Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

01.05.2023

Материал опубликован в №4 печатной версии газеты «Культура» от 27 апреля 2023 года.

Последний месяц весны музеи и галереи встречают целой россыпью проектов. Наиболее любопытные из них — в подборке «Культуры».

1. «ОТ РОЗЫ К ЛУЧУ. НИКОЛАЙ РЯБУШИНСКИЙ: «ГОЛУБАЯ РОЗА» И «ЗОЛОТОЕ РУНО». ИСТОКИ И ПРОДОЛЖЕНИЕ»

Москва, Дом русского зарубежья. До 17 сентября

О коллекционерах Щукиных и Морозовых в последние годы узнал даже широкий зритель — благодаря громким выставкам в России и за рубежом. Правда, о меценатах не забывали и в советское время. А вот другой их современник, коллекционер и художник Николай Рябушинский, оказался почти вымаран из официальной истории. Советским исследователям купцы Рябушинские казались алчными капиталистами, а Николай Павлович к тому же был слишком экстравагантным: тратил свое состояние на основанный им журнал «Золотое руно» и на одноименные выставки, а также на выставки символистов «Голубая роза». Все эти туманные разливы красок, вздохи о прошлом и неприкрытое эстетство были слишком далеки от народа. Хуже, наверное, воспринимали только авангардистов — после объявления их формалистами, а ведь поддерживаемые Рябушинским выставки пробросили мостик от символизма Виктора Борисова-Мусатова к лучизму Михаила Ларионова... Выставка, организованная Домом русского зарубежья и галереей «Веллум» (куратор — основатель галереи Любовь Агафонова), заново открывает для нас эту грандиозную фигуру предреволюционной эпохи. Причем не только через работы самого Рябушинского, а также Михаила Врубеля, Павла Кузнецова, Артура Фонвизина, Василия Милиоти, но и через альбом мецената, где он с помощью вырезок и фотографий на протяжении полувека документировал свою жизнь. Кстати, этот уникальный экспонат зрителям показывают впервые.

2. ART & SOUND

Москва, ВДНХ, павильон № 16. С 28 апреля по 17 сентября

Меломанам на заметку: выставка культовых обложек музыкальных альбомов не только заставит зрителей отчаянно ностальгировать, но и напомнит, что популярная музыка нередко шла бок о бок с изобразительным искусством. Прежде всего благодаря художникам, работавшим на массовую аудиторию, — например, Энди Уорхолу, Жан-Мишелю Баския, Сальвадору Дали, Рою Лихтенштейну и даже Пабло Пикассо. Конечно, сближение «высокого» и «низкого» жанров случилось не сразу: выставка расскажет о первых шагах пятидесятых–шестидесятых; о смелых экспериментах семидесятых — эпохи глэма и инопланетного Зигги Стардаста, персонажа Дэвида Боуи. О дерзких восьмидесятых и прошедших под знаком электронной музыки девяностых и нулевых. На сладкое же, чтобы пощекотать нервы, покажут обложки, сгенерированные искусственным интеллектом. А в качестве бонуса предложат примерить электрогитары и посидеть за барабанной установкой и на минутку почувствовать себя рок-звездой.

3. «ТРИ ВЕКА ТЕАТРАЛЬНОЙ ФОТОГРАФИИ»

Санкт-Петербург, Музейно-выставочный центр «РОСФОТО». До 28 мая

Выставка показывает не только эволюцию фотографии, с момента изобретения совершившей грандиозный скачок, но и развитие театрального искусства. На снимках XIX века артисты предстают застывшими в торжественных, часто неестественных позах. В начале XX столетия фотография становится более свободной, а на ее небосклоне появляется новая звезда — женщина-фотограф Елена Мрозовская. Учившаяся в студии знаменитого француза Феликса Надара, она запечатлела легенд театральной и балетной сцены, а ее талант высоко оценил сам Прокудин-Горский. Выставка также охватывает период экспериментальных постановок Мейерхольда и классических спектаклей советского периода; обращается к истории знаменитых «Лицедеев», породивших самостоятельных звезд — Славу Полунина и Антона Адасинского. И если театр все эти годы двигался в сторону разнообразия форматов, то фотография прошла путь от парадных портретов до закулисной, почти интимной съемки, раскрывающей зрителю секреты театральных подмостков.

