Елена СЕРДЕЧНОВА

22.03.2022

В Roots gallery с большим успехом прошла выставка работ художника-карикатуриста и автора «Культуры» Владимира Буркина. «Культура» поговорила с мастером о том, что такое карикатура, о способе мышления и мировоззрении художника и, конечно, о самой экспозиции.

— В начале было слово или образ?

— Образ. Иногда он просто рождается в голове: я вижу рисунок целиком, иногда — оживает какое-нибудь пятнышко или срез дерева, камня, на которые я начинаю смотреть. Узоры превращаются в удивительных зверей — тигров, носорогов, зайцев. Они начинают двигаться, жить своей жизнью.

— Получается, что творчество это бессознательный процесс?

— Я бы не сказал. Сознание все равно подключается каким-то образом. Я через себя пропустил бешеное количество материала: живописи, графики, карикатуры. Все это синтезировалось в канал, который и выдает картинку. И размышление в рисунке присутствует. Я хочу, чтобы человек не просто посмотрел на рисунок, а застыл, увидел образ, действие и — подумал.

— Что такое карикатура?

— Ее название произошло от итальянского слова caricare, оно означает, в том числе и преувеличение, гротеск. Для меня карикатура — застывшая мизансцена. Вообще изошутки — это сфера театра. Вы должны поймать кульминацию спектакля-события. Например, едет ревизор. Все столбенеют. Вот этот момент я и должен запечатлеть. Это и будет карикатура. Вот, смотрите на моем рисунке изображен человек в трусах, он из себя изрыгает гвозди, молоток. В этом моменте есть и действие, и мысль. Или альпинист идет по лесенке, каждая ступень которой состоит из голов.

— У вас архитектурное образование. Оно помогло вам состояться как художнику?

— Безусловно, оно развивает структурное, пространственное мышление. Но самое главное — иметь особый склад ума.

— Какой?

— Для художника самое главное — умение видеть то, что не видят другие. Например, в юности у меня был друг, художник. Как-то мы с ним шли, и я увидел необыкновенное дерево, говорю ему: «Смотри, какая красота. Смотри, какой богатырь на коне, как скачет». А он глядит на дерево, потом на меня и не видит то, что я заметил. Для меня даже просто половая доска дает кучу материала, оживает передо мной.

— Что для вас самое главное в жизни?

— Я всю жизнь рисовал. Для меня это и есть основа моего существования. Мне рассказывали, что я еще не ходил, а уже рисовал. Дед покрасит комнату в избе белой краской, а я с угольком ползаю и малюю. Дед снова покрасит, а я — порчу. Так продолжалось, пока мне не повесили доску и не дали кусок мела. И я сидел и рисовал, рисовал. В детском саду все рисовали фрукты, а я — Ленина.

Вообще, я считаю, что художники — самые счастливые люди на свете, потому что могут творить. Сам же процесс творчества загадочен. Представьте, перед вами лист, ты делаешь на нем какие-то движения, штришки, и вдруг простой белый лист, который можно выбросить, завернуть что-то, оживает. Получается произведение, которое начинает жить своей жизнью, как ребенок. И ты за это произведение борешься, рождаешь его в муках.

— Выставка называется «Рыбец», в работах вы часто используете образ рыбы, но это же христианский символ. Вы христианин?

— Да, я крещеный. Название же выставки связано с произведением Александра Введенского «Потец». В далеком 1992-м году мы с Сашей Федуловым, режиссером, сделали по этой поэме философский мультфильм. Дети все время спрашивают умирающего отца: «Скажи-ка нам, отец, что такое есть Потец». В конечном итоге выясняется, что пот, выступающий на лбу умершего.

Что касается рыбы, то этот образ важен для меня. Рыба вообще имеет много символов, в том числе христианский — ранние христиане так изображали Иисуса Христа. Меня же рыба поражает тем, что в ее скелете, теле заложены определенные формы будущего, будущего человека. Жаберные плавники в своем развитии — это продолжение рук. Анальные плавники — продолжение ног. Это новые эволюционные процессы. Хвост — символ того, что должно отмереть. В результате получается структура человека: голова, скелет, руки, ноги и умирающий хвост.

— Все-таки почему вы к этому образу обращаетесь?

— Мне интересно развитие. Мне интересно, почему у дельфина мозг больше, чем у человека. У дельфинов жаберные плавники тоже содержат все структуры, похожие на руки. Если их разобрать на части, то можно увидеть каждую косточку человеческой руки, каждую фалангу. Это поразительно. Вообще — для меня рука очень важный элемент в карикатуре. Потому что с ее помощью можно выразить широкий спектр эмоций. Рука может выражать агрессию, успокаивать, ею можно сделать приветственный жест.

— Какую бы вы карикатуру нарисовали на сегодняшнюю ситуацию?

