Елена ФЕДОРЕНКО

06.06.2025

Новый Художественный театр популярен не только в родном Челябинске, он — победитель фестивалей, на его гастролях не бывает свободных мест. Директор НХТ Антон Токарев рассказал «Культуре» о своем театре-доме и директорских обязанностях и объяснил, почему он оказался в Москве.

Есть в Челябинске удивительный и самобытный муниципальный театр с дерзким названием Новый Художественный. Его худрук режиссер Евгений Гельфонд создает спектакли чистые и честные, продолжая традиции русского психологического театра. Актеры играют открыто и искренне, без пафоса и эпатажа. НХТ проводит фестиваль-лабораторию «Человек театра» необычного формата, где нет победителей и побежденных. Директор Антон Токарев — человек, влюбленный в театр, надежно оберегает театральный дом, создает комфортные условия для творческой работы, а к актерам относится с отеческой теплотой.

— Как вы попали в театр?

— С театром никогда не связывал свою судьбу. Так сложились обстоятельства — случайные, но достаточно объективные. Их цепь сплеталась с детства. В школе мне повезло с учителями: русский язык и литературу преподавала классный руководитель Тамара Ивановна, историю — Лия Александровна. Энергия в нас била через край, и, чтобы направить ее в творческое позитивное русло, Тамара Ивановна увлекла нас созданием самодеятельного театра. Ставили мы полноценные двухактные спектакли — вспоминаю «Женитьбу», «Федота-стрельца». Играли в актовом зале для школьников, родителей, педагогов. Тогда родилось внутреннее ощущение сцены, когда заряд тобой произнесенного текста заставляет зрителей волноваться, чаще дышать, смеяться, а потом эти эмоции возвращаются к тебе. Если хоть раз ты это почувствовал, то никогда не забудешь.

— На сцену все-таки не потянуло?

— Мне нравилось, как преподают мои учителя, и я мечтал стать педагогом. Получив диплом Челябинского педагогического университета, начал преподавать теоретические философские дисциплины культурологического цикла в родном вузе. Еще со студенческих времен меня стало «сносить» в сторону от темы чистой истории — заинтересовали ее пересечения с другими сферами, прежде всего с театром. Начал регулярно ходить в театр, их у нас в городе много. Сидел, понятно, на галерке — денег, как у всех студентов, не хватало. Бывало, что один спектакль смотрел по 7–8 раз.

— Не надоедало?

— Напротив. Когда смотришь один спектакль много раз, то перед тобой раскрываются новые смыслы и ты видишь, как по-разному играют актеры. Начал анализировать то, что происходит на сцене, и это захватило — несколько моих критических текстов были даже опубликованы. Тогда к нам в Челябинск приезжали ведущие театроведы из Москвы для обучения местных молодых гуманитариев методике анализа сценического действия. Эти занятия помогли сориентироваться в театральном процессе — как-то незаметно я в него погрузился. Но решил на этом не останавливаться. Одного преподавания мне было мало, и параллельно я сотрудничал с несколькими театрами: возглавлял литературную часть в областном театре кукол имени Вольховского, создал секцию молодых театральных критиков и журналистов при Челябинском отделении СТД, редактировал фестивальную газету «Театр+».

Потом семь лет работал в министерстве культуры Челябинской области, возглавлял отдел искусств. Обязанностей было немало: координация работы областных государственных театров, концертных организаций, творческих союзов, участие в работе оргкомитетов фестивалей и смотров. Стал своим в театральной среде. Когда поступило предложение возглавить Новый Художественный театр — сразу сказал «да».

— Так быстро и резко поменяли госслужбу на театральные хлопоты?

— К этому времени работа превратилась в повседневную рутину — уже знаешь все входы и выходы, все отработано и делается без внутренних усилий, трудовой процесс превратился в повторение пройденного: нормативы, целевые программы, цифры, статистика, планирование, отчетность — выпрыгнуть невозможно. Стало неинтересно. Пришло осознание, что хочу понять театр изнутри, а не руководить дистанционно. Чувствовал, что знания нормативной управленческой базы и министерский опыт могут помочь сделать что-то конкретное и принесут пользу. Принял этот вызов.

— Когда узнали про НХТ?

— О Новом Художественном знал с начала нулевых. Тогда это был относительно молодой коллектив, в который только пришел нынешний худрук Евгений Гельфонд. Он привел свой талантливый актерский курс, который выпустил в Челябинском институте культуры и искусства, сегодня это костяк труппы. Тогда ребята уже были особым коллективом-семьей, мечтающим построить театр-дом, какого Челябинск еще не знал. Евгений Михайлович и тогда, и сейчас отвечает за каждого своего актера, он не просто выстраивает художественную политику, он реально живет жизнью этих людей.

— Попали в райское место?

