07.09.2017

«Запад есть Запад. Восток есть Восток. И вместе им не сойтись», — писал когда-то британец Киплинг. Да, для европейца — так и есть. Россия же — сама и Восток, и Запад. А словами другого англичанина, основоположника геополитики Маккиндера: Россия — Хартленд, сердце Евразии. 

Потому наш сегодняшний разворот на Восток не просто закономерен, но представляет собою возвращение к естественному положению вещей, к нормальной роли России в мире.

Москва налаживает сотрудничество по всем направлениям с Китаем — крупнейшим экономическим партнером России и главным конкурентом Запада. И уже одно это делает любые заклинания о «международной изоляции» страны пустым сотрясением воздуха. Когда же китайские корабли провели совместные с нашим флотом учения на Балтике, Евросоюзу очень прозрачно намекнули, что сотрудничество это может быть отнюдь не только экономическим...

Более того, Москва и Пекин совершают сейчас подлинный дипломатический прорыв на корейском направлении, призвав мировое сообщество прекратить абсолютно бесполезное давление на Ким Чен Ына, который не просто не испугался, но, судя по ряду сведений, обзавелся в дополнение к атомной еще и водородной бомбой. А если так, надлежит не грозить, а договариваться, причем без предварительных условий. Для этого и была предложена соответствующая «дорожная карта»: КНДР объявляет мораторий на ядерные испытания и пуски ракет, а США с Южной Кореей не проводят в регионе явно провокационных совместных учений. После чего враждующие стороны смогут договориться об общих принципах взаимоотношений. 

Ясно, что ничего подобного ни одна страна, включая и США, предложить Северной Корее не имела возможности. Если план сработает (а это вполне возможно, учитывая, что в прошлый раз именно наша с Китаем помощь позволила Пхеньяну свести войну с американской военной машиной фактически к ничьей), Россия и Китай поднимут свой международный авторитет в Юго-Восточной Азии на порядок — как миротворцы, сумевшие остановить вероятную ядерную катастрофу.

Разумеется, далеко не все в выстраивании российской «восточной» политики складывается гладко. Пример тому — недавняя реакция на события в Мьянме, где снова разгорелся начавшийся еще со времен колониальных войн конфликт между большинством населения, исповедующим буддизм, и переселенной некогда британскими колонизаторами мусульманской народностью рохинджа, добивающейся создания на территории штата Ракхайн собственного государства. Последняя вспышка насилия произошла недавно, после атаки боевиков «армии спасения рохинджа Ракхайна» на полицейские патрули и военную базу. Ответом стала «зачистка» с сотнями жертв и десятками тысяч новых беженцев. 

После этого в ряде мусульманских стран начались протесты против «геноцида рохинджа», подогреваемые абсолютно бессовестными фальсификациями ряда СМИ, которые опубликовали фотографии жертв землетрясений, эпидемий, африканских межплеменных разборок, китайских самосожжений и т.д., выдавая все это за «свидетельства преступлений буддистов». В России массовые акции прошли в Чечне, а в Москве к посольству Мьянмы вышли высказаться против преследований мусульман сотни прекрасно организованных людей, причем не только россиян, но и выходцев из Средней Азии, которых, несмотря на отсутствие разрешения на акцию, никто не разгонял...  

Ситуация вокруг Мьянмы накалилась до такого предела, что ее из Китая прокомментировал Владимир Путин. «Мы против любого насилия и призываем власть этой страны взять ситуацию под контроль. Что касается мнения граждан России по поводу внешней политики российского государства, то каждый человек имеет право иметь собственное мнение вне зависимости от его должностного положения», — заявил президент, уточнив, что последнее касается и руководителей регионов. Имелся в виду Рамзан Кадыров, который высказывался о происходящем довольно резко и эмоционально. 

В общем, Восток в целом — с его букетом враждующих религиозных направлений, вековых обид и застарелых конфликтов — дело сложное. Постоянно возникают все новые вопросы, необходимость учитывать факторы и особенности, о которых вчера можно было не думать. И по мере того, как Россия все дальше будет углубляться в восточные дела, уровень сложности будет только расти — и вне страны, и внутри. 

В такой ситуации у Москвы может быть лишь две модели поведения. Либо пойти по стопам американцев, принципиально игнорирующих специфику других стран, просто влезающих в любой регион мира со своими «единственно правильными» методами и бомбящих любого, кто эти подходы не разделяет. Либо вспомнить о подходах Российской империи, умевшей, пусть и не сразу, выстраивать отношения с разными народами, уважая право каждого «быть иным», если только эта «инаковость» не реализуется в виде смертельной угрозы российским подданным. И договариваться, сшивать разорванное, мирить, искать точки соприкосновения...

Да, второй путь тоньше. Да, здесь нам предстоит многому учиться, договариваться — дорога не усеяна розами. Но мне почему-то кажется, что выберет Россия именно ее.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции