Дмитрий ДРОБНИЦКИЙ, политолог

12.02.2019

Политический кризис в Венесуэле как будто бы укладывается в логику «цветных революций». Покачнувшаяся власть, экономические трудности, санкции, вмешательство Вашингтона, появившийся из ниоткуда «молодой демократический лидер» и практически единодушное признание его «законным правителем» западными элитами.

Дальнейшее вроде тоже предрешено: опирающегося на силовиков тирана сметает волна народного гнева, и в очередном государстве-неудачнике воцаряется «демократия» — ​разумеется, под зорким присмотром Дяди Сэма. Если потребуется, отметим, восставших поддержат «ограниченные контингенты» США и их союзников.

Так было в Ираке, Ливии, Югославии, на Украине и едва не случилось в Сирии. По сходному сценарию события развивались в Египте, Тунисе, Йемене. И вот в нефтеносной (а значит, богатой), социалистической, дружащей с Москвой и Пекином латиноамериканской стране, казалось бы, происходит то же самое. Легитимный президент Венесуэлы Николас Мадуро, недавно победивший на выборах, потихоньку оттирается от власти Соединенными Штатами.

Так? Так, да не совсем. Другое время. Другое место. И другие обстоятельства. Само собой, признание Вашингтоном (а следом — ​и частью европейских столиц) лидера венесуэльской оппозиции Хуана Гуайдо главой государства является грубейшим нарушением международного права. Более того, блокирование денежных средств нефтедобывающих компаний, контролируемых официальным Каракасом, — ​натуральный грабеж на большой дороге. Не столько даже грабеж Венесуэлы, сколько российских и китайских госкорпораций, вложивших в здешнюю нефтеномику миллиарды долларов.

Но обратите внимание на удивительно сдержанную реакцию Москвы и Пекина. «Судьбу Венесуэлы должен решить народ Венесуэлы» — ​то есть и Гуайдо, и те генералы, которые уже предали Мадуро, и толпы демонстрантов, и вообще любой человек с ружьем, ловящий рыбку-бананку в мутной воде венесуэльского хаоса. Такая реакция обусловлена пониманием времени, места и обстоятельств, в которых разворачиваются события.

Время — ​период полураспада глобализации. Соединенные Штаты в явном виде (о чем вполне официально заявлял Дональд Трамп) возвращаются к доктрине Монро, согласно которой Латинская Америка является их «задним двором». Стоит отметить, что эта доктрина предусматривает также невмешательство Вашингтона в дела Евразии. И вот, параллельно с наездом на Мадуро, анонсируется вывод американских войск из Сирии и Афганистана.

Место — ​Южная Америка. Коррупция, власть людей в погонах, наркокартели, эмиграция… Боливарианская Республика, провозглашенная Уго Чавесом, начала катастрофически беднеть задолго до введения против нее санкций. При этом как бы Чавес ни критиковал США, он исправно поставлял туда нефть. Все денежные потоки проходили через руки генералов. На откуп им отдали порты, месторождения, объекты транспорта и кокаиновый трафик.

А вот народ Венесуэлы оказался в реально тяжелом положении. Инфляция составляет миллионы процентов. Деньги фактически потеряли всякий смысл. Керенки в 1917-м в России ценились больше. Дензнаки носят мешками, их, в буквальном смысле слова, выдают по карточкам. Бесплатные продуктовые наборы, распределяемые правительством, поставляются лишь в ограниченное число кварталов Каракаса и пары других крупных городов. Закуплены они на нефте- (а возможно, и нарко-) доллары, половина из которых расхищается. Из страны эмигрировали миллионы человек, спасаясь не от «кровавого режима», а от голода и нищеты.

Наконец, обстоятельства. Южноамериканский социализм находится в упадке. В Бразилии пришел к власти президент, которого называют «латиноамериканским Трампом». Мексику возглавляет политик левых взглядов, но отнюдь не боливарианец. Аргентиной с 2015 года правит лидер правого толка. Эти новые главы государств настроены проамерикански, но нельзя сказать, что прежняя администрация Белого Дома их сильно привечала. Бараку Обаме больше нравились другие люди — ​экс-президент Бразилии Дилма Русеф (подвергнутая импичменту за коррупцию), бывший мексиканский лидер Энрике Пенья Ньето… Да и Рауль Кастро Обаме был симпатичен. Он летал к нему в гости и хвалил «некоторые достижения социализма». Однако уже тогда Латинская Америка правела день ото дня.

В этих условиях даже у самого гениального и неподкупного венесуэльского лидера не могло не возникнуть серьезных проблем. Что говорить о Мадуро, не обладающем и толикой талантов своего предшественника. А уж под жестким давлением США и ближайших соседей он и вовсе «поплыл». Иначе Гуайдо был бы давно арестован.

Вашингтон продолжит прессовать Каракас. Для Трампа режим, заигрывающий с Москвой и Пекином, это непорядок на «заднем дворе». Дело вряд ли дойдет до прямого военного вмешательства, но в американском арсенале достаточно средств, чтобы сделать жизнь Мадуро невыносимой. Кроме того, не исключена агрессия со стороны Бразилии и Колумбии — ​у каждой есть свои претензии к Венесуэле, в том числе территориальные. Нынешнему лидеру последней не поможет ни ООН, ни становящееся все более виртуальным международное право. Его выживание зависит от лояльности генералитета и способности Каракаса сохранить (точнее, восстановить) госуправление.

Не всё еще предрешено в венесуэльском кризисе, но выводы из него уже можно и нужно сделать. В ближайшие десятилетия успех великих держав будет зависеть от того, насколько эффективно они смогут защищать свои «задние дворы», то есть зоны приоритетных геополитических интересов. Очерчивание их Россией и серьезный «апгрейд» стратегии действий является, на мой взгляд, важнейшей задачей отечественного внешнеполитического планирования.

Можно, конечно, продолжать переживать за братскую социалистическую Венесуэлу или «выражать озабоченность» противоправными действиями Вашингтона. Но это не защитит Россию в условиях, когда мир стремительно меняется. Или, как сказал недавно Владимир Путин, «находится в состоянии мощной, динамично развивающейся трансформации».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции