Денис БОЧАРОВ

27.09.2019

В Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского — ​выставка «Петр Юргенсон: издатель и меценат», подготовленная совместно с Российским национальным музеем музыки и Благотворительным фондом «Фонд П. Юргенсона».

Событие откроет серию праздничных мероприятий, посвященных всемирно известной династии Юргенсон. Все они будут приурочены к 70-летию со дня рождения Бориса Петровича Юргенсона — ​основателя Благотворительного фонда «Фонд П. Юргенсона», а также человека, вставшего во главе издательства «Композитор». Собеседник «Культуры» — ​праправнучка пионера отечественного нотопечатания Анастасия Юргенсон.

культура: В современном музыкальном мире упоминание фамилии Юргенсон — ​не редкость. В честь Вашего прапрадеда названы библиотеки и архивы, школы, проходят различные конкурсы его имени. Достаточно ли, на Ваш взгляд, чтят память Вашего великого предка?
Юргенсон: Вопрос правильный. Прежде всего потому, что для каждого поколения эта фамилия имеет свое собственное значение. Наследие, которое оставил Юргенсон, причем не только он один, но и его династия, посвящено Служению, как бы пафосно это ни звучало. Служение не подменяется, не продается и не покупается. Нужно этим гореть, нести огонь в себе…

Издательство «Музыка», единственное, существовавшее в советское время, — ​это и есть нотное издательство «П. Юргенсон». Конечно, многое потеряно, разошлось по всему миру в силу разных обстоятельств — ​национализации, приватизации… Однако до сих пор издательство пользуется огромным уважением.

История Петра Юргенсона никогда не была тайной для членов нашей семьи, в том числе и для меня. С пяти лет я ездила в Дом-музей Чайковского в Клину, где меня знакомили с внучатыми племянницами Петра Ильича (одно время они работали там на руководящих должностях). В этот музей после революции, среди прочего, семья привезла переписку Юргенсона с Чайковским, в судьбе последнего, как известно, прапрадед сыграл важнейшую роль. Он знал Петра Ильича, когда тот еще не был композитором. Чайковский приехал в Москву по приглашению Николая Рубинштейна — ​как преподаватель. До создания прославленных опер «Пиковая дама», «Евгений Онегин» и блистательных балетов было еще ой как далеко…

Сам Петр Иванович Юргенсон — ​совершенно уникальная личность. Из бедного мальчика, сына рыбака и швеи, он превратился в успешного мецената — ​зарабатывать начал уже в 14 лет. При этом никогда не стремился к личной наживе: его вдохновляла музыка, он хотел внести и свою лепту в музыкальную культуру. Юргенсон хорошо понимал Чайковского с его утонченной душой гения и оказывал ему абсолютную и безусловную поддержку. Деньги давал щедро, ибо хотел, чтобы гений Петра Ильича жил и творил. Юргенсон ясно видел духовную составляющую в музыке Чайковского и осознавал: с творчеством этого композитора необходимо познакомить весь мир.

культура: Юргенсона можно назвать героем своего времени. Как начинался путь Петра Ивановича в издательском деле, как ему удалось, в известной мере, стать символом эпохи?
Юргенсон: Все закладывается в детстве. Прапрадеда воспитывали в духе жесткого аскетизма и даже стоицизма. По отцовской линии он был эстонцем, а по материнской — ​датчанином. До восьми лет единственной настольной книгой Юргенсона (тогда еще Йоргенсона — ​такова фамилия матери) являлась Библия.

В той патриархальной семье, жившей в Ревеле (ныне Таллин), деньги не лились рекой. Ранняя смерть отца, ушедшего в возрасте сорока двух лет, заставила Петра начать зарабатывать самостоятельно: он колол дрова и носил воду для соседей. В школе он так пристрастился к чтению, что с семи лет тратил свои заработанные деньги на прокат книг из библиотеки, на что требовалось разрешение родителей. А мать не поощряла увлечение сына светской литературой. Поэтому Петр читал книжки тайком на чердаке. В 14 лет он отправился в Петербург, где старший брат Иосиф помог ему устроиться помощником ювелира. К 23 годам Юргенсон переехал в Москву и уже работал в издательствах. В 25 — ​открыл свое собственное издательство.

Тяга к самообразованию не покидала его вплоть до конца дней. Уже будучи всемирно известным издателем, богатым и состоятельным человеком, он продолжал читать запоем и в результате собрал колоссальную библиотеку, которую впоследствии передали в музей истории Москвы, но огромная ее часть, к сожалению, утрачена. Но прапрадед никогда не был просто коллекционером: по воспоминаниям его сыновей и внуков, Петр Иванович прочитал каждый фолиант из своего собрания.

