треугольник по законам жанра должен разрешиться, и тут постановщики идут ва-банк, наследуя традиции эпоса или даже «Воротам Расёмон» Акутагавы. Они предлагают подряд три разных финала, снабдив сцены виньеткой о времени и месте постановки: версия первая — убит Дьяволино, стыд и горе, версия вторая — убит художник Роза, стыд и горе, наконец, версия третья — никто не убит, Катарина счастлива с художником, Дьяволино — с горячей испанской вдовой, торжествует гуманность.

Хотя на самом деле торжествует обаяние старинного театра, сделанного нашими современниками без дутой серьезности. Создают атмосферу неглавные персонажи: застольный разнобой-оркестр (Валерий Гукленков, Александр Моисеев, Денис Погорелый), голенастый Паж (Даниил Костылев), друзья и подруги героев. При обилии визуальных идей слава репетиторам, вымуштровавшим кордебалет, как российскому императору и не снилось, и самому кордебалету. Выпрыгнувшая на премьеру Анна Федосова (Катарина) на турах четко впивалась пуантом в пол, Юрий Кудрявцев (Сальватор) обмирал в больших позах, Георгий Болсуновский (Дьяволино) лихо дерзил батманами. И вся эта продуманная круговерть, правда рисованных декораций, реквизита, ружейных залпов и отменного, абсолютно непровинциального исполнения дала эффект легкой дистанции и обаяния. Красноярск сыграл в старинный балет, и игра получилась. 

Фотографии предоставлены Красноярским государственным театром оперы и балета имени Д.А. Хворостовского.