Первую полнометражную киноэкранизацию прозы Ивана Бунина «Несрочная весна» снял в конце 1980-х начинающий режиссер Владимир Толкачиков. Картина была показана в СССР один раз, а затем в забвении пролежала на полке тридцать лет — до своего второго рождения.

Реставрированный и обновленный фильм, который зрители канала «Культура» увидели в конце прошлого года, кинокритики и литературоведы назвали лучшим кинопрочтением Бунина и абсолютно современным произведением. В этом уверен, в частности, известный киновед Александр Шпагин. Экранизировать большинство бунинских рассказов и повестей, мягко говоря, непросто. Сюжеты писателя раздумчивы, пронизаны глубокой лирикой, драматизм часто построен на душевных переходах, любовная романтика слишком деликатно переплетена с эротикой для воплощения в кино. И тем не менее все это на удивление аутентично и по-киношному ярко удалось воплотить в картине: любовь и социальное брожение начала ХХ века, элегический упадок дворянских усадеб, народные характеры, трагедию революции с апокалиптическими аллюзиями.

В четко выстроенной драматургии переплетены фрагменты и герои рассказов «Несрочная весна», «Руся», «Князь во князьях», «Качели», «Мухи», «Журавли», «Кавказ», повести «Суходол» и даже дневниковые раздумья Бунина. Так образ главного героя фильма двоится между «сквозным» героем бунинских произведений и самим писателем. Но через все жизненные разломы и эпохальные крушения проходит всепобеждающая любовь героев, которых блестяще сыграли непрофессиональные актеры Игорь и Маргарита Захаровы — брат и сестра. А «подпирали» их такие звезды, как Леонид Куравлев, Юрий Назаров, Наталья Сайко, Николай Крюков. И все они согласились сыграть в фильме никому не известного — еще даже не выпускника Высших курсов сценаристов и режиссеров (ВКСР) мастерской Владимира Меньшова! Беседуем c режиссером и одним из авторов сценария фильма «Несрочная весна» Владимиром Толкачиковым.

— Как ты дерзнул экранизировать Бунина — писателя, у которого все на полутонах и — через словесную вязь? Да еще решился замешать в одной картине столько произведений?

— В 1988 году в ВКСР еще сохранялся дух мастерских. Мы, слушатели, щедро делились своими задумками вторых курсовых работ, обсуждали их. Грешен, написал сперва какую-то байду про несчастного студента, случайно попавшего в злобные милицейские застенки. Но когда увидел, что об этом пишут почти все, развернулся на 180 градусов. Решил делать классику. Взял бунинский рассказ «Кавказ». Для курсовой работы — самое то, прекрасно укладывается в 10 минут. А на большее нам денег не давали. С этой затеей и приехал на «Беларусьфильм», где годом ранее сделал первую курсовую «Праздник», которая на киевском фестивале получила приз за поиски в области киноязыка.

А потом сложился странный пазл. Киностудии, которая зарекомендовала себя как кузница мощных экранизаций (например, фильм Вячеслава Никифорова «Отцы и дети» — Госпремия СССР), был предложен проект к 120-летию Бунина. Но все режиссерские вакансии на 1989 год были разобраны. Свободным оставался лишь один, очень популярный в то время режиссер, который заявил, что Бунина экранизировать невозможно. У студии было два варианта: забыть о предложении Гостелерадио и потерять немалые деньги или выкрутиться неведомо как. И тут появился я со своим «Кавказом». Не думаю, что кто-то ставил на результат, но очень хотелось привлечь на студию дополнительный бюджет. Плохой результат можно было списать на недоучившегося режиссера. И меня запустили. Первой идеей была экранизация рассказа «Натали». Как раз на часовой телевизионный формат. Мы с соавтором, моим сокурсником Андреем Смирновым, засели за работу. Когда была написана половина сценария, оказалось, что «Натали» уже в производстве на киностудии «Ленфильм» (в итоге фильм не состоялся). Пришлось переобуваться на ходу. А тут еще подоспела книга Валентина Лаврова «Холодная осень» с массой писем, а также шеститомник писателя, в последнем томе которого были впервые опубликованы его дневники. Я предложил соавтору делать «микс», и он согласился. Сценарий был написан за месяц.

