Мария СИМОНОВА, Томск

04.02.2022

Материал опубликован в спецномере газеты «Культура» от 15 декабря 2021 года.

Рядом с Воскресенской горой, где больше четырех веков назад был основан город Томск, водится сказочный осетр. Он нарисован на стене и «плывет» к колоритному зданию, где находится необычный музей — Первый музей славянской мифологии.

Это частный проект, в следующем году ему исполнится 15 лет. За это время он не только собрал солидную коллекцию экспонатов, но и стал частью культурной жизни региона, оживляя ее своими проектами.

Музей открылся в 2007 году, сначала он располагался в самом центре сибирского города, в стенах дореволюционного особняка. Его отец-основатель, томский бизнесмен Геннадий Павлов, к тому времени уже лет пять собирал коллекцию — покупал картины современных художников, продолжающих традиции Билибина, Васнецова, Рериха, обращающихся к сказочным, мифологическим, легендарным историям. Интерес к теме возник потому, что Павлова очень беспокоило забвение прошлого, уход от своих корней. Сначала он открыл публичную библиотеку «Русский путь», где была соответствующая названию литература. Постепенно на стенах появились картины, их становилось больше и больше... Вскоре речь шла уже не об отдельных работах — сложилась авторская коллекция. Тогда и возникла задумка открыть музей.

Первое пространство было маленьким, но вскоре Геннадий Павлов, продолжая традиции томских меценатов, решил построить для своего музея отдельное здание площадью около тысячи квадратных метров. Оно выросло стремительно — в 2012 году забили первые сваи, в 2013-м уже открыли двери для первых посетителей. Музей проектировал архитектор Сергей Балтин, здание получилось в стиле любимого в городе русского модерна, в его облике заметна перекличка с домами, построенными в Томске еще до революции архитектором Фортунатом Гутом. Фасад украсили керамическим панно — это тоже отсылка к стилистике модерна.

Музей трехэтажный. На первом этаже разместили сувенирную лавку «Славбазар» и атмосферный зал с наличниками для гостевых экспозиций, второй отдали постоянной экспозиции и мастерской. Третий этаж достался временным выставкам — жизнь музея сразу же набрала сумасшедшие темпы. «Искусство русских ювелиров» сменяло в зале «Куклы с русской душой», а в Томск уже везли кинжалы из Златоуста для выставки «Клинки России».

Теперь обычный для музея год — это шесть-семь временных выставок, среди них и большие, вышедшие за пределы города, проекты. Такие, как межрегиональный «Медвежий фестиваль», Международный Сибирский фестиваль керамики.

Семейное дело

В 2015 году основателя музея Геннадия Павлова не стало. Проект перешел к его дочери Ольге Павловой. Для нее такая преемственность получилась естественной. Она всегда любила историю, много читала, затем поступила на культурологический факультет в Институт искусств и культуры ТГУ. Когда Геннадий Павлов задумал создать музей, то идею поддержала и сразу же стала главным помощником, «правой рукой» — связывалась с художниками, договаривалась об участии в выставках, организовывала перевозку работ. Ольга завершала свою учебу в Москве, параллельно собирая коллекцию лаковой миниатюрной росписи по папье-маше. Вернулась в Томск, стала заместителем директора музея, а после ухода отца — директором и совладельцем.

За последние пару лет проекту удалось выйти на самоокупаемость для поддержания жизнедеятельности. Однако коллекция пополняется с помощью генерального спонсора, холдинга «Строительная деталь» — семейного бизнеса, который основал Геннадий Павлов. Также в Томске находятся и другие компании, готовые поддерживать начинания музея.

Огромная ложка, крошка-матрешка и живописные полотна

Сейчас в коллекции Первого музея славянской мифологии около тысячи экспонатов. Знакомство с ним у гостей обычно начинается с экспоната шуточного — огромной «богатырской» ложки, расписанной на фабрике «Хохломская роспись». Она сама собой превратилась в популярную фотозону. А вот с самой маленькой в мире Матрешкой не сфотографируешься — ее можно разглядеть только в микроскоп! Для того, чтобы понять масштабы, рядом с работой лежит маковое зернышко, оно в два раза больше работы. Матрешку в подарок музею на открытие своей выставки «Микродиво» сделал наш современный «левша» — омский микроминиатюрист Анатолий Коненко.