— Когда-то давно в СССР я работал в «Известиях», рисовал политическую карикатуру. Тогда было противостояние двух систем. Видимо, 30 лет была передышка и вновь вернулись к противоборству. Но рисовать карикатуру мне сейчас не хочется, военные действия какие-то неправильные. Но вот Зеленского я бы нарисовал, постебал его. Он жалкая фигурка, марионетка такая.

Я считаю, что сейчас разыгрывается большая шахматная партия. Соперники определены: США и мы. Они играют белыми, мы играем черными. Они нападают.

Дебют уже сыгран, сейчас идет середина игры. Должен наступить эндшпиль. Вот это уже будет более утонченная форма. Тут фигуры — а они расставлены — будут работать уже совершенно по-другому.

— Надолго занавес опустился?

— Не думаю, что надолго. Конечно, сейчас нам трудно, но Западу тоже придется нелегко, он не сможет обойтись без наших энергоносителей. Скоро они поймут, что не выживут без нас. И санкции отменят. Все пройдет.

— Можно ли сказать, что карикатура передает дух времени?

— Да, по карикатуре можно изучать историю: карикатура прошлого века, позапрошлого века. В каждое время определенная форма одежды, определенный стиль гротеска, тогда изошутки были многосоставные, нужно было диалоги писать.

— Как пришла идея о проведении выставки?

— «Рыбец» отправился в плавание благодаря усилиям двух прекрасных женщин — Ольги Константиновой и Нателлы Чачибая из Roots gallery. Выставка моих работ — первая для галереи. Сейчас у них хорошие будут художники. А идея пришла в голову Нателле, которая увидела мою книжку «Жижа» — слова в рисунках. Она прочитала стихи Хармса, Заболоцкого, Введенского, и все вместе сложилось в единую картину.

— Что значит слова в рисунках?

— Рисунок вплетался в текст. Потом были какие-то стишки. Они просто лились из меня, а потом я придавал им форму. Я, конечно, мог ступить на писательскую стезю, но страсть к рисованию победила.

— Какие работы были представлены на выставке?

— В основном, черно-белая графика. Плюс живопись, которая у меня тоже есть. Были представлены и картины, созданные специально для экспозиции. Это серые работы, которые я сделал по своему ноу-хау. Они — такой переходный момент от графики черно-белой в серый. Этот цвет — всеобъемлющий, а сами картины являются сочетанием живописи и графики.

— А эти фигуры из папье-маше?

— Да. Папье-маше — это вообще для меня удивительный жанр. Я начинал делать фигурки из него, беря за основу банки, потом коробки, затем стал делать проволочный каркас. Все фигуры обклеены газетами с моими карикатурами. Могу сказать, что через руки восприятие идет совершенно другое. Я леплю их быстро, не задумываясь: голова, скелет из проволоки, руки, пальцы гну.

— Почему у работ такие огромные и загребущие руки?

— Они не загребущие, они торжественно принимающие. Они хотят обнять.

— Карикатуристы веселые люди?

— Я бы сказал: прикольные. Среди карикатуристов тоже бывают довольно скучные персонажи, а бывают — балагуры и весельчаки. Когда они собираются вместе, то стоит дым коромыслом: шутки, розыгрыши, все, как у обычных людей.

— Юмор какого писателя вы цените больше всего?

— Ежи Ленц и Даниил Хармс, именно их я выделяю из-за парадоксального мышления и искрометного чувства юмора.

— Что такое творчество для вас?

— Что такое творчество? Знаете, у меня был такой период в жизни, когда я утром выходил на улицу, садился на камень, ставил сумочки, голуби прилетали. Сначала они ко мне настороженно относились. Когда же брал тетрадь в руки, раскрывал и начинал рисовать — вдруг мир менялся. Голуби начинали ворковать, синицы садились на руки, кошки оплетали. Смотришь на синицу на плече, думаешь: что это такое? А ты просто рисуешь.

— То есть как в раю до грехопадения?

— Да, какое-то удивительное состояние. Не знаю, с каждым ли это происходит? Может, только со мной. Творческие процессы у всех протекают по-разному. Некоторые как ремесленники подходят к ним. Они должны выдолбить камень. Но знаете, иногда материал сам диктует то, что нужно сделать. Когда начинаешь картину писать, ты видишь только свой начальный замысел. В процессе все переосмысливаешь, и все идет совершенно по другому пути. Тебя повело это пятно, тебя зацепила эта линия. Вдруг упал свет. И ты открываешь новые пласты, новые градации. Главное — вовремя остановиться. Это очень важное умение — остановиться вовремя.

А вообще я считаю, что сила в простоте. Чем проще, тем лучше. Настоящее мастерство именно в том и состоит, чтобы простыми способами добиться замечательного результата.

Фотографии предоставлены организаторами выставки.