Денис БОЧАРОВ

02.03.2016

На первые дни весны выпадает сразу несколько знаменательных дат, связанных с именем Александра Ф. Скляра. 30 лет назад, 4 марта 1986 года, собрался первый состав группы «Ва-Банкъ». 11-го числа это событие будет отмечено большим концертом в столичном клубе Yotaspace. Причем помимо юбилейных торжеств тогда же состоится и презентация нового альбома «Ястреб», который выходит в день рождения артиста — 7 марта. 

культура: Примерно год назад Вы отметали возможность реюниона просто для галочки. Однако новый альбом официально позиционируется как «АФ Скляр/Ва-Банкъ». С чего бы?  
Скляр: Дело в том, что на сей раз это затеяно не для галочки. Появилось четкое понимание: музыканты, которые со мной уже довольно давно играют, слились в некий внутренний творческий коллектив — его вновь с полным основанием можно назвать группой. Конечно, сам процесс сочинения песен особых изменений не претерпел — они по-прежнему создаются индивидуально, — но зато куда большее значение приобрел совместный труд над ними. В придумывании аранжировок, работе над структурой, звучанием композиций инструменталисты принимают самое деятельное участие, чего на раннем этапе не было. Сегодня я ощущаю с ними глубокое внутреннее и даже душевное родство. 

Человеческие отношения, равно как и музыкальные (а парни, надо сказать, профессионалы высочайшего уровня), пребывают в постоянном развитии. Вопрос о «групповой принадлежности», еще сравнительно недавно не поднимавшийся, возник сам собой. Поэтому «Ястреб» с полным основанием можно назвать детищем «Ва-Банка». 

культура: В середине 80-х, казалось, «Ва-Банкъ» находился в одной обойме с другими первопроходцами русского рока. Однако время разбросало всех в разные стороны по идейным, политическим или иным соображениям...  
Скляр: В младенчестве малыши примерно на одно лицо, не так ли? Только родители способны отличить своего ребенка от чужого. Это я к тому, что в рок-н-ролльной колыбели, где мы когда-то лежали, все были более-менее похожи друг на друга. Но, вырастая из детских штанишек, люди становятся разными. И сегодня я не отвечаю за то невольное «сообщество», за тогдашнюю совместность нашего мышления, если хотите. Каждый по-своему видит и выстраивает жизненную парадигму. Со временем выясняется: все разветвились в различных, порой противоположных направлениях. Развитие человека — процесс непрогнозируемый, у каждого найдутся тысячи объяснений, почему он смотрит на вещи так, а не иначе.   

культура: Это особенно показательно сейчас, когда кумиры миллионов разбежались по политическим лагерям. Хотя есть и те, что живут по принципу «моя хата с краю». Возможно, для творческого человека это не самый плохой выбор?  
Скляр: Зависит от того, как тот или иной, необязательно, кстати, творческий, человек позиционирует себя в обществе. Можно абстрагироваться от жизни и стать внутренним отшельником, будучи при этом вполне себе нормальным действующим артистом, сочиняя песни, выходя на аудиторию, и так далее. А можно сопереживать, жить всеми проблемами, надеждами и токами твоей страны. 

Мне всегда казалось, что рок-музыкант по определению активно и даже порой болезненно реагирует на события, происходящие в государстве, где он родился, вырос, играет и поет. Рок-музыка, по крайней мере в России, изначально так заявлена и построена. В представлении нашего слушателя отечественный рок-н-ролл был неразрывно связан с определенной социальной, гражданской — назовите ее как пожелаете — позицией, которую артист занимает. Аудитория хотела слышать его мнение по актуальным вопросам, касающимся жизни в родной стране или ее положения на мировой арене.   

культура: В таком случае интересно, что Вы думаете насчет сирийской проблемы?..
Скляр: Сирийская тема у меня пока не вылилась в какое-либо произведение. Но в альбоме «Ястреб» есть песня «Мясотело», текст которой, как мне кажется, недвусмысленно свидетельствует: на обочине не останусь. Голову в песок, подобно страусу, зарывать не собираюсь. Ну не может такого быть, чтобы моя страна где-то воевала, а я равнодушно взирал.