— Но на кого-то же ты равнялся?

— В самом начале работы над фильмом я связывался с Госфильмофондом с просьбой предоставить для ознакомления любые киноэкранизации Бунина. Меня заверили, что таковых не существует. Были телеспектакли ленинградского режиссера Владимира Латышева, очень милые, но телеспектакль и кино — это большая разница. Поэтому я не ориентировался ни на кого. Я делал кино так, как я его понимал. Хотя, безусловно, все мое видение взросло на лучших образцах советского кино.

—  Были ли препятствия с «литовкой» сценария на студии?

— Редактура Гостелерадио пыталась что-то править, но была послана далеко и надолго. Эпоха политической цензуры к тому времени уже практически ушла в прошлое.

— Каким образом удалось привлечь звезд кино?

— С Леонидом Куравлевым получилось, например, так. Когда я ляпнул на студии, что хочу его снимать, меня подняли на смех. Куравлев и какой-то задрипанный дебютант! Меня это совершенно не смутило, я поехал в Москву, позвонил Леониду Вячеславовичу и предложил прочесть сценарий. Не могу сказать, что первый разговор был любезным. Куравлев предложил оставить мою писанину на вахте Дома кино. А через два дня перезвонил сам. Дальнейшие пояснения излишни. Более того, он настоял на том, чтобы мы с ним сделали пробы. Он объяснил, что если это не нужно мне, это нужно ему — он никогда таких ролей не играл. Назаров же очень хотел избавиться от сомнительной славы, свалившейся на него после «Маленькой Веры». С ним договорились очень быстро.

— А как осенила идея снимать в главных ролях брата и сестру Захаровых, которые вообще не были актерами?

— С Игорем нас познакомил его однокурсник Глеб Кузьмин, замечательный поэт и журналист, к сожалению, рано ушедший из жизни.

Рита появилась странно и неожиданно. Я искал актрису для фильма «Праздник», Игорь порекомендовал девушку, которая была подругой его сестры. Подруга для поддержки взяла с собой Риту. Когда я ее увидел, понял, что эту девушку непременно надо снимать в кино. Того гигантского обаяния, которым она обладала, было просто невозможно не заметить.

Маргарита к началу съемок окончила первый курс хореографического училища в Туле . Актерского образования у нее не было, да и у кого оно может быть в 18 лет? Но все ее детство и юность прошли на сцене. Она была ведущей солисткой танцевального коллектива, ее обожал зритель. Я моментально увидел в ней свою героиню, и она, не успев опомниться, оказалась на «Беларусьфильме», где полным ходом шли подготовительные работы.

Появление юной танцовщицы из Тулы понравилось далеко не всем. Желание снимать в главной роли классического репертуара непрофессиональную девушку многие сочли хамством со стороны режиссера-дебютанта. Для многих оказалось неожиданностью, что худрук — лауреат Государственной премии СССР Вячеслав Никифоров — доверился не им, а молодому режиссеру. Нелюбовь к Маргарите со стороны некоторых участников съемочной группы, казалось, не волновала ее. Она всегда была готова к работе, и мало кому известно, чего ей это стоило. Роль сложнейшая: передать тонкую лирику писателя в кино, кажется, невозможно. Но Рита справилась. Потому что это бунинское настроение звенело в ее душе.

— Как сложилась ее дальнейшая актерская судьба?

— Практически никак, и я считаю, что отечественное кино потеряло в ее лице прекрасную, глубокую актрису. Через полгода я случайно узнал, что через считанные дни после телепремьеры в актерский отдел «Беларусьфильма» пришло письмо с Одесской киностудии, адресованное Рите. Она настолько восхитила одесскую киногруппу, что ее готовы были снимать без проб. Но ассистентка, тихо ненавидевшая провинциалку, раздвинувшую всех ее протеже, просто не передала Захаровой это приглашение. Возможно, были и другие письма, которые постигла та же участь. Однажды ее вызывали для знакомства на студию Горького, а после больше о ней никто не вспоминал. Сама она ни на какие пробы не ходила: ей был неинтересен новый кинематограф, к тому же она считала неправильным перебегать дорогу профессиональным актрисам. Пыталась вернуться к танцам, но и танцы в том виде, в котором она их понимала, уже были не нужны.

