В чем миссия культурной элиты?

Александр БРАТЕРСКИЙ, публицист

22.12.2021

Материал опубликован в №10 печатной версии газеты «Культура» от 28 октября 2021 года в рамках темы номера «Культурная элита России: где ее искать?».

В руках культурной элиты сосредоточена огромная власть. Однако, как правило, сами избранные не понимают важности своей миссии и не исполняют ее.

Возвратившись на Землю из космоса, Юлия Пересильд уже вряд ли сможет остаться просто актрисой. И дело не только в том, что даже короткое пребывание в космосе, как говорят, меняет человека навсегда. Сам этот поступок и единовременное внимание и восхищение миллионов людей уже наделило ее определенным статусом. Теперь с ней, несомненно, начнут разговаривать не только о театре, кино или космосе. Наверняка пригласят в различные общественные советы и будут спрашивать ее мнение по различным вопросам «государственной важности». И не успеет она оглянуться, как станет частью уже элиты политической. Г-жа Пересильд не вызывает отторжения — в отличие от большинства звезд и «звездулек» шоу-бизнеса. Но достаточно ли того, чтобы она «управляла государством»?

Должен ли лицедей управлять государством?

Вопрос «С кем вы, мастера культуры?» никогда не терял актуальности. Но в последние годы он звучит уже по любому поводу. Культурная элита — видные режиссеры, актеры, писатели, музыканты — подписывают письма в защиту того или иного журналиста, выступают «за» или «против» присоединения Крыма, высказываются о любой проблеме бытия (почти нарицательным героем тут стал исполнитель Юрий Лоза). Данную функцию — высказываться по любому вопросу — культурная элита приобрела главным образом с началом перестройки и последующим развалом СССР. Тогда же проявилась склонность «творцов» переоценивать степень своей компетенции в самых разных вопросах. Безграничная свобода слова, обрушившаяся на головы советских людей, сделала их кинокумиров влиятельными участниками общественных политических процессов. Значительная часть советской культурной элиты того времени кидалась разрушать, как ей казалось, отжившую советскую систему. Последний советский вице-премьер СССР Владимир Щербаков вспоминает в беседе с «Культурой», как во время своего выступления глава советского Минфина Борис Гостев получил гневную отповедь от народного любимца Михаила Ульянова. Артист был не согласен с заявлениями Гостева, касающимися налоговой системы. «Я же не учу его играть Жукова, почему он думает, что он больше меня понимает в налогах?» — передает Щербаков слова возмущенного Гостева. Великий Ульянов, конечно, мало разбирался в налогах, но так хорошо и убедительно говорил, что люди были готовы воспринимать каждое его слово как истину в последней инстанции.

Люди культуры, даже самые талантливые из них, становились властителями дум, не всегда отдавая себе отчет, что их усилия могут привести не к реформации косной системы, а просто к разрушению и катастрофе. Иллюстрацией может послужить произошедшее на знаменитом съезде кинематографистов. Собравшиеся там преследовали, в общем-то, благородные цели: покончить с партийной цензурой в кинематографе и вернуть зрителям положенные «на полку» фильмы. Однако прогрессивные режиссеры боролись там отнюдь не с заскорузлыми партийными чиновниками, а Сергеем Бондарчуком и Станиславом Ростоцким, мастерами кино, пусть и при должностях. Режиссер Никита Михалков, которому тоже немало доставалось от советской цензуры, особенно радикальные выпады не поддержал, назвав выступления коллег «ребячеством». Его слова стали своего рода пророчеством того, во что превратилась культура после 1990-х. «Мы были умны и мы были правы, когда говорили о прошлом. Но мы были удручающе непрозорливы и недальновидны, когда заходила речь о будущем», — вспоминает о тех временах киновед, историк кино Майя Туровская.

От «лизости» до «русофобии»

В итоге «лихие 1990-е» обернулись гибелью для изрядной части российской культуры. За редким исключением на экране в начале 1990-х царило тотальное убожество, актеры уходили из профессии, а кое-кто уезжал из страны навсегда. Символично выглядит судьба Михаила Козакова, уехавшего в Израиль, чтобы спастись от бедности. В результате на экране мы увидели этого потрясающего актера лишь в рекламе израильского кофе.

