Кстати, в среду прошло вручение наград в конкурсе короткого метра. Триумфально победила картина «Ноги — атавизм» Михаила Местецкого, попытка стеба над псевдодокументальным жанром — мокьюментари. Ей отдали свои призы жюри во главе с киноведом Сергеем Лазаруком, Гильдия киноведов и кинокритиков, а также зрители. Лауреат решил позабавиться на тему современной экспериментальной медицины.
В первые дни «Кинотавра» показывали исключительно альманахи, состоящие из более или менее связанных друг с другом новелл. Можно только удивляться, насколько востребованной оказалась эта форма.
Многие из альманахов напрямую связаны с русской литературой. Их герои постоянно взывают к Достоевскому, определившему, как выясняется, сознание наших людей. Постоянно возникают имена Пушкина и Есенина. Герои «Белого мавра, или Трех историй о моих соседях» Дмитрия Фикса играют на сцене осовремененную версию «Отелло», а потом коллизии Шекспира проецируются на их собственную жизнь. Литературные образцы, однако, не помешали активному внедрению в речь персонажей ненормативной лексики. Все это мы уже проходили, но время увлечения терпким словом прошло, чтобы возродиться на новом витке.
Мат периодически звучал и из уст режиссеров на пресс-конференциях. Параллельно доминировала тема заката культуры, обрекшего наших граждан на темноту и дремучесть. Герои «кинотаврских» лент угощают друг друга бейсбольными битами, дети забивают камнями кошку. Собакам тоже не повезло. Урод порождает урода, звериное и темное вдруг прорывается в самом безобидном на вид человеке. Как скажет писатель, а теперь и режиссер-дебютант Всеволод Бенигсен, человек вынужден встраиваться в реальность, дело лишь в наличии или отсутствии у него внутреннего стержня. Вполне интеллигентный персонаж в «Аварийном состоянии» Бенигсена, находясь за рулем в подпитии, калечит молодого парня, а потом, заметая следы, живьем закапывает его в могилу, яростно рубит лопатой. Смотреть на происходящее невыносимо, многие выбегают из зала, до конца «не насладившись» дальнейшими зверствами и бессмысленным натурализмом... Похожая история случится и в фильме «Белый мавр», где благопристойные супруги тоже собьют на машине человека, а потом ударятся в бега. Фильмов-близнецов на нынешнем «Кинотавре» оказалось немало, так что многочисленные новеллы перепутались в голове, и теперь с трудом вспоминаешь, откуда тот или иной персонаж.
Открывался «Кинотавр» «шуткой» Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит» — про жирную, веселую купеческую Москву. В ее основе — журнальная публикация и подслушанные разговоры в модном московском «Кафе Пушкинъ». Посетители заведения узнаваемы, сменяют друг друга, как в калейдоскопе, играют их профессиональные и непрофессиональные актеры — чуть ли не гастарбайтеры.
Тут и провинциальные девочки, впервые оказавшиеся в ресторане, и барышни с похмелья, иностранцы и деловые люди. Закончится все общей дракой. Сложился портрет Москвы с коллекцией типажей, нечто вроде «Горя от ума» современного розлива. Но законченного высказывания не получилось, скорее рассыпающаяся на фрагменты зарисовка.
«Рассказы» Михаила Сегала — концептуальное собрание разножанровых новелл все на ту же тему современной и в основном московской жизни. Зрелый интеллектуал встречается с юной барышней, чьи познания удивительны. Скажем, о войне ей известно то, что немецкие танки дошли до ИКЕА... Это мешает бурной сексуальной жизни неравной пары. Не может российский интеллигент счастливо предаваться любви с лишенной интеллекта хорошенькой девчонкой. Кое-что и тут было подслушано в столичных кафе. Один из «Рассказов» выбивается из общего ряда и повествует о непримечательной сотруднице библиотеки, обладающей экстрасенсорным даром. Немолодая женщина помогает стражам порядка разыскивать пропавших людей, читая вслух стихи Пушкина, а потом превращается в прах, стоит только сжечь томик сочинений любимого поэта. Вообще «Рассказы» Сегала, выросшие из прошлогодней короткометражки «Мир крепежа», оказались одним из самых талантливых киновысказываний нынешнего «Кинотавра».
Картина «Жить» Василия Сигарева стала яблоком раздора, произвела шоковое впечатление. Кто-то называет фильм шедевром, кто-то возмущается тем, что в качестве налогоплательщика вынужден финансировать такое безобразие. Удивительным образом «Жить» компонуется с «Аварийным состоянием» Всеволода Бенигсена, проявившего куда более скромные способности на ниве кино. Как и Сигарев, он снимал про апокалипсис, ежеминутно случающийся в жизни самых разных людей. Но как разнится результат. Актрисам, работавшим с Сигаревым, становилось плохо на съемочной площадке, картина их выматывала. Зритель должен пережить то же, что и персонажи картины, бесконечно теряющие близких, иначе фильм не понять — с такой установкой он и создавался. Бенигсен написал сценарий «Аварийного состояния» еще в 2006 году и, будучи кинокритиком по образованию, решил попробовать силы в режиссуре. Мат в его картине в отличие от многих других запикали, что стало для дебютанта персональным апокалипсисом. Лишь одна из трех новелл отчасти удалась, а мы, как выразился начинающий режиссер, стали свидетелями его обучения. Хотя слово «заложниками» здесь уместнее. Сносить или подкрасить пятиэтажный аварийный дом — концептуальный ответ на этот вопрос туманен. Только потом режиссер разъяснит, что снести страну нельзя, она вечная, и мы вынуждены ее подкрашивать и любить.
На фильме «День учителя» Сергея Мокрицкого одна из зрительниц произнесла: «Несчастные, как они все это смотрят?!» Сказано было про нас, журналистов. Герой фильма — учитель русского языка и литературы, никчемный интеллигент-одиночка, бродящий по охваченным митингами и демонстрациями улицам Москвы, параллельно существующий в мире собственных книг, визуально воплощенных в графичных заставках. Он вдалбливает в головы учеников биографию Есенина так тривиально и скучно, что отбивает всякий интерес к поэту. Зритель становится свидетелем физиологических отправлений героя, сидящего на унитазе, обнаружения глистов, живущих в его теле, и процедуры сдачи анализов. До кого хотел докричаться постановщик и что сказать нам об этом мире — Бог весть…
Сильно отличается от всего увиденного работа режиссера старшего поколения Александра Прошкина — «Искупление» по повести Фридриха Горенштейна. Тут совершенно другой литературный диалог и киноязык. События происходят после войны. История советской девушки, легко предавшей собственную мать, наполнена, как и опусы о современной жизни, беспрецедентной жестокостью. Видимо, звериные нравы, когда сосед способен насмерть забить соседа, — история на все времена. Но все равно в контексте «Кинотавра» Прошкин выглядит как представитель иной эпохи.