Если Матрешка крошечная, то «Лиса из Богородского», напротив, увеличенная в десять раз копия традиционной игрушки. Она сделана по прежним лекалам и двигается, когда дергают за шар с привязанными к нему веревками. Но, в отличие от своих «предков», которых дарили детям еще лет двести назад, Лиса не вяжет, а работает за компьютером, стучит лапками по клавишам.

Такие колоритные, вызывающие удивление вещи помогают гостям увлечься музеем, настроиться на прогулку по залам с более серьезными экспонатами. Важная часть коллекции — оригинальные живописные и графические работы, декоративно-прикладное искусство. Они созданы в последние пятьдесят лет, и их объединяет славянская тема — интерес к русской сказке, легендам, мифам, истории...

В музее очень гордятся акварелями Виктора Королькова (1958–2004), мастера из Пензы, того самого, который известен как один из лучших иллюстраторов поэмы Пушкина «Руслан и Людмила»). Рассматривая картины, можно заметить, что у художника был свой взгляд на знаменитые русские сказки. К примеру, Баба-Яга у него не дряхлая страшная старуха, а энергичная женщина в расцвете сил. Та самая ведьма, которая ведает, знает. На других полотнах Королькова — пантеон славянских богов, представители нижнего мира, сюжеты из записок путешественников по Древней Руси.

За монументализм в музейном зале «отвечают» живописные работы Бориса Ольшанского из Тамбова. Среди них его картина «Сеча на Днепре», где запечатлен сражающийся князь Святослав. Этой работой часто иллюстрируются исторические произведения, а подлинник живет в томском музее.

С художественной манерой Вячеслава Назарука можно познакомиться, разглядывая небольшие станковые работы, посвященные «Слову о полку Игореве», западным славянам. А многим этот автор известен с детства — именно Назарук придумал для мультфильмов облик таких любимых героев, как кот Леопольд, Крошка-Енот и Мамонтенок.

Основательно выглядят выдержанные в духе классической живописи работы Анны Виноградовой. Она работает в традициях русского реализма. Очень обаятельны герои русских сказок и мифов на литографиях художника Бориса Забирохина. Он часто выступает в роли иллюстратора. Недавно в музее появились его литографии к изданию «Новой АБЕВЕГИ русских суеверий».

Удалось томскому музею заполучить лимитированную коллекцию «Русские сказки», выпущенную в 1980–1983 годах. На них рисунки Бориса Зворыкина. Его называли «московским Билибиным», он был художником при императорском дворе, а после революции эмигрировал и прославился, уже живя во Франции.

Важная часть коллекции — предметы лаковой миниатюрной росписи по папье-маше. Все они созданы в тех самых Палехе, Холуе, Мстёре и Федоскино. Часть коллекции Ольга Павлова приобрела, когда ездила по деревням и встречалась с мастерами. В центре «лаковой» коллекции — панно «Коловращение времен». Оно создано в 2015 году во Владимирской области силами целой семьи художников — трех сыновей и отца Молодкиных. Они увлечены русским прошлым, сказками.
В экспозиции музея панно выставлено в витрине, которую можно крутить. Это сделано специально: приводя в движение сюжеты миниатюр, гости знакомятся с пониманием цикличности жизни в мировоззрении древних славян, видят, как сменяют друг друга многочисленные народные праздники и бытовые сюжеты.

Также в коллекции предметы народного быта конца XIX — начала ХХ века. Среди экспонатов — женские костюмы из разных губерний. Сохранились рубахи, сарафаны, понёвы (шерстяные юбки замужних женщин с эффектно украшенным подолом), головные уборы. Мужских вещей нет — почти ничего не сохранилось, поскольку мужчины обычно изнашивали все буквально до дыр. В русские костюмы в музее влюбились после тематической выставки частной коллекции Сергея Глебушкина «Душевные наряды», прошедшей в 2015 году. Знают — на рынке можно найти еще много интересных оригинальных вещей, так что эта часть коллекции, вероятно, будет расширяться.

Как проект, созданный меценатом, музей помнит о тех людях, кто поддерживал культуру и просвещение в Томске до революции. Купцов, готовых пожертвовать на поддержку таких начинаний, находилось немало. Купеческому прошлому, эпохе рубежа XIX–XX веков в музее посвящена отдельная коллекция. Чернильные наборы, жестяные банки, которые можно было увидеть в купеческой лавке, фотографии из ателье тех времен, старинное трюмо создают ретроатмосферу. А недавно музею подарили пианино из музыкального магазина Петра Макушина, известного томского просветителя, открывшего первые за Уралом книжные, публичные библиотеки, музыкальные магазины. Также в музее хранится рукопись его воспоминаний.