4. «IN MEMORIAM. ОСТАНОВЛЕННОЕ ВРЕМЯ»

Москва, Третьяковская галерея. До 16 июля

«Нет, весь я не умру», — писал Александр Сергеевич Пушкин, и его современники, понимавшие масштаб дарования поэта, попытались сохранить для потомков его земной облик. Речь идет о давней традиции — создании посмертной маски. Вообще тема смерти обросла в русской культуре множеством табу, но по-прежнему волнует многих — особенно когда речь идет о выдающихся личностях. Третьяковская галерея обращается к этой деликатной теме и показывает одну из своих самых закрытых коллекций — собрание посмертных масок, сопоставляя их с прижизненными портретами. Здесь можно, например, увидеть посмертную маску Николая Гоголя — уходившего тяжело, в муках — и сравнить ее с прижизненными изображениями. Или лик потерявшего рассудок, ослепшего Михаила Врубеля, тоже сильно страдавшего, — так непохожий на автопортрет, выполненный за пять лет до смерти. Каким человек сохраняется в памяти потомков и что остается, когда обрывается нить, связывающая тело с душой, — об этом предлагают поразмышлять зрителям.

5. «РОЖДЕННЫЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ. ШЕДЕВРЫ АГИТАЦИОННОГО ФАРФОРА ИЗ ЧАСТНЫХ СОБРАНИЙ»

Санкт-Петербург, галерея KGallery. До 4 июня

Хрупкий фарфор был одним из важнейших средств агитации — ведь его создавали выдающиеся художники, и даже утилитарные солонки и кружки выглядели по-настоящему эффектно. Выставка предлагает подробно ознакомиться с этими артефактами, а также с их создателями. Среди них был Сергей Чехонин — художник, начинавший с экслибрисов и карикатур, «поставивших» ему руку, а также работавший как керамист в знаменитой Абрамцевской мастерской: он даже участвовал в создании гостиницы «Метрополь» в Москве — вместе с Врубелем и Головиным. В 1918-м Чехонин стал художественным руководителем Государственного фарфорового завода (бывшего Императорского), а в 1928-м навсегда уехал из страны, но успел оставить яркий след в истории агитационного фарфора. Не менее важную роль сыграла легендарная Наталия Данько, пришедшая на завод еще раньше Чехонина, в 1914-м. Она трудилась на ГФЗ всю жизнь: создавала знаменитые фигурки революционных матросов и работниц, вышивающих знамя. Видела ужасы блокадного Ленинграда и была эвакуирована в 1942-м, но вскоре, к сожалению, умерла. Однако ее небольшие фарфоровые статуэтки сегодня лучше многих учебников рассказывают о времени, в котором ей и другим художникам выпало жить.

6. «ЕВГЕНИЙ ХАЛДЕЙ. ЭПОХА В КАДРАХ»

Москва, Государственный исторический музей. До 31 мая

Евгений Халдей — один из классиков советской фотографии, и его большая ретроспектива открылась в конце апреля совсем не случайно: мастер — автор знаменитых снимков «Знамя Победы» и «Регулировщица». На выставке можно увидеть около четырехсот работ разных лет, в том числе и фотографии, которые ранее не публиковались, а также служебные документы, хранившиеся под грифом «секретно». Снимать Халдей начал рано, в 18 лет уже печатался в газетах, однако международную известность ему принесли именно военные кадры. Он оказался бесстрашным репортером, запечатлевшим и отчаянные бои за Керчь, и растерзанный Севастополь, и освобожденный опустевший Берлин. Его снимки впоследствии использовались как доказательства на Нюрнбергском процессе. При этом фотографии Халдея — даже изображавшие пленных немцев — всегда отличала особая, гуманистическая интонация.

7. НИКОЛАЙ СУЕТИН. ИЛЬЯ ЧАШНИК

Санкт-Петербург, Государственный Русский музей. До 15 мая

Русский музей завершает показ грандиозного Архива Анны Лепорской — собрания работ и документов, очерчивающих творчество художников круга Малевича. Когда-то эти бесценные свидетельства хранились в семье художницы Анны Лепорской и ее мужа, художника Николая Суетина, дочь которого была замужем за сыном другого ученика Малевича Ильи Чашника. Все эти переплетения судеб давно уже стали историей, а сам архив попал в Русский музей в 2017 году. Сначала, в 2018-м, в ГРМ показали фонд Малевича. В прошлом году — фонд Лепорской. А теперь пришла очередь наследия двух друзей — Николая Суетина и Ильи Чашника. Они познакомились в послереволюционном Витебске, где царил Шагал, а затем главной звездой стал харизматичный Малевич. Впоследствии вместе работали на Государственном Фарфоровом заводе, однако если Суетин отдал предприятию больше тридцати лет, то сотрудничество Чашника с ГФЗ длилось лишь год. Вообще работ Ильи Чашника на выставке меньше, ведь он прожил всего 26 лет и умер после неудачной операции от перитонита. Несмотря на разные судьбы — а Суетин дожил до 1954 года, — оба мастера вошли в историю как талантливые художники, продолжавшие линию, начатую Малевичем: Суетин — как самый последовательный ученик, а Чашник — как самый талантливый.