культура: Ваша династия посвятила много сил созданию музыкального образа России за рубежом. Остается ли музыка тем универсальным языком, который связывает людей сквозь время и пространство? Имеет ли русское музыкальное слово ту же силу и влияние, что и несколько веков назад? Насколько оно востребовано за границей?
Юргенсон: Конечно, востребовано, как, впрочем, и всегда. Ведь перед Юргенсоном, когда он только начинал активную издательскую деятельность, стояли две основные задачи: первая — ​просвещение, и вторая — ​популяризация русской музыки за рубежом. И все это поддерживалось на государственном уровне.

Петр Иванович задал в своей отрасли очень высокую планку. В России долгое время не было нотопечатен — ​все делалось за границей, — ​а прапрадед основал собственную школу, где обучал ремеслу русских ребят (причем у него работали не только парни, но и девушки, что на тот момент было новаторством). Он покупал машины, созданные по последнему слову техники, и в результате производил продукцию, которая, при изумительном качестве, стоила порой заметно дешевле, чем у западных конкурентов. В конце 80-х годов ХIХ века Юргенсон фактически оказался монополистом (хотя недолюбливал это слово): приобрел около двадцати небольших издательских фирм.

Хотя, конечно же, постоянно рисковал. Ведь цену деньгам знал с юных лет, поскольку они не достались ему от папы или дяди. И стать меценатом в возрасте 35–40 лет ему было ой как непросто. Да, Мамонтов и Третьяков являлись прославленными покровителями искусств, но необходимо учитывать, что за плечами у них были достижения и капиталы предков.

Музыкальное издательство Петра Ивановича Юргенсона выпустило произведения более 500 русских композиторов, включая Бородина, Глинку (первое полное собрание сочинений), Даргомыжского, Кюи, Лядова, Мусоргского, Прокофьева, Рахманинова, Ребикова, Римского-Корсакова, Скрябина, Стравинского и многих других. Также Юргенсон издал большое число зарубежных классиков, в числе которых Бах, Вагнер, Вебер, Моцарт, Шопен, Шуман…

Кстати, любопытная деталь. Вкладывая деньги в труды композиторов, прапрадед выступал не только как издатель, бесплатно выпускавший их творения и заранее выплачивавший гонорары, — ​он также финансировал и переложения. Например, для того чтобы Чайковского узнали за пределами России, Юргенсон платил Ференцу Листу за переложения партитур Петра Ильича. А Лист, надо сказать, брал за свою работу немало (улыбается).

культура: Фонд имени Вашего прапрадеда основан более двадцати лет назад. Что удалось достигнуть за это время? Каковы сегодня приоритетные задачи?
Юргенсон: С  Петром Ивановичем, как вы понимаете, тягаться крайне тяжело, да, наверное, в известной мере, и бессмысленно. По сравнению с его богатейшим вкладом в русскую культуру наши достижения довольно скромны.

С другой стороны, теперь иная эпоха, а значит, совершенно иная ситуация… Усилиями Бориса Петровича Юргенсона-младшего, основателя Фонда, проведено восемь международных конкурсов молодых композиторов имени Петра Ивановича Юргенсона — ​совместно с Союзом композиторов России и Московской консерваторией. Комиссия целиком состояла из главных лиц консерваторской профессуры, со всего мира прислали и отбирали большое количество партитур. Финальный концерт с участием наиболее достойных проходил в Рахманиновском зале. В качестве Гран-при было задумано вручить подсвечник, принадлежавший Чайковскому, сейчас мемориальный предмет выставлен в рамках экспозиции.

А знаете почему? Потому что он так никому и не достался. Наверное, второго Чайковского пока не появилось…

В чем здесь причина — ​право, не знаю. Об этом лучше спрашивать музыковедов, коим я не являюсь. Могу лишь привести цитату Иоганна Себастьяна Баха, которой часто оперирует профессор Московской консерватории Вячеслав Медушевский: «Музыка — ​это служение славе Божьей и освежение духа. А где это не принимается во внимание — ​там шум и дьявольская болтовня».

Гении писали, потому что не могли не писать. Они не высасывали формулы из пальца, а транслировали послания свыше. В этом и состоит основное отличие между музыкой века духовного и мотивчиками века потребительского, когда все продается и покупается. Хороши именно те современные композиторы, которые великолепно знают наследие, прекрасно исполняют классику: Баха, Моцарта, Чайковского, Шуберта, Шумана — ​благо, продолжать можно до бесконечности.

Любому настоящему композитору необходима подлинная историческая «подпитка»: автор, хорошо знакомый с классикой, духовно растет. Речь ни в коем случае не о копировании, а о правильных ориентирах, когда чувствуешь: тобой руководят Высшие силы. Бог нас за шкирку взять не может — ​поэтому выбор всегда остается за каждым человеком. И музыка в этом смысле — ​главный проводник: ее международный язык попадает прямо в сердце и душу. Музыка — ​язык, на котором говорит Бог, Божественная речь, изобилующая мыслью и полная любви. Мы ждем всех 29 сентября в Малом зале Московской государственной консерватории в 14.00 на открытие выставки и праздничный концерт, посвященный династии Юргенсон.

Фото на анонсе: пресс-служба Благотворительного фонда «Фонд П. Юргенсона»