«В Латинской Америке зашкаливают культурная всеядность и противоположная европейскому индивидуализму коллективность»

Алла КРАСНИКОВА

04.01.2021




Собеседник «Культуры» — профессор кафедры русистики, директор центра перевода филологического факультета университета Сан-Паулу (Бразилия), ответственный секретарь Либеро-американской ассоциации славистов Елена Васина.

В ХХ веке Латинская Америка была в большой мировой культурной и интеллектуальной моде. Тут многое совпало: длительный культурный взлет во многих странах континента, стремительные политические перемены. С этим было связано и общее ощущение молодости, дерзости, обновления — и культурного, и политического. Сандино, Кастро, Альенде стали идолами левых во всем мире. Пиночет оказался кумиром правых. Че Гевара был не только политическим, но и культурным символом. Получившая большое развитие в Латинской Америке «теология освобождения», одна из форм христианского социализма, будоражила воображение католиков. Своим художественным языком Латинская Америка ХХ века была обязана великолепной литературе. Но мода, в том числе и интеллектуальная, на левую идею прошла, диктатуры самоликвидировались, кубинская социалистическая утопия поблекла.

— Какой теперь стала латиноамериканская культура, что она несет миру? И можно ли сейчас говорить о некоей общей латиноамериканской культуре?

— Прежде всего, когда живешь здесь долгое время, бросается в глаза неоднородность Латинской Америки. Само это название условно: Латинская Америка испаноязычна, а португалоязычные бразильцы ненавидят, когда их называют латиноамериканцами. Бразильцы смотрят на них сверху вниз и говорят: «...а, эти кукарачи...». Субстраты у латиноамериканских культур очень разные. В Мексике и Перу до прихода испанцев были высокоразвитые цивилизации, и это повлияло и на их исторические судьбы и культуры. А Бразилия и Аргентина возникли буквально на пустом месте, на tierra virgen, нетронутой земле. И это тоже не прошло даром.

Объединяет же национальные культуры стран Латинской Америки то, что на каждую повлияла отличная от европейской природная и социальная среда Нового Света. Всем им присуще дыхание молодой, «подростковой» культуры. Я очень остро чувствую, что немолодые культуры Европы и России цивилизационно выдохлись, потеряли энергию, склонны к депрессиям. А в Латинской Америке зашкаливают молодой интерес ко всему, культурная всеядность, противоположная европейскому индивидуализму коллективность. Это очень значимая вещь для Латинской Америки и ее культуры. Тут важно быть вместе — аналогию можно провести с тем, что для подростка естественно находиться в группе. Культурам стран Латинской Америки присуща очень быстрая — как флюгер по ветру! — сменяемость интеллектуальной моды. Это связано с тем, что тут нет сопоставимых с Европой культурных корней и интеллектуальных традиций.

Можно спорить о том, хорошо это или плохо, но совершенно точно одно: такая особенность культуры дает ей невероятную энергетику, у нее много заводной подростковой силы. Если что-то новое в культуре вдруг попадает «в тренд», это начинает раскручиваться с невероятной силой. Не хочу ничего идеализировать, но за счет этой энергетики, молодости латиноамериканской культуры, ее открытости я вижу в ней большой потенциал. Она кажется своего рода противовесом европейской усталости. Европа и США все перепробовали и пресытились, а здесь я вижу большую заинтересованность во всем. И огромные амбиции: мы попробуем и то, и это, но не будем делать так, как в Европе, а создадим новый продукт. Это питает культуру, придает ей витальность и внутреннюю динамику, несмотря на множество присущих Латинской Америке проблем.

— Но в ХХ веке культура Латинской Америки была на подъеме — от мексиканских художников-муралистов до мексиканской же, бразильской, аргентинской, кубинской прозы и поэзии. Сейчас я не могу вспомнить ничего сопоставимого.

— Если посмотреть, кто получал «Оскары», «Золотых львов», «Пальмовые ветви», то среди лауреатов будет огромный процент латиноамериканцев. Новое мексиканское кино дало миру Куарона, Иньярриту, Гильермо дель Торро. Аргентинское кино — Кампанелью. Много интересных кинорежиссеров в Бразилии. Интерес Америки и Европы к восточному кино — корейскому, китайскому — равноценен их интересу к латиноамериканскому. Имя number one в фотографии — бразилец Себастьян Салгаду. Его работы связаны с защитой окружающей среды, экологией, амбьенталистскими вопросами, которые очень сильны и важны в Латинской Америке. В Сан-Паулу, в Бразилии, есть два важных форума современного искусства. Там проходит престижнейший фестиваль документального кино «Это все правда» (It’s all true) , один из лучших в мире, открывающий новые имена. И биеннале современных искусств, вторая по значимости после Венецианской биеннале.

