Выставка под названием «В будущее прыжок» продлится до июля.

В 1911 году в Москве громко заявила о себе художественная группа «Бубновый валет», решившая порвать с традициями реалистической живописи. А через десять лет в Сибири эстафету подхватила «Червонная тройка» — вольный союз художников и поэтов.

Автор главного футуристического манифеста «Пощечина общественному вкусу», поэт и художник Давид Бурлюк в 1919 году, направляясь в Америку по Транссибирской железнодорожной магистрали, устраивал в городах Урала и Сибири резонансные выставки и поэтические вечера. В марте Бурлюк прибыл в Белую столицу, и первые полосы омских газет запестрели анонсами его «грандиозно-экстраординарных лекций-вечеров».

Молодые художники Виктор Уфимцев, Николай Мамонтов и Борис Шабль-Табулевич шли на лекцию Бурлюка с твердым намерением: «Не дадим издеваться над чистым искусством!» Они собирались освистать новатора: уселись на подоконник, чтобы стучать по батарее ногами и гарантированно сорвать выступление скандальной знаменитости. Но напор и энергия Бурлюка настолько впечатлили молодых людей, что с лекции они вышли футуристами. «Взгляды на святое, чистое искусство с этих пор изменились», занятия в художественной студии Клементьева были оставлены.

Молодые люди начали организовывать заборные выставки — проще говоря, развешивать картины на заборах. Виктор Уфимцев вспоминал: «На этой выставке были новые города. Улицы, изрезанные линиями трамвайных путей и проводов. Этажи скошенных небоскребов, автомобили... Динамика нового века!»

К футуристам-первопроходцам присоединились бывшие ученики омской студии Клементьева, студенты худпрома, начинающие поэты, талантливая артистическая молодежь. Художники играли с линиями и цветовыми пятнами, поэты — со словами. Они называли себя в духе футуристической эстетики — бандой.

«Мы топали гурьбой по омским улицам и дружно горланили:

Дней бык пег,
Медленна лет арба.
Наш бог бег,
Сердце наш барабан.

«Подонки общества!» — неслось вслед, и в нас летели кирпичи», — писал в своих мемуарах Виктор Уфимцев.

А название «Червонная тройка» возникло позже, в 1921 году, став воплощением неудержимой энергии движения вперед. В нем удачно соединились указания на цвет революционной эпохи, связь со знаменитым московским объединением «Бубновый валет» и число организаторов группы.

Первая выставка группы «Червонная тройка» открылась 1 мая в клубе Троцкого — в здании бывшего Военного собрания, причем в одно время с экспозицией учебных работ худпрома — в качестве дерзкой альтернативы.

Универсально одаренный художник, музыкант и знаток поэзии Виктор Уфимцев работал в манере, близкой бубнововалетовцам, — он отдавал предпочтение фактурной, пастозной живописи, упрощал формы, сталкивал цветовые контрасты. Привычные городские пейзажи выглядят у него очень непривычно. В «Композиции с голубой лошадью» художник использует технику коллажа: фигурки в хороводе вырезаны из газеты, разбросанные по полю листа деревья и цветы. А сама эта работа напоминает детский рисунок.

«Я не копирую действительность, я обостряю свои впечатления», — объяснял другой художник, Николай Мамонтов, публике, шокированной его «зелеными женщинами». Его «Электротехническая мастерская» с отражающимся в зеркале румяным провинциальным щеголем написана в духе «примитивистского гротеска». А собирательный образ поэта, в котором воплотились черты Маяковского и Пастернака, изображен на фоне футуристического города — хаотичных построек с черными окнами.

Шабль писал в постимпрессионистской манере — эскизно, широким мазком, с пленэрной яркостью красок. Экспрессивный «Восточный мотив» был создан по впечатлениям от спектаклей традиционного китайского театра с его условностями и символикой цвета.

— Это было экспериментаторство. Они воспринимали иные формы, композиционное построение, новые образы, умение владеть художественными средствами по-новому, новый художественный язык и новый взгляд, — поясняет куратор выставки Людмила Богомолова.

И, разумеется, на выставках звучали стихи.

Эй, «Червонная тройка»!
Не бойся, бубни свое!
А ну, попробуйте троньте
Наше цветное житье!

Автора этих строк Бориса Жезлова Виктор Уфимцев запечатлел на одной из своих картин — за столиком в ночном кафе.

«Червонная тройка» была уникальным союзом поэтов и художников: поэты пытались рисовать, а художники — писать стихи.

Свои живописные несколько сумбурные композиции выставлял, например, юный поэт Леонид Мартынов: «Я тоже не отставал от других. И, помнится, выставил кое-что из своих опытов… помню кентавра, мчащегося на испуганноокой одушевленной мотоциклетке».

Экстравагантное объединение существовало недолго — в 1922 году Шабль уезжает в Москву и поступает во ВХУТЕМАС, потом по заданию Западно-Сибирского краевого музея Уфимцев и Мамонтов отправились в Среднюю Азию для сбора этнографического материала.

А их художественное наследие сохранилось чудом — благодаря «королю писательскому» Антону Сорокину, в доме которого часто собирались участники «Червонной тройки». Он мечтал открыть в Омске галерею современного искусства и в голодный 1921 год «не жалел даже свою пайковую крупу за то, что ему нравилось».

После смерти Сорокина его коллекция была передана в Западно-Сибирский краевой музей, но критериям, которые предъявлялись к художественным произведениям в тридцатые годы, она уже не соответствовала. Потому искусствоведы спрятали папки под половицами в одной из пристроек. А когда в середине 70-х пристройку снесли, на свет явились работы — покрытые плесенью, слипшиеся между собой. Почти четверть века реставраторы восстанавливали картины сибирских авангардистов, не меньше времени потребовалось для установления их авторства. До сих пор эта коллекция таит в себе множество загадок.

Аналогичный детектив получился и с поэтическими произведениями — почти все они были без подписей. Филолог Юлия Зародова долгие годы работала с архивом Антона Сорокина и устанавливала авторов этих текстов. Теперь же стихи омских футуристов органично вошли в экспозицию выставки.