Еще лишь один законченный «роман» с кино получился у Захаровой, но законченный поистине грустно. В 1999 году мэтр белорусского кино Игорь Михайлович Добролюбов («Белые росы») предложил мне сделать фильм о детском доме — добрый и человечный, что было уже удивительным в кинематографе. Рита с моей подачи снова оказалась на съемочной площадке, где ее вновь окружали замечательные партнеры: Юрий Назаров, Евгения Глушенко, Александр Пашутин. Бюджет был смехотворным, но фильм «Санта Лючия» был снят. Для озвучания привлекли спонсора — директора ведущего белорусского банка. В 2000 году состоялся показ на белорусском телевидении. А дальше — беда. Директор банка был осужден, причем по указанию самого президента Белоруссии. Чиновники Белорусского телевидения от греха подальше решили избавиться от фильма, в титрах которого стояла фамилия опального банкира, и попросту уничтожили ленту. Все эти события вызвали у Маргариты стойкую идиосинкразию к кинематографу. Игорь пытался заниматься продюсерской деятельностью, но попытка оказалась неудачной, и он полностью отошел от кино. Роли бунинских влюбленных оказались блестящим дебютом и они же — единственным звездным часом брата и сестры Захаровых.

— Расскажи немного, как подбирались локации для фильма: где нашли чудесную «запущенную» жилую усадьбу?

— С локациями получилось забавно. Я потащил группу в те районы России , куда не дошли фашисты. Мне казалось, что именно там сохранились барские усадьбы. Как же я ошибался! Все закончилось тем, что потрясающий художник картины, лауреат Государственной премии СССР Владимир Андреевич Дементьев, взял меня за руку и отвел в усадьбу Лошица, которая находится в черте Минска. Всю природную красоту мы снимали в Витебской области на Браславских озерах, куда меня утащил оператор Сережа Бондарев. И вообще все локации в фильме — белорусские.

— В фильме есть план, где камера плавно поднимается от земли вверх, снимая озеро с довольно большой высоты. Квадрокоптеров еще не было, неужели вертолет арендовали?

— Нет. Вертолет создал бы массу брызг, а это не входило в мои планы. Мы снимали с воздушного шара. Кстати, аналогичный вопрос мне задал после просмотра известный польский режиссер Кшиштоф Занусси. Когда я рассказал ему о воздушном шаре, мэтр снял очки. «Я работаю в кино уже несколько десятков лет, но никогда в жизни не мог использовать для съемок воздушный шар», — сказал он. Думаю, пошутил.

— «Прозвучал» ли тогда фильм, единожды показанный по советскому телевидению поздно ночью?

— В этот день Михаил Сергеевич Горбачев поехал в гости к своему другу Гельмуту Колю. Программа «Время» освещала все детали этого визита и закончилась в 23.58. Потом началась «Несрочная весна». Не знаю, кто смотрел ее в эти часы! Однако многие зрители, случайно увидевшие этот ночной показ, запомнили фильм на годы, чему я долго не переставал удивляться. На ежегодном фестивале белорусского кино «Весна-90» «Несрочная весна» была признана фильмом года, картина была продана более чем в 30 стран мира. Была «большая пресса» в белорусских изданиях. После телевизионного показа состоялись многолюдные премьеры в минском и московском домах кино. В Минске пришлось устраивать дополнительный сеанс: небольшой зал не мог вместить всех желающих. В Москве в Большом зале ДК фильм представлял Владимир Меньшов. Были еще какие-то кинопоказы, а потом все закончилось и наступила тишина.

— Забыл ли ты надолго об этом своем блестящем дебюте или он не давал покоя?

— В течение тридцати лет я упорно пытался вытащить фильм из «тюрьмы», в которой он оказался после ликвидации Гостелерадио в 1991-м, чтобы представить зрителю. Но ВГТРК, которая хранит материалы фильма, все эти годы игнорировала мои усилия.