В коллекции предметов народного быта — прялки, жернова, бочонки, то, что было в крестьянском доме, что помогает экскурсоводам рассказывать о мировоззрении наших предков. Есть и такие необычные вещи, как реконструкция походной кузницы — ее брали с собой в обоз в военные походы, чтобы подтачивать оружие. На инсталляции в музее эти предметы можно не только рассмотреть, но и потрогать, что очень радует гостей.

Сувенирная лавка — настоящая часть музея. Здесь представлены хохлома, гжель, мезенская и городецкая роспись, тульские самовары, богородская игрушка и другие русские художественные промыслы, созданные в разных уголках России.

За что томичи, по наблюдениям его хозяев, любят музей?

— Нас ценят за открытость, за демократичность, за возможность фотографировать в наших залах и трогать многие экспонаты руками, — рассказывает Ольга Павлова. — У нас можно раскочегарить старинные кузнечные мехи, примерить кольчугу и шлем, то есть буквально прикоснуться к истории. Большую часть коллекции разрешено трогать, мы считаем, с прошлым можно и нужно взаимодействовать. Гости часто говорят, что в нашем музее жизнь не замерла, нет ощущения тихого, «официального» места. В Томске в последнее время не лучшая ситуация с «культурной повесткой», есть ощущение выжженного поля. Мы стараемся не поддаваться общей апатии и замиранию. У нас насыщенная жизнь — летом было столько концертов! Некоторые из них мы проводили на музейной крыше. Зимой тоже будем петь и играть, показывать спектакли, пойдем колядовать, устроим такой «славянский Хэллоуин». Для нас важно, чтобы жизнь не затухала, чтобы гость мог почувствовать свою сопричастность с прошлым

Пандемия стала временем сказок

Пандемия и локдаун стали для частного музея серьезным испытанием. В марте 2020-го он, как и вся страна, закрылся на карантин. Уверенности в том, что двери еще откроются, ни у кого не было. Ольга Павлова предупредила команду, что резерва на оплату труда нет, и все вольны решать, как им поступать в такой кризисной ситуации. Кто-то сменил работу, но большая часть команды набралась мужества и готовности выстоять вместе с любимым музеем. Начался поиск альтернативных способов заработка. Запустили сайт для онлайн-продаж сувениров, выставленных в лавке, сосредоточились на образовательных услугах, мастер-классах — прежде музей занимался этими направлениями вживую.

Также музеем впервые был запущен краудфандинговый социальный проект «Доступные сказки». Во время сбора средств в онлайн-пространстве известные томичи читали сказки с сурдопереводом, шли прямые эфиры со сказкотерапевтами и исследователями фольклора. Затем сказки перекочевали в живое пространство музея, где была запущена инклюзивная семейная студия выходного дня, в которой лучшие местные актеры, музыканты, педагоги в разных форматах обращаются к русскому и народному сказочному наследию. В студии ставят спектакли, проходят практические занятия, музыкально-игровые программы.

Любовь к истории и своим корням помогает обрести в наше непонятное, почти смутное время внутреннюю устойчивость, считают в музее.

— Для нас очень естественно интересоваться своей самобытной, народной культурой, но мы делаем это без фанатизма. Когда ты понимаешь ценность других культур, относишься к ним с уважением, то в работе это чувствуется, — считает Ольга Павлова. — Мы — светское учреждение. У нас есть свой фокус, концепт, для нас важна возможность почувствовать связь времен, укорениться в прошлом. Когда мы рассказываем об истории, то никогда не утверждаем, что было только так и не иначе, не исключаем других версий. Считаю, что история — это поле для разговоров, мы уходим от назидательного прошлого, от безапелляционных заявлений. Нам больше интересно, что вдохновило художника. К примеру, Виктор Корольков в своих воспоминаниях рассказывал, что, когда прочитал «Повесть временных лет», она его перевернула, и ему захотелось отразить свои чувства в творчестве. Мы — люди нового времени, живем в сегодняшнем дне, но для нас важно чувствовать свою сопричастность прошлому, не быть от него оторванными. Меня пугает перспектива оказаться кочевником без корней, такое состояние мне кажется потерянным и удрученным. Идеи глобализации, унификации мне не очень близки — в мире столько красивых, самобытных красок! Живя в русской культуре, мне хочется говорить о ней. Если не мы, то кто еще о ней скажет? Ведь это мы родились и выросли на русских сказках.

Фотографии предоставлены Музеем славянской мифологии.