Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

13.12.2017

11 декабря дуайену французского кино Жан-Луи Трентиньяну исполнилось 87 лет. Последние годы он живет отшельником в родных местах на юге Франции. Снимается редко — исключение сделал для Михаэля Ханеке, сыграв в фильмах «Любовь» и «Хэппи-энд». Ко дню рождения Трентиньяна историк кино Филипп Дюран выпустил в свет биографию артиста. С писателем, автором книг о Симоне Синьоре, Жераре Филипе, Жан Габене, Лино Вентуре, Жан-Поле Бельмондо, встретился корреспондент «Культуры».

культура: О Трентиньяне по-прежнему ходит много легенд. Его принято считать человеком закрытым, нелюдимым, загадочным и даже циничным. Какой же он на самом деле?
Дюран: Я познакомился с Жан-Луи лет двадцать назад и смею думать, что хорошо его знаю. Поэтому и взялся за биографию. Он умный, очаровательный, наделенный особым чувством юмора. Совсем не похож на своих коллег по цеху. И, разумеется, выдающийся артист.

культура: В молодые годы Трентиньян постоянно жаловался на то, что абсолютно лишен актерского дара. Почему же тогда он избрал именно это ремесло?
Дюран: Потому что не знал, чем заняться. Вопреки семейным уговорам, он не хотел становиться нотариусом или адвокатом. А в театральную школу начал ходить только для того, чтобы преодолеть врожденную застенчивость. Преподаватели, в том числе знаменитая Таня Балашова, его хвалили, и тогда Жан-Луи решил попробовать себя на сцене.

культура: Неизвестно, как сложилась бы судьба Трентиньяна, если бы не культовый фильм Роже Вадима «И Бог создал женщину», где его партнершей стала сама Брижит Бардо.
Дюран: На съемках между ними вспыхнул роман, о котором сразу же раструбили газеты. Благодаря этой связи, о Жан-Луи впервые узнала широкая публика. Всех интересовало, кто этот молодой человек, ставший любовником главного секс-символа Франции.

культура: Не был ли этот роман мезальянсом? Она — признанная звезда, а он — дебютант, делающий первые неловкие шаги.
Дюран: В конце 50-х — начале 60-х годов в мире царила эпоха сексуальной свободы, так что подобная связь считалась в порядке вещей. Правда, Бардо и Трентиньяна связывали настоящие чувства. Брижит вспоминала, что многим обязана Жан-Луи. Однако увлечение оказалось скоротечным, и ветреная звезда вскоре упорхнула к певцу Жильберу Беко, но это уже другая история.

культура: Чем Трентиньян так притягивал женщин?
Дюран: Этим вопросом я задавался на протяжении всей работы над его биографией. Думаю, он кружил голову слабому полу, делая ставку на свою застенчивость и неловкость. Женщинам хотелось взять его под опеку, защищать, оберегать, покровительствовать. К тому же у него удивительно привлекательная, магическая улыбка, которой невозможно сопротивляться. Так или иначе, его донжуанскому списку позавидовали бы многие актеры.

культура: «Трентиньян — хорошо запомните это имя, потому что вы никогда больше его не услышите!» — иронизировал знаменитый критик газеты «Фигаро» Жан-Жак Готье. Неужели артист был настолько плох?
Дюран: Сам Жан-Луи признавал, что в начале своей карьеры играл ужасно. Хотя лично я не считаю его первые роли совсем никудышными. На мой взгляд, он был не столько плохим, сколько другим, не похожим на остальных. Не соответствовал канонам тех лет. В моде были красавцы вроде Жан Маре или Жерара Филипа. Однако Трентиньян сумел обратить на себя внимание. А это, может быть, самое главное для дебютанта.

культура: Славу Трентиньяну принесло кино. При этом сам он не перестает утверждать, что предпочитает театр. Возможно, немного лукавит? 
Дюран: Вначале он, как и все настоящие актеры, грезил только о сцене. Играл в пьесах Шекспира, Мольера, Расина, Мариво. В кино Жан-Луи попал случайно. Хотел немного заработать. Кроме того, на этом настаивал его агент. На съемочной площадке скучал, кинематограф сравнивал с производством консервов, где все помешаны на деньгах и тщеславии. Однако, чтобы он ни говорил, Трентиньян обожает сниматься, в его послужном списке за шесть десятилетий около 170 фильмов и телефильмов. Он понимает, что на сцене круг зрителей ограничен. Театральное действо мимолетно, а кино практически вечно.

культура: Чем Вы объясняете, что своим лучшим фильмом Трентиньян называет «Конформиста» итальянского режиссера Бернардо Бертолуччи?
Дюран: Именно в этой ленте он по-настоящему открылся. Впервые проявилась его необычная манера — холодная, отстраненная, отчужденная.

культура: Сразу после «Конформиста» Бертолуччи предложил ему звездную роль в «Последнем танго в Париже». Почему Трентиньян отказался?
Дюран: Прежде всего, он не любил сниматься два раза подряд у одного и того же режиссера. Но главное — сюжет показался ему скабрезным. В силу своего характера ему претили эротические сцены. Трентиньяну не хватало нахальства и спеси Марлона Брандо, который в итоге сыграл в «Последнем танго».

культура: «Слава никогда не кружила Трентиньяну голову, — отмечал режиссер и актер Робер Оссейн. — Ему важнее простые радости жизни». Он был лишен амбиций. Это недостаток или достоинство?
Дюран: Для того времени, скорее, достоинством. Жан-Луи особо не стремился к успеху, не ставил цели быть первым, его больше интересовали поиски чего-то нового, необычного. Однако уже в 70-е годы наравне с Монтаном, Делоном и Бельмондо, Вентурой он вошел в обойму главных звезд французского кино.

