Выдающийся живописец не создал своей школы, зато дал путевку в жизнь многим художникам, в которых ценил талант и самобытность.

Московская галерея приурочила проект «Илья Репин — учитель» к 90-летию со дня смерти художника. Репин стал «нашим всем» еще при жизни: он пользовался огромным авторитетом не только у публики, но и у коллег. В начале 1890-х живописец в числе других передвижников пришел в реформированную Академию художеств — чтобы изменить художественное образование, сделать его ближе к жизни. Мастерская Репина была невероятно популярна — в ней не было свободных мест, и желающим даже приходилось отказывать. Илья Ефимович также руководил частной художественной студией княгини Марии Тенишевой: эта школа была его любимым детищем. У Репина учились многие талантливые художники: Валентин Серов, Николай Фешин, Филипп Малявин, Анна Остроумова-Лебедева, Константин Сомов, Иван Билибин. Репин, по воспоминаниям воспитанников, был вспыльчивым, импульсивным, увлекающимся. Мог превозносить таланты ученика до небес, а потом быстро остыть. Но при этом не пытался «переделать» его под себя, не ломал индивидуальность, а позволял каждому развиваться в избранном направлении. И заодно защищал от нападок других преподавателей. 

Осетинский художник Махарбек Туганов вспоминал: «Однажды во время очередного совета Академии студенты в ожидании результатов толкались в длинных темных коридорах. Решался вопрос о допуске на конкурс Малявина, против чего решительно возражали многие члены совета. Репин защищал Малявина как талантливого живописца, достойного звания художника и заграничной поездки.

Еще недавно иконописец Афонского монастыря, поступивший при содействии Беклемишева и Репина в Академию, Малявин за короткое время обогнал своих товарищей и теперь вышел на конкурс со своими знаменитыми «Бабами» и с рядом очень сильных портретов.

Противники Репина ни за что не хотели пропустить на конкурс даровитого Малявина. Атмосфера на заседании совета сгущалась. До нашего слуха доносились гневные выкрики Ильи Ефимовича: «Вы — душители таланта!.. Ретрограды!» Поднялся невообразимый шум, и вскоре разгневанный Илья Ефимович покинул зал заседания».

В итоге из «шинели» Репина вышли совершенно разные авторы: обжигающий, яркий Малявин и спокойный Николай Шестопалов, бежавший от советской действительности в образы старых усадеб. А также мастер портретов и бытовых сцен Иван Куликов и работавший в духе наивного искусства Ефим Честняков. Работы этих четырех авторов, вместе с произведениями самого Репина, представлены на выставке в галерее «Веллум».

«Культура» поговорила с куратором проекта, руководителем галереи «Веллум» Любовью Агафоновой.

— Репин действительно не давил на учеников, позволял каждому выбрать собственный путь?

— Да, мы можем наблюдать это по творчеству многих художников, среди которых есть авторы первого ряда: Борис Кустодиев, Иван Куликов или самобытный Филипп Малявин, совершенно не похожий на Репина. Самое главное, что Илья Репин — и моя выставка это подтверждает — был не только прекрасным рисовальщиком, колористом, педагогом, но также милым, добрым и чутким человеком. Ефим Честняков, родившийся в деревне Шаболово, приехал в столицу на средства, собранные земством, и получил поддержку Репина. Мэтр не только помогал ему материально, но и просил за него. Николай Шестопалов — художник, которого я открыла, горжусь этим как искусствовед — тоже приехал из провинции: он был из простой семьи и очень нуждался в средствах. Репин устроил Шестопалова на железную дорогу, чтобы тот смог зарабатывать себе на жизнь и продолжать обучение. Илья Ефимович принимал деятельное участие в каждом из своих талантливых и самобытных воспитанников.

— У него были любимчики?

— Наверное, так можно сказать о Кустодиеве и Куликове. Но это мое личное мнение. Именно этих учеников Репин привлек для работы над картиной «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года». Он не скрывал, что ему помогают ученики, поделился с ними гонораром. Думаю, он высоко ценил их, раз привлек к такому большому госзаказу. Кроме того, по мастерству они были ближе всех к учителю. Куликов продолжил репинскую «народную» линию: на его картинах — ярмарки, бабы в красных платках. У Кустодиева все это выглядело по-другому, у него было собственное стилистическое исполнение. А Куликов в чем-то повторял Репина. Он был родом из Мурома, свой творческий путь начал еще до революции. Писал русскую провинцию: такую, какой она была и тысячу, и сто лет назад, а затем исчезла после революции и Великой Отечественной. Его бабы в платках не гротескны, как у Малявина или Архипова; они настоящие, повседневные. В общем, очень хороший художник, один из моих любимых. Не так часто цитируемый, но на слуху. Можно сравнить его, наверное, с Алексеем Кориным, но Куликов намного ярче, напряженнее, интереснее.

— Работы Репина на выставке не монументальные, как мы привыкли, а, напротив, камерные: небольшие карандашные зарисовки…

— Да, это кабинетный Репин. Такого вы больше не увидите ни на одной выставке. Формат моей галереи позволяет показать тонкие кабинетные работы. Здесь есть и мои вещи, но в основном — из частных коллекций.

— Репина любили соцреалисты, видевшие в нем своего предшественника. Как воспринимают Репина сегодня?

— Действительно, соцреалисты его приняли. При этом сам Репин ненавидел все советское. Помните его страшную картину «Большевики»? Советская власть ее словно не заметила. Сегодня и публика, и коллекционеры относятся к Репину с большим пиететом. Каждый уважающий себя коллекционер, собирающий передвижников, обязан иметь хотя бы почеркушку Репина.

— А как Репин представлен на рынке?

— Он редко встречается: это дорогой художник. В серьезных галереях эпохальные вещи Репина могут стоить в районе миллиона долларов. На нашей выставке представлены более доступные произведения Репина. Мы планируем опубликовать ее в интернете, и будем так делать всегда. Но пока галерея открыта — по предварительной договоренности, абсолютно безопасно, в масках и перчатках, — приходите.