Алексей КОЛЕНСКИЙ

03.03.2025

На экранах — первый индийский фильм в Каннском конкурсе за тридцать лет.

Камерная фреска «Все, что нам кажется светом» удостоилась Гран-при фестиваля, но, несомненно, заслужила все награды планеты, включая «Золотую пальмовую ветвь», которую в этом году по умышленному недоразумению забрал антипод — фриковатая «Анора» Шона Бэйкера. В отличие от постановщика политического памфлета, индийский режиссер представила опыт чистого искусства, если угодно — тактильного умозрения. «Мне очень нравится кино, которое не классифицируется ни по какой категории, — поясняет свой метод Паял Кападиа. — Когда можно сказать: «Это художественная литература? Это документальная история? Какой это жанр?» Такая неклассификация меня волнует, мне нравится быть неопределенным, это веселее. Я хотела начать с документального пролога, чтобы заманить вас в этот мир, и я надеялась, что тогда мой фильм будет восприниматься как документальный. Это уловка: постепенно мои актеры переходят в состояние, похожее на сон, во внутреннее измерение, больше похожее на народную сказку. Как люди, мы всегда находимся на этих множественных планах реальности...»

Смещение планов интригует с первых же кадров: вечерние толпы затопляют моросящий двадцатимиллионный Мумбаи. За кадром звучат голоса: «Я не помню, как оказался в этом городе, запомнился только запах — я жил в доме торговца рыбой», «Тут все одиноки и все живут вместе, не знаю, как это объяснить»; «Наверное, у каждого индийца есть хоть один родственник в Мумбаи» и здесь «льются слезы в место, которое нереально, где, кажется, можно раствориться в воздухе». Ночью голоса тают в гуле толпы, утром обретают плоть… Впрочем, для автора нет ничего очевидного, на поверхности мерцает лишь невзрачная фабула.

Больничные медсестры снимают крохотную квартиру в перенаселенном человейнике. Бесконечный липкий мусонный дождь стирает пространство и надежды, будни съеживаются до бесконечного перебора: работа-ночь-работа и мечты-мечты-мечты... Сразу после свадьбы муж Прабхи уехал батрачить в Германию, который год не звонит и не пишет; за брошенкой робко ухаживает скромный врач, но будущность с ним не просматривается. У юной Ану есть симпатичный ухажер-мусульманин — в соответствии с обычаями брак с ним ей также не светит, паре даже негде уединиться. Можно лишь поделиться неразделенным чувством с подругой, но откровенность не приносит облегчения: поставленные на паузу, судьбы зависли в противофазе.

Прабха воспринимает недолю как предначертанное бремя, Ану полагается на смутную будущность. Обеих снедает тоска: в безликом городе можно лишь утратить связи с родными и близкими, но не обзавестись ими. Дабы не разорвать последние нити, следует держаться обычаев или нужно рассчитывать лишь на себя? Подруг навещает немолодая коллега Парвати, которую выселяют из квартиры после утраты документов покойного мужа-домовладельца. Она решает вернуться в свою заброшенную деревенскую хижину. Девушки помогают с переездом. За Ану увязывается ее незадачливый кавалер…

Фабула развивается инерционно, но эмоциональное содержание каждого эпизода уникальным, ни разу не повторяющимся, пластическим образом сводит любую схему к погрешности. Приближая оптику к лицам, режиссер очаровывает алхимией внутреннего сюжета взаимоотношений, раскрывающихся во второй части, на пленэре приморской деревеньки...

Документалист Кападиа признавалась, что снимала «кино об обыденной дружбе». Точнее, ее сердцевине, избранном сродстве. «Наши СМИ рассказывают о том, как женщины ненавидят друг друга, — отмечала автор. — Я думаю, что в женской дружбе есть что-то, что очень пугает общество, я хотела, чтобы отношения между женщинами были утопическими, счастливыми, здоровыми. Для меня дружба — это отношения, которые не имеют никакого багажа, даже если мы очень отличаемся друг от друга».

В этом различии внезапно обнаруживается чаемая взаимность: оторвавшиеся от корней, лишенные почвы героини не могут стать женами и матерями, но в некотором тонком, неочевидном смысле оказываются способны удочерить друг друга. Поделиться уголком души, подарить эмоциональную опору, отпустить непережитое как прожитое, открыться настоящему... И Прабха принимает коллизию Ану как личное прошлое, а возвращение Парвати в отчий дом как свое чаемое будущее. Оказывается, сюжет ее личной жизни не сводится к пустопорожнему соломенному вдовству, а преисполняется достоинства в совсем ином жанре, созерцательном сопереживании исконной общности, позволяющей узреть первозданный свет младенческими глазами.

«Все, что нам кажется светом», Индия, Франция, Нидерланды, Люксембург, Италия, Швейцария, США, Бельгия, 2024

Режиссер Паял Кападиа

В ролях: Кани Кусрути, Дивья Прабха, Хридху Харун, Чхая Кадам

18+

В прокате с 20 февраля