культура: Однажды Трентиньян сказал, что с Делоном и Бельмондо у него разные профессии. Что он имел в виду?
Дюран: Алену и Жан-Полю приходилось постоянно поддерживать статус суперзвезд, делать кассу. Они не имели права на ошибку. Трентиньян же мог себе позволить сниматься в лентах, не приносивших гигантских сборов. Жан-Луи принадлежит к той исчезающей расе лицедеев, которых искусство интересует больше, чем деньги. Этим он, кстати, отличается от того же Делона.

культура: В историю кино Трентиньян вошел, в первую очередь, благодаря картине Клода Лелуша «Мужчина и женщина». Чем Вас поразила его игра в этом фильме?
Дюран: Простотой и естественностью. Он ни в кого «не перевоплощается», никого не изображает, остается самим собой. Жан-Луи говорил: в течение многих лет — хотя я и снялся более чем в 25 лентах — я оставался неважным актером, в хорошего мне удалось превратиться только на съемках «Мужчины и женщины».

культура: Что помешало ему попытать счастья в Голливуде?
Дюран: Штаты не привлекали его прежде всего с политической точки зрения. Он ценил американских режиссеров, но не испытывал никакого желания у них сниматься. По опыту других он знал, Голливуд губит европейских актеров.

культура: Действительно ли актер был близок к коммунистам, верил в торжество их идей и даже продавал газету «Юманите»?
Дюран: Несомненно. Он и сам этого никогда не скрывал. Его увлечение связано с тем, что в послевоенные годы коммунизм был моден среди французских интеллектуалов. В нем видели красивую утопию, которую хотели распространить на Францию. Тогда властителями дум выступали Жан-Поль Сартр, Луи Арагон и другие. Нравились Трентиньяну и анархические идеи — хотя он и признавал, что «ими не спасешь мир».

культура: Трентиньян оказался необычайно удачлив не только в любви, но и в картах. Как случилось, что покер стал для него настоящей страстью?
Дюран: Покер научил Трентиньяна многому из того, что потом пригодилось в кино: вводить в заблуждение, скрывать чувства, блефовать, понимать психологию противников. За столом Жан-Луи не было равных. Режиссер Клод Лелуш видел в нем настоящего игрока, который сошел со страниц романа Достоевского. При этом артист никогда не терял хладнокровия и часто выигрывал крупные суммы.

культура: Еще одним увлечением Трентиньяна были автомобильные гонки. Ему постоянно требовались новые ощущения?
Дюран: Он вырос в семье, где царил культ автомобиля, а его дядя Морис был знаменитым пилотом. У самого Жан-Луи вначале не очень получалось — излишне нервничал, был неловок, но постепенно понял: на трассе, как и на сцене, самое важное — контролировать себя. Гонки служили для него забавой. Жан-Луи всегда стремился к риску и не раз ставил свою жизнь на карту. Однажды во время ралли его машина разбилась в лепешку, а он выбрался с улыбкой без единой царапины.

культура: Рискованной затеей стала и проба в качестве режиссера. Полагаете, он переоценил собственные возможности?
Дюран: Неудача на режиссерском поприще едва ли не главное разочарование Трентиньяна в жизни. Он мечтал снимать умные поэтические фильмы, полные юмора, но они выходили скучными и провалились в прокате.

культура: Удалось ли актеру пережить главную трагедию — смерть дочери Мари?
Дюран: Жан-Луи до конца так и не оправился от удара. Когда это случилось, он надолго замкнулся в себе, нигде не выступал. Друзья полагали, что он вряд ли сможет возвратиться в профессию, но ошиблись. После десятилетнего перерыва Трентиньян триумфально вернулся в кино. Фильм Михаэля Ханеке «Любовь» получил «Золотую пальмовую ветвь» в Канне.

культура: Станет ли он снова сниматься?
Дюран: Не сомневаюсь, если Ханеке, Лелуш или кто-то другой предложат роль, которая его по-настоящему заинтересует. И Слава Богу! Значит, в нем жива жажда творчества…И пусть так будет как можно дольше.

культура: Трентиньян до сих пор выступает на сцене с музыкально-поэтическими композициями. Рассчитывает пробудить во французах давно угасший интерес к поэзии?
Дюран: С младых ногтей он увлекался Рембо, Верленом, Бодлером, Аполлинером, Арагоном. Пииты, по его словам, опережают свою эпоху, и чем труднее жизнь, тем больше человеку нужны стихи.

культура: Порой он утверждает, что из актера превратился в крестьянина. Так ли это?
Дюран: Жан-Луи частенько преувеличивает. Не так давно он объявил, что ослеп. Выяснилось, что это не так, просто зрение у него с годами ухудшилось. Нет, он не стал крестьянином, но у него, как у многих актеров, есть свои виноградники.

культура: В молодые годы вино помогало ему бороться с комплексами. Он опять-таки преувеличивает, когда называет себя «немного алкоголиком»?
Дюран: Ему нравится выдавать себя за человека робкого, заниматься самоуничижением, изображать из себя жертву. Однако его слова необязательно принимать за чистую монету.

культура: Трентиньян всегда с легкостью рассуждал о смерти и вот недавно сообщил о своем тяжелом недуге…
Дюран: Действительно, когда мы с ним познакомились, Жан-Луи беспристрастно и с юмором говорил о смерти. Мне ничего не известно о его тяжелом недуге. Дай Бог, чтобы это снова было преувеличением.