Алексей ФИЛИППОВ

02.06.2022

В конце мая 1527-го, 495 лет назад, родился испанский король Филипп II. Многим он знаком по «Легенде об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке» Шарля де Костера.

«…И Уленшпигель, и Ламме, и весь народ фландрский с ужасом представляли себе, как там, в мрачной твердыне Эскориала, сидит этот коронованный паук с длинными лапами и разверстой пастью и плетёт паутину, чтобы запутать их и высосать кровь из их сердца…»

В действительности Филипп Габсбург вряд ли был похож на паука-кровососа. Мерзостями, которые приписал ему Костер, — вроде игры на «кошачьем клавесине», где кошки кричали от боли — он не занимался. Хотя какое, казалось бы, до этого дело нам в 2022 году? Как ни странно, далекое прошлое может иметь отношение к настоящему. Хотя бы потому, что оно учит относиться к событиям сегодняшнего дня спокойно и трезво. В былые времена тоже гремели битвы, вспыхивали мятежи, великие государства банкротились, и современникам казалось, что наступает конец света. Но жизнь между тем продолжалась.

При жизни Филиппа II испанские войска сражались по всей Европе, в Нидерландах разгоралось восстание. А в Эскориале, дворце, монастыре и, одновременно, королевской усыпальнице, с утра до ночи работал с бумагами король, лично вникавший во все мелочи управления. Он пытался противостоять наступавшему с всех сторон хаосу и после смерти Филиппа II испанцы долго называли его «мудрым королем». Остановить время, справившись с закономерностями истории ему, тем не менее, не удалось.

Отца Филиппа II, императора Священной Римской империи Карла V, часто вспоминали, когда образовывался Евросоюз. Он правил Германией, Австрией, Нидерландами, Испанией, значительной частью Италии, Венгрией, Хорватией и вице-королевствами Латинской Америки. В 1992-м, накануне заключения Маастрихтского договора, Карла V называли «отцом Европы». Но его занимавшее половину Европы, возникшее в результате династических браков и войн государство, было непрочным, германские владения Карла V раздирали религиозные войны между католиками и протестантами. Под конец жизни он отдал свои владения сыну и брату. Глубоко разочарованный и уставший от жизни, император удалился в монастырь, -- молиться и ждать смерти.

Филиппу II достались Испания, Нидерланды, итальянские владения, Латинская Америка, а Португалию он присоединил сам, и получил еще и принадлежавшую ей Бразилию. Его королевство было глубоко идеологическим государством: Филипп II всю жизнь воевал за торжество католичества, против протестантской ереси. Ресурсы у него были безграничными. Десять процентов населения Испании составляли нищие безземельные дворяне, идальго, лучшие солдаты мира, готовые сражаться хоть на краю света. Из Латинской Америки потоком шло серебро и золото, позволявшее оплачивать любые войны.

Этому обстоятельству Европа была обязана «революцией цен». Поток драгоценных металлов привел к тому, что деньги стали доступнее и подешевели. Товары же подорожали, заодно обесценился труд – так возникли предпосылки капитализма. На примере Испании Филиппа II ясно видны и последствия «сырьевого проклятия». Испанию губило несоответствие экспорта импорту, вот что в пьесе «Набережная в Севилье» писал об этом современник Филиппа II, великий драматург Лопе де Вега:

…Взгляни,

Сколько кораблей. Они

Знают штормы океана.

Все почти что страны мира

Здесь увидишь. Их суда

Торговать плывут сюда,

К берегам Гуадалкивира.

Погляди, как моряки

Перетаскивают грузы.

Падки с давних пор французы

На испанские клинки,

А из Франции для нас

Кружева идут и ленты,

Мишура и позументы,

Сукна, бархат и атлас.

Из Неметчины идет

Бумазея да холстина.

А туда вывозят вина,—

Им на севере почет.

Лес и руды ввозят баски.

А индийские купцы

Жемчугов везут ларцы,

Амбру, пряности и краски.

Кажется, что золотой

Этот берег, не песчаный.

Лопе де Вега гордился тем, что весь мир везет в Испанию свои товары, но импорт и расходы на армию буквально высасывали из нее драгоценные металлы. К чему развивать собственное производство, жертвуя при этом качеством, если все можно купить за границей?

Филипп II воевал с Францией, Англией, Турцией, он подавлял бесконечный религиозный мятеж в Нидерландах. В страну постоянно приходило серебро, а денег вечно не хватало. Королевство прошло через несколько государственных банкротств, он занимал, и не мог отдать долги. Ему случалось терпеть поражения – отправившуюся завоевывать Англию «Великую Армаду» погубили плохая логистика и ураганы, англичане разграбили Кадис – но куда чаще король бил своих врагов. Однако это не имело большого значения.

Его полководцы одерживали победы в Нидерландах и во Франции. Единокровный брат Филиппа разгромил турецкий флот при Лепанто. Но многочисленные триумфы ничего не решали, они лишь затягивали войны. Королевство было слишком большим и трудноуправляемым, его экономика чересчур отсталой. Претензии на европейскую гегемонию делали Филиппа II врагом других европейских монархов. Будущее было не за такими огромными наднациональными образованиями, как его монархия, а за динамичными, быстро развивающимися национальными государствами. В следующие два века Испании предстояло пройти путь до «больного человека Европы», не столько объекта, сколько субъекта мировой политики. К тому же из-за близкородственых браков испанские Габсбурги выродились, и протокол вскрытия последнего короля династии вызывает ужас — кажется, что у него не было ни одного здорового, нормально функционировавшего органа. Деградировало все: сам король, управление, армия, флот… Но жизнь, тем не менее продолжалась: люди рожали детей, работали и были счастливы.

Филипп II, интроверт, книгочей, любитель уединения и природы, сделал все, чтобы история подчинилась его воле. Он вникал во все мелочи. Был строг и безжалостен, в том числе и к себе: король работал до изнеможения, несмотря одолевавшую его подагру, он стоически преодолевал слабость и боль. В его распоряжении были несметные богатства, лучшая в мире армия, огромные территории, а цель от него ускользала. Филипп II не смог раздавить еретиков в Нидерландах и справиться с английскими иноверцами. Он поддерживал католическую партию во Франции, и та проиграла. До краха было еще очень далеко, но его правление закончилось неудачно. Огромная сила обернулась немощью.

Но люди потерпевшей геополитическую неудачу Испании жили не менее полной жизнью, чем обитатели победивших в этой гонке Англии и Франции. Крестьяне работали на полях, горожане занимались ремеслами и торговали. Их радости и горести не зависели от того, что граждане других стран были состоятельнее, а судьбы мира определяли иноземные правители.

И, конечно же, они были счастливее, чем закрывшийся в четырех стенах, и проведший свою жизнь над бумагами и планами «мудрый король».

На фотографии портрет Филиппа II, около 1570 г. На фотографии на анонсе Филипп II со своим отцом Карлом V.