В начале 2000-х я написал письмо господину Анатолию Максимову, продюсеру Службы кинопоказа телеканала ОРТ, с предложением показать «Несрочную весну» к 130-летию Бунина. Мне сообщили через секретаря, что фильм малохудожественен и непригоден для показа по каналу.

— Тогда это стало обозначаться модным термином «неформат»...

— Именно. Но я всегда надеялся, что это не навсегда. В 2010 году обратился в Гостелерадиофонд с просьбой оцифровать и отреставрировать «Несрочную весну» уже к 140-летию Бунина. В ответ мне озвучили сумму в 38 000 долларов, которую я должен выложить из своего кармана.

В 2019 году я заранее начал зондировать почву для реставрации фильма к 150-летию Бунина. Гостелерадиофонд отшил меня моментально с формулировкой «материалы фильма третьим лицам не выдаются». То есть автор и режиссер фильма — это «третье лицо»! Я столкнулся с настоящим парадоксом. «Мачеха», которой теоретически принадлежат права на фильм, наплевала на него с высокой колокольни, положив на дальнюю полку. Но и режиссеру — «папе» — не позволяет встречаться с этим ребенком!

Все попытки воздействовать через аппарат правительства, Администрацию президента, председателя организационного комитета по подготовке и проведению празднования 150-летия со дня рождения И. А. Бунина Михаила Сеславинского на чиновников архива и на руководство ВГТРК оказались тщетными. Либо письма пересылались руководству Гостелерадиофонда, либо оставались без ответа.

— Плетью обуха не перешибешь...

— Да, честно говоря, руки у меня уже начали опускаться. Тем паче, что один известный продюсер, походя, выдал мне «диагноз»: фильм — старье, он не нужен никому, забудь. Но тут появился мой старый знакомый — известный киновед Александр Шпагин, который пригласил меня в 2019 году в клубную программу «Неизвестные шедевры советского кино», которую он до сих пор ведет в московском Доме кино. Вот это приглашение и обсуждение, последовавшее за показом, и стало вторым рождением фильма. В адрес картины тогда было сказано много добрых слов. Главный тезис: фильм совершенно не устарел. Увы, Маргарита Захарова отказалась участвовать в этом мероприятии: все, что было связано с кинематографом, вызывало у нее боль.

Но тот вечер дал мне душевные силы и энергию к возвращению фильма зрителям. С чудовищными усилиями мне удалось добиться получения ленты на «Беларусьфильме». Реставрацию изображения я провел сам. Гигантскую же работу по переозвучиванию из фильмовой монодорожки в современное объемное звучание проделал Виктор Морс — гениальный звукорежиссер («Иди и смотри»), не взяв с меня ни копейки.

В юбилейные бунинские дни 2020 года состоялся второй показ отреставрированного фильма в Белом зале московского Дома кино. Зрителей был полный зал. Пришли Юрий Назаров и Дмитрий Демский, исполнившие в картине роли. Выступавшие после показа старший научный сотрудник Института мировой литературы буниновед Сергей Морозов и киновед Сергей Кудрявцев прямо заявили со сцены, что «Несрочная весна» остается лучшей на сегодня киноэкранизацией прозы Бунина. В тот же день «Несрочную весну» дважды показали по телеканалу «Культура», правда с вырезанными кадрами. А в марте этого года по приглашению Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры фильм был показан в Доме Телешова на Покровском бульваре, где с 1913 года проводились знаменитые «телешовские среды», частым участником которых бывал и Бунин. И снова — аплодисменты и благодарность. А также искренне удивление, что фильм за тридцать лет не только не устарел, но и как бы стал еще более актуальным. И вместе с этим недоумение: почему его все эти годы не показывали?

— Может быть, просто сейчас, наконец, пришло время Ивана Алексеевича Бунина?

— Думаю, что время Бунина не уходило никогда. Просто мы сами иногда теряемся во временах, увлекаясь модными побрякушками, различными симулякрами литературы и кино. Но я уверен, что возвращение к Подлинному неизбежно.