— Попал в проблемное поле, где требовался кризисный менеджер, им себя и почувствовал. Незадолго до прихода Гельфонда театр лишился своей основной площадки, ее отдали банку. Театру пришлось кочевать — пристанище он получил в 2008-м, им стал бывший кинотеатр «Спартак», который находился на первом этаже многоквартирного дома. Домашний уют создавали на собственные средства и своими руками. Хочешь красивую стену? Берешь кисть и красишь. Пришел я в театр в декабре 2017-го, зная, что сложности есть, но что до такой степени — не ожидал. Театру не везло с управленцами, и несколько темных историй, связанных с нарушением законодательства, «висело» над коллективом. Необходимо было так выстроить работу, чтобы впредь подобного не повторилось.

Выяснилось, что в театре никогда не проводилась противопожарная пропитка, не составлялись паспорта спектаклей — систематизированные наборы документов, отсутствовали гардероб, касса, душевые для актеров, а за неимением главного входа, зрители попадали в «храм искусства» через служебную вахту. За эти годы удалось укрепить материально-техническую базу, провести капитальный ремонт помещений и зрительного зала с заменой кресел, приобрести транспорт для проведения выездных мероприятий. Мы участвуем в губернаторской программе «Театрально-концертный зал», это уникальный для России проект, позволяющий жителям Южного Урала видеть спектакли и концерты на площадках своих малых родных городов. Постепенно театр изменился, похорошел, приобрел новое лицо.

— Часто отношения с худруком у директора складываются непросто...

— Мне повезло с худруком, Евгений Михайлович Гельфонд необыкновенно талантлив — считаю его гениальным режиссером. Говорят, что для режиссера появление нового спектакля как радость рождения ребенка. Я же испытываю нечто подобное, когда удается открыть в театре какое-то новое пространство — гардероб или санузел для инвалидов. То, что можно увидеть, потрогать и показать людям. Потому что ты этим болеешь, ищешь источники финансирования и реализуешь. Моя большая гордость — появление в нашем маленьком театре поворотного круга, когда его невозможно врезать в пол многоквартирного дома. Но круг появился: нашли инженеров, которые придумали сборно-разборную конструкцию пятиметрового диаметра на невысокой платформе. На этом круге мы не только играем на стационаре — мы с ним гастролируем.

— Как бы вы определили свою роль в театре: продюсер, хозяйственник, администратор?

— Продюсер — более узкое понятие, связанное с проектами и серийностью. У меня к театру отцовские чувства — как к ребенку, которому ты хочешь и должен помогать: корректировать, направлять, а подчас и что-то запрещать. Думаю, я — хозяйственник, администратор и тот человек, который создает условия для работы театра.

— Как сложилась ваша команда?

— В штате театра более 70 человек, в административной команде — 15. Сразу понял, что с точки зрения творчества и художественной составляющей проблем нет и не будет: Евгений Гельфонд и актеры живут в унисон, понимают друг друга с полуслова. Здесь я не имею права встревать и рекомендовать. Я должен был выстроить систему управления, в которой каждый понимает, к кому и с каким вопросом можно обратиться для того, чтобы получить результат. Отношения между людьми очень важны. От ряда сотрудников пришлось отказаться, другие ушли по собственному желанию.

— Что же за условия вы им создали?

— Первое время старался ставить задачи и ждал результата, но люди привыкли работать по-другому, безответственно что ли, и достижений не наблюдалось. И я придумал! Каждое утро каждый член административной команды получал именной чек-лист с заданиями на рабочий день. У кого-то значилось три пункта, у кого-то и семь — задачи-то разной сложности. Вечером листы сдавались с пометками: выполнено полностью; выполнено частично и почему; не выполнено и тоже почему. Плюсы и минусы складывались в еженедельный рейтинг, и он был красноречив. Это ожидаемо вызвало отрицательную реакцию, но иного выхода я не видел. Одни сопротивлялись, другие саботировали, кто-то испытывал дискомфорт. Многие из старой команды ушли. Я же подбирал людей, которые дышат одним воздухом с нашим театром.

— Если бы не бывала в вашем театре, то вряд ли поверила бы. Но в НХТ можно обратиться с любым вопросом к любому встречному: актеру, рабочему сцены, костюмеру — и ответят, проводят, улыбнутся.

— Да, удалось привлечь людей, которые бредят театром, живут им и приносят ему пользу. Они приходили не за пряниками и золотыми парашютами и не за высокой зарплатой, ее — нет. Коллектив — это пазл, который нужно сложить. Приглашал людей разных базовых психотипов, с разными способами мышления. В театре — и на сцене, и за кулисами — должны работать индивидуальности, дополняющие друг друга, иначе — никак. Кто-то ведет документацию, другой — работает руками, третий владеет языком цифр, кто-то легко убеждает или генерирует идеи. Есть у нас всеми любимая заведующая хозяйством — она приносит всем радость не только результатами своего труда, она мыслит нестандартно и формулирует точно и смешно. От общения с ней получаешь заряд бодрости на весь день. Все такие разные, и иногда они говорят на разных наречиях. Задача директора — выстроить между ними коммуникации.