Если же вы меня напрямую спросите, поддерживаю ли я линию России относительно помощи режиму Асада, отвечу однозначно: да, поддерживаю. Считаю, мы поступаем правильно, поскольку эта ситуация непосредственно угрожает нашей безопасности на южных границах. Оказывая содействие воюющей сирийской армии, тем самым предотвращаем угрозу, которая в случае победы радикального исламизма рано или поздно придет и на нашу улицу.   

культура: По-Вашему, война на Ближнем Востоке когда-нибудь закончится?
Скляр: Очень бы хотелось так думать. Но, наверное, никто, в особенности из тех, кто не допущен до понимания планов нашего высшего руководства, четкого ответа на данный вопрос не имеет. Однако не ошибусь, если предположу, что для большинства обычных людей трагической неожиданностью явилось вмешательство Турции в развитие сирийского конфликта. Ведь еще совсем недавно создавалось впечатление, что у нас с турецкими властями существуют нормальные взаимоотношения... Более того, похоже, к подобному повороту событий не были готовы даже наши лидеры. Это наводит на тревожную мысль: в опасную игру в любой момент могут включиться какие-то третьи силы, от которых мы пока резких движений совсем не ждем. Так что предугадать будущие вызовы, к сожалению, сложно... 

культура: Давайте тогда о чем-то более умиротворенном и возвышенном. Знаю, сравнительно недавно Вы открыли для себя мир классической музыки. Увлечение продолжается? 
Скляр: И даже постоянно расширяется. Видите ли, в определенный момент я осознал некую ущербность собственного музыкального багажа, поэтому активно пытаюсь его пополнить за счет самообразования. Никто надо мной не нависает, ничего делать не заставляет — мне это нужно самому. Казалось бы, к практической деятельности артиста Александра Ф. Скляра погружение в мир классики мало что добавляет. Но я считаю, это обогащает меня и как действующего музыканта, и как личность. 

культура: В отношении выпуска альбомов на физических носителях Вас можно назвать «последним романтиком»: издаете их довольно регулярно, понимая, что особых дивидендов они Вам не дадут. Как и прежде, основной  доход приносят гастроли?  
Скляр: На протяжении всех тридцати лет остаюсь активно концертирующим артистом, поскольку именно выступления позволяют зарабатывать деньги, достаточные, чтобы существовать. А диски... Их выпускаю прежде всего для поклонников, а также для приверженцев физических носителей, число которых из года в год стремительно уменьшается. С записей действительно никакого «навара» нет — причем даже не столь важно, на CD вышел альбом или выложен в Сети. Мой диск только появился на iTunes, а его уже прибрали к рукам всевозможные пиратские ресурсы. 

Я трезво смотрю на вещи, прекрасно понимаю, что с пиратами в России бороться крайне сложно. Они остаются один на один лишь со своей совестью, но что будут с ней делать — это их личная проблема. Про себя же могу сказать: записи всех любимых мною артистов — от Рахманинова до Тома Уэйтса — покупаю. Тем самым я выражаю свое реальное уважение не только к ним, но и к самому себе.  

культура: Есть ли у Александра Ф. Скляра определенное творческое кредо?
Скляр: Не знаю насчет кредо, но скажу так. Я воспитывался на поэтах, очень четко выражавших в стихах то, что они хотели донести до читателя и слушателя. Я их называю поэтами ясного высказывания. Таковы Пушкин, Гумилев, Маяковский, Есенин. Из людей, более близких к музыкально-поэтическому мышлению, конечно, Владимир Высоцкий. Эти мастера слова формировали мое, еще не сложившееся, поэтическое мировоззрение. Я не оканчивал литературных институтов — соответственно, опирался на те ощущения, которые складывались от прочтения произведений любимых авторов.

А от лирики западных рок-артистов я был весьма далек. Конечно, в свое время хотелось понять, о чем пела моя любимая группа Pink Floyd в альбоме «The Dark Side Of The Moon». Но никогда не возникало желания что-либо у них перенять. Поэтому в собственном творчестве меня прежде всего интересует русская песенная традиция. Нашей богатой словесности вполне достаточно. И если Создатель разрешит мне еще какое-то время пожить, я буду пытаться находить какие-то более глубинные, музыкально-лирические сочетания, сокрытые в нашем русском коде.