Пока одна часть бывшей культурной элиты страны искала возможности выжить, другая всеми правдами и неправдами стремилась завоевать благосклонность «царя Бориса». За участие в политических кампаниях и поддержку часто нелегитимных действий первого президента России культурная элита страны получала очередные звания, а иногда и возможность создавать собственные театры и фонды.

Символом этой безоговорочной поддержки тогдашней власти стала замечательная и по-своему трагическая Лия Ахеджакова, призывавшая Ельцина действовать жесткими методами в отношении сторонников оппозиционного парламента в октябре 1993 года: «…Где наша армия? Почему она не защищает нас от этой Конституции, от этой проклятой Конституции?»

Под этими ее словами, сказанными в роковые ночи противостояния по национальному телевидению, подписались хотя не все, но многие представители тогдашней «культурной элиты».

Сегодняшняя «культурная элита» несет в себе все те же застарелые болезни прежних времен. Какая-то ее часть по-прежнему зависима от власти и иногда не знает меры в притворном обожании тех или иных чиновников или высших должностных лиц. Многочисленные дифирамбы, которые журнал «Коммерсант Власть» некогда назвал «лизостью к телу», вызывают сожаление и вряд ли поднимут рейтинг тому или иному политику. Однако есть и другая сторона. Некоторым известным актерам вдруг начинает казаться, что поднялись они на невероятную высоту над своими «темными» соотечественниками, и тогда они покрывают их безмерным презрением, глядя в сторону «просвещенного Запада», где, по их мнению, им и место. Под эту сурдинку их легко затягивают в разного рода политические игры, которые позже негативно сказываются в том числе и на творческой карьере.

Культурная элита должна искать точки согласия и примирения

«Культурная элита — это люди прогрессивных взглядов и субъектного целеполагания, люди, формирующие контекст бытия. Создатели новых матриц. Что же касается культурной элиты в нынешней России, то, к сожалению, у нас большие проблемы и с культурой, и с элитой. В обществе нарушенных иерархий и подмененных ценностей элита не является настоящей, а лишь отыгрывает выданную ей властью роль», — такой диагноз в беседе с «Культурой» ставит современной российской культурной элите поэтесса Алина Витухновская.

Утверждение, конечно, спорное. Однако в нем есть то, о чем не поспоришь. Прежде всего, современная культурная элита не справляется со своей первоочередной задачей — способностью вести диалог, находя консенсус и сплачивая таким образом общество. Робкие ростки прогресса в этом направлении присутствовали еще десятилетие назад. Попыткой конструктивно говорить без взаимных оскорблений были, например, дебаты между режиссером Никитой Михалковым и главным редактором журнала «Новое литературное обозрение» Ириной Прохоровой зимой 2012 года. Оба выступали в качестве доверенных лиц кандидатов в президенты: Михалков — президента Владимира Путина, Прохорова — своего брата, миллиардера Михаила Прохорова. Эти дебаты стали настоящим образцом уважительной полемики двух представителей разных культурных элит. Говорили обо всем: о культуре, обществе, религии. Похвалив Прохорову за «глубину, интуицию и образование», Михалков даже сказал, что проголосовал бы за нее, если бы она шла в президенты.

По прошествии десяти лет эти дебаты выглядят как эталон того, как должны взаимодействовать между собой представители разных «политических крыльев» культурной элиты. Стремиться не к углублению общественного раскола, а, наоборот, к диалогу, направленному на осознание и разрешение общественных проблем.

Культурная элита — еще потому очень важная часть российского социума, что в определенных аспектах у нее гораздо больше власти, чем у элиты политической. Отчасти это происходит оттого, что меняется культурная элита значительно медленнее, чем политическая власть. Актеры, писатели, режиссеры и музыканты, обладающие влиянием на умы и сердца, с нами надолго. Они — власть практически несменяемая, и ее судьба находится исключительно в руках читателя или зрителя.