Анна ЧУЖКОВА

10.12.2014

11 декабря актеру Борису Щербакову исполнилось 65 лет. Накануне юбилея Борис Васильевич рассказал «Культуре» про чудеса, свои увлечения и работу. 

культура: Вы снялись, наверное, в двух сотнях фильмов, играли милиционеров, следователей, военных, комсомольцев... А в жизни Вы такой же положительный герой?
Щербаков: В каждой роли есть кусочек меня. Считаю себя порядочным человеком. Хотя на подвиги, наверное, не способен. К счастью, проявлять отвагу в жизни не приходилось. Чего всем желаю. Пусть геройство останется в кино. А жизнь должна быть тихой, спокойной, размеренной — без подвигов.  

культура: Вы много играли в фильмах о Великой Отечественной войне. Несколько лет назад даже вместе с сыном сняли фильм «Саперы». А как Ваши родители пережили это трагическое время?
Щербаков: Папа служил в Ленинграде, по «Дороге жизни» возил продукты. Знаете эти кадры хроники? Стоит женщина, регулирует движение, а полуторки идут уже по кузов в воде... Вот так познакомились мои родители — на Ладожском озере. И вместе пережили блокаду. Они очень не любили говорить про войну. Бабушка, Царствие ей Небесное, до конца жизни заготавливала сухари на черный день — в шкафу у нас хранились. Можно понять, ведь ее поколение столько вынесло... 

культура: Как собиратель антиквариата, храните семейные реликвии?
Щербаков: Нет, реликвий не сохранилось — только фотографии. 

культура: Тогда расскажите, чем за последнее время пополнилась Ваша коллекция? 
Щербаков: Недавно приобрел два каслинских подсвечника по старым рисункам. До полной коллекции мне только их не хватало. Потрясающие вещи. Кто знает, меня поймет. 

культура: Говорят, Вы даже иконы реставрируете? 
Щербаков: Не совсем. Делаю к ним киоты. Вот недавно для приятеля работу закончил, он еще не забрал. Всем друзьям такие подарки делаю. Люблю работать по дереву.

культура: Чем сейчас руки заняты?   
Щербаков: Недавно сделал распятие, довольно большое. Получилось — даже самому понравилось. А сейчас вырезаю Бориса и Глеба. 

культура: Где учились мастерству?
Щербаков: А нигде. И анатомии не знаю. Когда вырезал распятие, разделся. Подниму руку — посмотрю в зеркало и переношу в дерево, что увижу. 

культура: С Вами когда-нибудь случались чудеса?
Щербаков: Да, буквально недавно. Мучился руками. Почему-то отслаивалась кожа. И ни один дерматолог не мог вылечить. Прописывали мази — ничего не помогало. Года полтора так проходил. А тут у нас были спектакли в Сарове и Арзамасе. Там Дивеево, мощи Серафима Саровского. Вот я приложился к мощам, помолился — и руки прошли. Слава тебе, Господи! Так что если какие болячки — поезжайте к Серафиму Саровскому. 

культура: Кстати, о юбилее, получали ли Вы когда-нибудь такой подарок, чтобы запал в душу?
Щербаков: Потрясающий подарок сделал сын. На прошлый юбилей он организовал мне персональную выставку. Напечатал буклеты с моими работами. Народу было, конечно, не очень много — я не Глазунов. Но приходили друзья. И даже тогдашний министр культуры. Там на выставке мы организовали встречу с ним для Владимира Яковлевича Мотыля, который снял фильм «Багровый цвет снегопада», но не хватало денег на озвучание. Представляете, уже через два месяца картина вышла на экраны. Это был его последний фильм.

культура: Тоже чудо: Вы стали реже появляться на телевидении. 
Щербаков: Первый канал не продлил со мной контракт. Семь лет я там отработал. Видимо, пришло время молодых. Там стало больше прямого эфира, я не очень любил его вести: некогда даже обдумать текст. Раньше можно было хоть приготовиться, где-то шутку вставить. 

культура: Тем не менее для Вас это дело привычное. Случались в эфире фарс-мажоры? 
Щербаков: Однажды Анита Цой начала звать мою соведущую — Юлю Зимину — Татьяной. И так весь эфир. Я уж в конце спрашиваю: «Юля, ты что, имя поменяла?» Ляпсусы если и случались, то небольшие. Когда не продлили контракт, переживал, сейчас воспринимаю спокойно. Все что ни делается — к лучшему. Теперь у меня гораздо больше времени и для резьбы по дереву, и для гастролей, и для репетиций. 

культура: Что репетируете? 
Щербаков: Хорватскую пьесу «Подкаблучники» в театральном агентстве «Арт-Партнер XXI». Чиновники и пресса не любят антрепризу, а, по-моему, этот пласт театральной жизни уже нельзя не замечать. Он довольно долго существует и набрался большого опыта. Шикарные декорации, знаменитые актеры. Бывают спектакли гораздо лучше, чем в репертуарных театрах. Ведь антрепренеры рискуют собственным кошельком. 

культура: Вы как-то обмолвились, что будущее за антрепризой. И впрямь так считаете?
Щербаков: Может быть. До революции императорских театров было всего пять: Большой, Малый, Мариинка, Михайловский и Александринский. Остальные — частные и зачастую — именно антреприза. Все возвращается на круги своя. 

культура: Репертуарный театр актера Щербакова больше не манит? 
Щербаков: Нет. Олег Николаевич Ефремов задал такую планку, что после него даже не знаю, куда идти. Пошел бы к Захарову — не зовет. А самому напрашиваться не хочется. 

культура: В следующем году выйдет «Главный конструктор» Юрия Кары. Расскажете о фильме?
Щербаков: Кино о Сергее Королеве. Я играл его коллегу, конструктора ракетных двигателей. Вообще люблю Юру, мы сделали вместе четыре картины. Съемки замечательные. Жалею, что не попал со съемочной группой на Байконур — назначили спектакль. А был запуск ракеты, так хотелось посмотреть. Ну, какие наши годы...

культура: Где еще Вас можно увидеть в ближайшее время?
Щербаков: Александр Муратов снял картину «Алхимик». Это оригинальный сценарий — не Пауло Коэльо. В декабре на Первом канале должны показать сериал. Сценарий потрясающий. Когда получил экземпляр, думал, пролистаю, посмотрю свою роль. Но начал читать и не оторвался, пока не дошел до конца — очень интересно.