Карен Шахназаров: «Ситуация в киноиндустрии больше всего бьет по американцам»

Алексей ФИЛИППОВ

30.04.2020

Карен Шахназаров, глава киноконцерна «Мосфильм», народный артист России и лауреат множества премий. «Мосфильм» — самое крупное кинопредприятие России и одна из крупнейших киностудий Европы, здесь снимается большая часть отечественных фильмов и сериалов. У «Мосфильма» 23 подразделения, 9 студий и даже свой музей. Но сейчас огромное хозяйство замерло. С этого и начался наш разговор с Кареном Шахназаровым: 

 Деятельность «Мосфильма» сейчас остановлена полностью?

— Практически полностью. Работают два павильона, где выходят телевизионные информационные программы прямого эфира. Их останавливать нельзя, потому что люди должны информацию получать. Все остальное закрыто. На службу ходят те, кто поддерживает жизнеобеспечение студии: электрики, сантехники, охрана, пожарные… Ну, и руководство.

 Насколько велики траты на текущую деятельность «Мосфильма»? Как долго вы продержитесь, есть ли у вас какие-то доходы?

— Доходы практически ушли в ноль. Учитывая, что «Мосфильм» ничего не получает от государства и работает как чисто рыночное предприятие, платит соответствующие налоги и не имеет никаких преференций, мы целиком зависим от того, что сможем заработать. Мы никого не увольняем, всем выплачиваем зарплату, и расходы у нас существенные. Но до этого мы вели достаточно грамотную политику. Ресурсы у нас есть, мы их собирали на «черный день», резво не тратили, и в таком состоянии можем прожить год. Но это будет тяжело и неприятно, не хотелось бы, чтобы до этого дошло.

 Будут ли пролонгированы средства, которые Министерство культуры выделило для снимающихся на вашей студии фильмов?

— Многие продюсеры и режиссеры предпочитают снимать у нас, потому что с точки зрения оснащения наша студия сейчас одна из лучших в мире. Мы очень глубокую модернизацию провели, на свои, кстати, деньги. Некоторые продюсеры получают поддержку от Министерства культуры. Наверное, у них будут проблемы в связи с этой историей. А как они разрешатся, напрямую зависит от государства... Другой вопрос, в каком состоянии окажется вся киноиндустрия после того, как закончится пандемия. Я думаю, что все будет достаточно печально.

Самый сильный удар придется по кинотеатрам и прокатчикам. Я вообще не представляю, что будет с этой сферой. Даже когда начнется спад эпидемии, кинотеатры не откроют. Они и стадионы — то место, где собирается самое большое скопление народа, и все будут бояться рецидивов, второй волны коронавируса. Кинотеатры и стадионы заработают в последнюю очередь, когда станет ясно, что в стране нет зараженных. 


Ситуация нехорошая, но больше всего она бьет по американцам. Почти все российское кино, кроме «Мосфильма», дотационное, оно поддерживается бюджетом. А частные американские кинофирмы снимают фильмы на свои деньги. Американцы контролируют большую часть мирового прокатного рынка, 85 процентов того, что идет и у нас, и во всем мире, их продукция, и для Голливуда это очень серьезный удар. Я не представляю, как американцы выйдут из этого положения.

 Так ведь и нам достанется. Я не могу представить ситуацию, когда фильмы негде показывать, но их по-прежнему снимают. Согласитесь, это абсурд.

— Да, само собой, но российские продюсеры живут не от проката. А американцы только с него — у них, возможно, более правильная экономическая модель, но в этой ситуации она уязвима. 


 Но у нас деньги на кино дает не только государство. Продюсеры находят частных инвесторов, независимых сопродюсеров. Найдутся ли после пандемии желающие инвестировать в отечественное кино?

— Их и до коронавируса было не ахти как много, а после пандемии желающих станет еще меньше. Какой смысл инвестировать в кино, если кинотеатры не работают? Но есть и другой, на сегодняшний день чрезвычайно актуальный вопрос — надо, наконец, навести порядок в интернете. Он остается тем полем, где создатели фильмов и владельцы прав на них могут хоть что-то заработать. В кинотеатры люди во время эпидемии не ходят, кино они смотрят в интернете. У нас есть свой интернет-кинотеатр, количество просмотров сейчас увеличилось в разы. Но пиратство в российском сегменте Сети по-прежнему беспредельное. 


 Неужели прибыль от интернет-просмотров может быть сопоставима с доходами от кинопроката?

— Может, если искоренить пиратство.

 Есть такая вещь, как зрительская привычка. Люди привыкли ходить в театры и кино, опасность эту привычку прервала. Восстановится ли она, когда ситуация изменится к лучшему?

— Трудно сказать. В конце концов, люди в кино пойдут, но для этого потребуется время, многие будут бояться заразиться. Момент испуга может оказаться долгим.

-- И вопрос, адресованный вам не как генеральному директору «Мосфильма», продюсеру, а как очень хорошему режиссеру. Как-то вы сказали, что вам больше не хочется ни смотреть, ни снимать кино. А сейчас мы оказались в ситуации глобальной катастрофы, когда, по Пушкину, «от судеб защиты нет». Может ли это оживить творчество?

— Мы действительно переживаем беспрецедентную ситуацию, в мировой истории такого еще не было. И дело даже не в угрозе жизни. Бывали эпидемии и пострашнее, нынешняя ситуация не сравнится ни с чумой, ни с оспой, ни даже с гонконгским гриппом, который был в 1968 году. Но впервые эпидемия привела к полной остановке всего мира. Это первый случай в истории, такого не случилось даже во время чумы. Все происходящее, конечно, связано с мировой информационной сетью интернета и наверняка станет стимулом для создания фильмов и книг. Однодневки появятся очень быстро, но событие, которое мы сейчас переживаем, так велико и значимо, что его результаты мы сможем понять лет через 20. Такое ощущение, что сейчас перед нами только начало процесса, и мы не знаем, к чему он приведет. Для хорошего, высокого искусства такое знание очень важно, глубокое произведение без него не создашь.

С другой стороны, после этих событий нельзя будет выпустить серьезный фильм, рассказывающий о современной жизни, где не окажется и намека на пандемию. Те, кто ее переживет, не станут его смотреть, фильм окажется изначально устаревшим.

Фото: Сергей Ведяшкин и Кирилл Зыков / АГН «Москва»