Денди туфлястый

Тамара ЦЕРЕТЕЛИ

08.04.2014

?ство хохотать, когда было совсем не до смеха.

«Если останется только трагедия, мы сойдем с ума», — сказал как-то Чаплин. И сделал все, чтобы этого не случилось. В годы Первой мировой войны, штатовской Великой депрессии, Второй мировой он заставлял надрывать животы от смеха — а это дорогого стоит. «И каждый, у кого губы нашлося, ржет до изнеможения, ржет до колик», — ехидно писал о феномене «товарища Шарло» Маяковский, но, кажется, и сам подпадал под его очарование.

Впрочем, тут он просто не отставал от других интеллектуалов. К примеру, Бернард Шоу называл Чарли единственным гением, которого породил кинематограф. А Эйзенштейн ставил «Чарльза Спенсера Чаплина из Голливуда» в один ряд с Аристофаном из Афин и Эразмом из Роттердама. Родченко же уверял — заокеанский кумир может показать все, что угодно, лишь с помощью котелка и трости.  

Путь Чаплина к пресловутому котелку можно назвать трагическим: умерший от пьянства отец, сошедшая с ума мать, бесконечные лондонские приюты, работа то разносчиком газет, то стеклодувом — все это детально описано в сотне биографий. Как и стремительный взлет молодого англичанина в Америке — дорогу от безвестного участника пантомимической труппы до голливудской звезды он прошел всего за несколько лет. Став ведущим актером на студии Мака Сеннета — «производителя смеха» и основателя американской школы кинокомедии, Чаплин привнес на экран не только элегантность Старого Света, но и кое-что еще. Пользующиеся дикой популярностью «комедии пощечин» Чарли облагородил на свой лад, добавив в бесконечную беготню, падения, швыряния тортом едва уловимые нотки лиризма.

Постепенно эти нотки становились все явственнее, драматичнее, пока комизм и трагедия не переплелись воедино. Клоунада, пантомима, пародия, элементы площадного театра плюс невероятная трогательность — смесь всего этого породила феномен комедий Чаплина. Ну и, конечно, главный герой — интеллигентный бродяга с обостренным чувством собственного достоинства или «джентльмен, одетый в лохмотья». «Больше всего в нем мне нравится разборчивость, деликатность», — любовно разбирал персонажа Чаплин. И не раз признавался: его герой — он сам. «Я познал, что такое голод, что такое не иметь крыши над головой. Больше того, испытал унизительную боль скитальца-шута, в груди которого бушевал целый океан гордости, и эту гордость больно ранили бросаемые монеты», — вспоминал король немого кино. В общем, раненая гордость и всплывший из театрального прошлого образ Пьеро породили маленького бродягу большого кино.

«Я по своей природе очень деликатен, а деликатный и грациозный человек в огромных ботинках — это смешно», — кокетничая, объяснял свой образ Чаплин. И получил от Маяковского прозвище — «денди туфлястый». На таком же противопоставлении построены и прочие атрибуты бродяги — штаны-гармошки и тесный жилет, маленький котелок на большой голове. Ну, а усы появились, чтобы скрыть комичность — настоящий шут должен быть печальным.

Хотя с растительностью на лице — своя история. Сначала ею Чаплин маскировал молодость — уж слишком юным он был для трагического клоуна. Да и красота актера в шутовском деле была помехой. Уродские усики — самое оно. Впрочем, они оказались популярны у населения. «Гитлер хочет завоевать весь мир — это, конечно, бред. Но то, что он украл мои усы, я ему никогда не прощу!» — хохотал Чарли. Дохохотался до того, что снял «Великого диктатора». Это было последнее появление маленького бродяги в кино и первый случай, когда заговорил с экрана Чаплин — все это время, до 1940 года, он оставался немым, хотя в прочих картинах актеры уже более десяти лет болтали без умолку. Что Чаплину не очень нравилось: «Все-таки жаль немого кино. Какое удовольствие было видеть, как женщина открывает рот, а голоса не слышно». И добавлял: «Когда в кинематограф пришел звук, мой герой пропал. Я не имел ни малейшего представления о том, какой у него должен быть голос и интонации. Так что ему пришлось уйти».

Ушел бродяга безмолвно, предоставив болтать другим. Даже в «Великом диктаторе» он благородно молчал, а говорил его двойник Аденоид Хинкель. Вернее, не говорил, «а нес всякую тарабарщину, выступая перед толпой» — как описывал это Чарли. «Тарабарщина» ему дорого стоила — антифашистский фильм вкупе с выступлениями Чаплина в поддержку Советского Союза и агитацией открыть второй фронт убедила американскую общественность в том, что знаменитый актер, режиссер, сценарист, а также композитор не кто иной, как коммунист. К тому же Чаплин за почти четвертьвековое проживание в Штатах так и не удосужился получить гражданство США. В общем, приемная родина пребывала в гневе и инспирировала некрасивые судебные процессы против бывшего кумира. А потом и вовсе лишила его визы. Кумир плюнул и поселился в Швейцарии, в Веве.

«Жизнь — это трагедия, когда видишь ее крупным планом, и комедия, когда смотришь на нее издали», — сказал Чарли. Жизнь после смерти Чаплина, когда он уже смотрел на все издали, и вправду обернулась комедией — спустя пару месяцев после похорон его тело похитили и потребовали выкуп. Правда, так и не дождавшись денег, злоумышленники были пойманы, а гроб возвращен на место. Но комический осадок остался.