8. «ИНДИЯ. ОТРАЖЕНИЯ»

Нижний Новгород, Нижегородский государственный художественный музей. До 16 июля

Собрание коллекционеров Екатерины и Андрея Теребениных уже видели московские зрители, а теперь пришел черед нижегородцев. Совершить воображаемое путешествие в древнюю страну предлагают необычные экспонаты: современное индийское искусство и традиционные ткани ручной работы. Подобное сочетание выглядит вполне обоснованным: ведь время в Индии словно утрачивает линейность, и столетия перемешиваются причудливым образом. Тончайшие яркие сари и шали отсылают к традициям ручного ткачества: высочайшая планка была задана во времена империи Великих Моголов, и нынешние мастера пытаются ей соответствовать. А современное индийское искусство предстает оригинальным, совсем не адаптированным под европейские вкусы: недаром оно нам практически неизвестно. Кстати, выставка должна была стать своеобразным прологом к большому проекту Третьяковской галереи, посвященному Индии: его придумала предыдущий директор Зельфира Трегулова. Однако события последних лет перечеркнули эти планы, и тем ценнее нынешняя возможность прикоснуться к далекой, но такой завораживающей культуре.

9. «ЛОГОС: ГОЛОС КОНСТРУКТИВИЗМА»

Москва, центр «Зотов». До 6 августа

Открывшийся в прошлом году центр «Зотов» предоставил вторую выставку — посвященную конструктивизму как тотальному языку, в котором соединилось визуальное, вербальное и звуковое. В истории был краткий (по глобальным меркам) миг, когда это направление царило безраздельно. Конечно, в чем-то это оказалось иллюзией: в книжном дизайне, архитектуре, изобразительном искусстве шла борьба группировок, и в конце 1920-х новаторов оттеснили более консервативные авторы. Тем не менее влияние конструктивизма было огромным и распространялось на самые разные области — от музыки и скульптуры до дизайна городской среды. Зрителям показывают не только звезд той эпохи — вроде Александра Родченко, Густава Клуциса, братьев Стенбергов, — но и успешных художников нынешнего дня (Платона Инфанте и Владимира Абиха), прочерчивающих линию от прошлого к настоящему. Ведь неугасающий интерес к конструктивизму подтверждает: точку в этой истории ставить пока еще рано.

10. ВЫСТАВКА ПРОИЗВЕДЕНИЙ АЛЕКСЕЯ СУХОВЕЦКОГО

Москва, Российская академия художеств. До 14 мая

Юбилейная выставка народного художника РФ и академика РАХ Алексея Суховецкого получилась масштабной: более ста работ. Казалось бы, подобная ретроспектива — повод выставить лучшие произведения разных лет, чтобы показать свои достижения. Однако Алексей Николаевич выбрал живопись и графику, созданные в последние годы, и тем самым подтвердил, что находится сейчас на пике творческой формы. Зрители хорошо знают Суховецкого-живописца, и действительно: выставку открывают полотна, в том числе натюрморты, — тщательно продуманные, с культурными аллюзиями — и в то же время эстетские, словно написанные современником Александра Бенуа и Льва Бакста. Но главная героиня картин — все-таки Москва: Алексей Суховецкий, родившийся в столице, любуется ее стремительно меняющимся обликом. Порой она сверкает и манит ночными огнями с балкона его мастерской. А иногда предстает в бледном зимнем свете — заснеженная и молчаливая. Над ее каменными проспектами маячат башни Москва-Сити, и над этим прекрасным и грешным городом нависают грозовые облака. А иногда, напротив, — парят ангелы, и разномастная архитектура вдруг окрашивается ровным белым светом.

Впрочем, не меньше, чем живопись, потрясает графика: эти работы широкому зрителю почти неизвестны. И понимаешь вдруг, что у Алексея Николаевича — на редкость твердая точная рука, и каждая вещь — будь то изображение брошенной на стол ткани или портрет позирующей барышни — превращается в шедевр. Могут ли простые по сюжету работы — спящий ребенок или натурщица, кутающаяся в плед, — так завораживать зрителя? Ответ очевиден, и здесь можно вспомнить карандашные штудии Врубеля, рисовавшего обычную смятую кровать. Эффектную точку выставки ставит последний зал, где Москва предстает изображенная углем, в большом масштабе, и это придает ей пиранезиевскую торжественность и устремленность в будущее.

На фотографиях: Пастернак Л.О. "Поздравление", 1914. Предоставлена пресс-службой Государственной Третьяковской галереи. (На анонсе) С. Чехонин. "Тарелка", 1918. Предоставлена пресс-службой  галереи KGallery.