— Вас привело в Москву участие в конкурсе «Таланты». Что это за конкурс?

— Всероссийский открытый конкурс «Таланты» по формированию кадрового резерва в театрах — интересное и любопытное начинание правительства Москвы. Конкурс принципиально отличается от подобных, которые уже проводились ранее. Прежде всего масштабом — здесь серьезная история. Обычно конкурсы проводят для молодых, которые делают первые шаги в профессии. «Таланты» пригласили к участию тех, кто имеет опыт реализации проектов, состоялся в своем деле — лидеров региональных учреждений культуры, и возрастное условие только одно: конкурсантам должно быть не менее 27 лет. Заявок оказалось много — более четырехсот из 46 регионов. У конкурса два направления под названиями «Главный режиссер» и «Заместитель директора». Соискатели проходили несколько этапов отбора. Уже определены финалисты — 20 человек по каждому направлению, и сейчас мы проходим образовательно-проектный этап.

— Какова цель конкурса?

— Думаю, обновление управленческих кадров и, конечно, обмен опытом между регионами и Москвой. Мне нравится серьезность подхода: нас пригласили в Москву явно не для того, чтобы приятно провести пару месяцев, погрузиться в столичную театральную жизнь, пообщаться с интересными людьми, хотя это тоже было бы полезно.

Меня даже удивило, как ответственно департамент культуры отнесся к конкурсу. Есть несколько моментов, которые доказывают взвешенность намерений. Мы все по первому собеседованию поняли, как подробно изучены наши творческие биографии и сколь индивидуален подход (каждый участник попал на стажировку в столичный театр) и не случаен выбор театра для конкретного финалиста. Театрам, нас принимающим, было выделено дополнительное финансирование, из которого мы получаем зарплату — это очень стимулирует: сразу осознаешь, что не просто так здесь находишься. Это не игра в конкурс: расскажите-ка нам, что происходит у вас интересненького, давайте обменяемся опытом, — а тут работа сообща, и направлена она на результат — поиск свежих идей. В конце конкурсного марафона каждый финалист представляет концепцию дальнейшего развития театра.

— Театр радушно принимает на восемь недель незваного гостя, откровенно раскрывает перед пришельцем все свои тайны?

— Нас впускают в театр, а он — такой организм, что внутри все равно выстраивается общая картина того, как устроена работа. Мы имеем право задавать вопросы и получаем ответы. За два месяца необходимо погрузиться в жизнь театра. Наша задача — посмотреть на театр как бы со стороны, но ты-то — внутри, откуда опытному профессионалу видны и достижения, и проблемы. И мы должны, пусть гипотетически, выработать линию дальнейшего развития, то есть своим свежим взглядом помочь театру. Интересно, как выстроена система управления в том театре, в котором я сейчас временно нахожусь, как работают маркетинговые процессы, как реализуется программа продаж. Есть, конечно, общие механизмы, но существуют нюансы и детали, от них многое зависит. Опыт столичного театра — отличный стимул для самопроверки: правильно ли у меня выстроена работа.

— Как определятся победители?

— Каждый из нас пишет бизнес-план развития театра. В середине июня состоится официальная защита с презентацией и обсуждением — в экспертный совет входят авторитетные мастера.

— Какой театр вам достался, если не секрет?

— Театр имени Владимира Маяковского. Понятно, что это разные масштабы, да и несколько иные задачи стоят перед крупным московским театром и небольшим челябинским. Но оказалось, что мы дышим одним воздухом, движемся в одном направлении, нас захватывают общие идеи, и глобальных разночтений в решении задач я не вижу. Мы действительно торим схожие пути-дорожки. Например, Театр Маяковского проводит сезоны летнего театрального лагеря «Маяковка.Дети» в Подмосковье, но если для москвичей это важное, но все-таки направление, которое приносит доход театру, то в нашем театре мы реализуем проект театральных смен при поддержке одного уральского промышленного гиганта. Для детей и их родителей это абсолютно бесплатно. Помимо этого, в рамках фестиваля у нас есть программа «Юный человек театра», где мы собираем подростковые театральные студии, а ребята показывают свои спектакли, которые обсуждает взрослый экспертный совет, а также проходят обучение в рамках мастер-классов и тренингов. Для нас это миссия, и это очень важно!

На фото: Антон Токарев и (на анонсе) сцена из спектакля «Сны моего отца». Фотографии предоставлены пресс-службой Нового Художественного театра, г. Челябинск