Сместились акценты: в ХХ веке новым словом, которое латиноамериканская культура несла мировой, была интеллектуальная проза, Борхес, Кортасар, Маркес, Карлос Фуэнтес, Варгас Льоса, Мигель Астуриас, а теперь все стало по-другому. Сейчас важны художественное и документальное кино, фотография, экология и визуальные искусства. Возможно, это произошло во всем мире: люди стали больше смотреть и меньше читать. В литературе нет имен, сопоставимых с мастерами недавнего прошлого. В мире известна чилийка Исабель Альенде, суперпопулярен бразилец Пауло Коэльо, чьи книги продаются повсюду, но новых Маркеса и Борхеса я не вижу.

— В чем специфика современного латиноамериканского искусства?

— Оно достаточно интернациональное. Все мировое современное искусство становится глобализированным, говорит на одном языке. Я не вижу такого, что было характерно для Латинской Америки двадцатых годов двадцатого века, когда художники искали национальную идентичность. Сейчас все наоборот: прекрасные латиноамериканские фильмы смотрятся как отличное мировое кино. Речь идет о латиноамериканских проблемах, но одновременно они общечеловеческие.

— Раньше интерес к культуре Латинской Америки был вызван тем, что она была иной Вселенной. Там было возможно то, что в Европе было под запретом, это было пространство магии, древних культов, сильных людей. А что привлекает в культуре Латинской Америки сейчас, когда она стала более интернациональной?

— Я вижу огромный мировой интерес к бразильскому карнавалу, праздничному типу существования, который невозможен в Старом Свете с его индивидуализмом. До пандемии на карнавал приезжали миллионы людей, чтобы забыться и ощутить себя частью этого целого.

— Интерес к культуре Латинской Америки характерен для Европы и США или она питает и Юго-Восточную Азию, Африку?

— Самая большая японская эмиграция за пределами Японии в Бразилии — 6 млн японцев живут в штате Сан-Паулу. Здесь японское очень чувствуется, есть японские районы, продается японская еда. Но японская культура очень закрыта, она не любит никого в себя впускать.

— В США огромная латиноамериканская диаспора. С другой стороны, Штаты оказывают большое влияние на Латинскую Америку, в том числе и культурное. В былые времена это вызывало сильное отторжение. Каковы нынешние особенности этого диалога?

— Я вижу вокруг себя невероятный антиамериканизм. В Бразилии культурная и интеллектуальная ориентация — это только Франция, сегодняшняя французская культура и французская культура ХХ века. Но во всех странах Латинской Америки существует огромная экономическая иммиграция в Штаты, в том числе и нелегальная. Люди хотят найти там лучшую жизнь, за счет этого происходит латиноамериканизация США. Но те, кто эмигрировал в США, хотят быть как англосаксы, стать американцами. Их мечта — ассимилироваться.

В прошлом году я работала в Колумбии — она значительно ближе к Штатам, и эта близость там очень ощутима. Протест против культурной колонизации, американской массовой культуры просто невероятный. При этом у всех небогатых людей есть «мечта Золушки» — каким-то образом пробраться в Штаты и там стать миллионером. Когда они узнают, что минимальная зарплата в США от 7,5 до 10 долларов в час, у них сносит крышу.

— Если говорить о культурном влиянии Латинской Америки, что ее наиболее полно представляет?

— И в России, и в Европе огромной популярностью пользуется танго. Чрезвычайно популярна капоэйра, бразило-африканский танец-борьба. Во всем западном и условно западном мире, от Москвы до Иерусалима, огромное количество бразильцев преподают капоэйру. Это типично латиноамериканские вещи, все остальное более или менее интернационально по своему языку.

— На исходе ХХ века существовал определенный образ Латинской Америки. «Борющийся континент», «пламенеющий континент». Каков сейчас образ Латинской Америки в мире?

— Главное, что поражает людей, в первый раз приехавших в Латинскую Америку, — это образ райской земли, пляжей, невероятных природных красот, Амазонки, Кордильер, Патагонии. Мне кажется, это сильно впечатано в европейское коллективное бессознательное. Даже в русской культуре это одна из доминант. А еще в Латинской Америке, и в Бразилии в частности, существует невероятное искусство жизни, то, что французы называют savoir vivre. В то время, как Старый Свет и США научились и умеют хорошо и продуктивно работать, здесь люди — даже самые бедные — умеют получать удовольствие от простых радостей жизни и устраивать праздник, кажется, без малейшего повода. И это «умение жить», конечно же, связано с желанием быть вместе, с той коллективностью бытия.


Материал опубликован в № 10 газеты «Культура» от 29 октября 2020 года в рамках темы номера  «Рейтинг мировых культур».