Елизавета МУРАТОВА, публицист

19.07.2018

Анатолий Сердюков и Евгения Васильева связали себя узами брака. Об этом написал известный шоумен Андрей Малахов, человек в медиа не последний — поклонников у него хватает. По законам жанра, эта новость должна была взорвать летнюю информационную повестку. Но нет, глухо. Несколько шуток, унылые высказывания «экспертов», комментирующих все подряд, и больше ничего.

Пять лет назад громкое уголовное дело о хищениях в «Оборонсервисе» обсуждали месяцами. Фамилии виновных превратились в нарицательные, за каждым шагом следствия следила вся страна. Сердюков и Васильева для одних стали живым воплощением пороков сильных мира сего, для других — объектом ненависти, для третьих — чуть ли не жертвой, которую власть принесла на пути к внутренним изменениям.

И вот теперь наши герои-любовники мелодраматично вступают в брак. Не тихо расписываются в кругу друзей и близких, а создают из факта свадьбы информационный повод, который должен стать волной. Но этого не происходит. «Совет да любовь» — пишут комментаторы и расходятся. Что тут обсуждать? Нечего. Хорошие ли они люди? Да кто его знает. Пусть и так, но— злодеи, негодяи, обманщики и воры — всем нужен близкий человек рядом. Вот и ладно.

Впервые мы сталкиваемся с тем, что само общество отфильтровывает информационный шум как неважный и незначительный. Читатели и зрители столько раз проглатывали завернутые в красочные фантики свадьбы и разводы, что наелись. Хватит чужой личной жизни, достаточно скандалов, не нужно больше рассказов об увольнении ничего не значащих и не решающих высокопоставленных сплетниц. Люди по-настоящему устали от новостей, которые вообще никак не влияют на нашу жизнь. Несколько десятилетий общество было увлечено историями медийных персонажей, а герои подпитывались энергией публики и конвертировали ее в свое экономическое благополучие. При нас уходит эта эпоха, подарившая миру целый выводок бабочек-однодневок, сгоревших в пламени скоротечной народной любви.

Потомкам будет несложно проследить изменения, произошедшие в обществе в 10–20-х годах нынешнего века, нам сделать это гораздо труднее. Мы заняты, здесь и сейчас, своими судьбами: работой, счетами, детьми, поиском ответов на простые и сложные вопросы. С одной стороны — быт: где взять денег на самое необходимое (или на то, о чем мечтаешь), на что кормить семью завтра, на что жить в старости и как до нее вообще дожить? С другой стороны — смысл. Идти ли на выборы, и если идти, то за кого голосовать? Как жить по совести и что сейчас ее определяет? Что делать с социальными конструкциями, уже явно устаревающими, — отринуть, подпереть и подклеить или пересобрать в новые? Стоит ли поддерживать очередных радетелей за все хорошее или нужно искать подвох в любых громких высказываниях?

Тем временем вся сфера медиа, политики, поп-культуры и рекламы трещит по швам и болезненно перерождается. Журналистам приходится заново учиться производить контент, не связанный с блестящей и бессмысленной мишурой. Пиарщики и маркетологи скоро будут вынуждены забыть слово «хайп» и научиться отвечать на вопрос «зачем?».

Придется отправляться в провинциальные детские дома и на предприятия, которые работают в маленьких городах, говорить с людьми, слышать их и понимать.

Мы увидим, как в агонии погаснут звезды светских хроник и как тяжело будет целому поколению блогеров и колумнистов. Время газет, посвященных мужьям певиц и любовницам миллиардеров, заканчивается.

Что идет ему на смену — главный сегодня вопрос. Медиа инертны, но втиснуты в жесточайшие рамки: нельзя каждый день не выдавать новости, нельзя ничего не обсуждать, но переливать из пустое в порожнее, рассказывая о том, как очередная «звезда» «Дома 2» оказалась содержанкой (вот уж удивительно), дальше невозможно.

Как бы ни старомодно это прозвучало, но настала пора повернуться к человеку, к его заботам и проблемам, и вместе с тем — к вечному: к большим и серьезным темам. На два вопроса придется каждый день отвечать медиа: как жить и ради чего?

Все остальные проблемы (это и показывает сюжет с новобрачными) людям не слишком интересны. Раньше можно было весело отмахнуться: «пипл хавает», гуляй, губерния. Но «пипл» стал разборчивее, и тот, кто первым это поймет, останется в истории. Прочие так и будут гоняться за каждым кликом, ничего от этого не выигрывая.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции