Егор ХОЛМОГОРОВ

21.02.2019

Искусство требует жертв. А потому наши современные кинематографисты с завидной регулярностью искажают того или иного героя русской истории. В «Тоболе» ритуальной жертвой назначен Семен Ульянович Ремезов — ​летописец, картограф, архитектор, по всей видимости — ​самый образованный человек эпохи среди живших восточнее Урала.

По прихоти Игоря Зайцева он непрерывно ругается и по-бабски скандалит, плачет, дерется оглоблей, дрыхнет посреди дня в телеге и… ни разу не берет в руки перо. Совершенно невозможно, чтобы киношный Ремезов сказал (цитирую его знаменитую иллюстрированную летопись) что-нибудь вроде: «Идеже бо свары и рвения, оттоле удаляется Бог… Юность и доброту телесную изменяет старость, а печаль — ​славу, а богатство разоряет смерть и тля, и всякое веселие века сего с плачем скончается, правда же пребывает во веки».

Если говорить несколько шутовским языком заставил Ремезова еще Алексей Иванов в своем романе, то напористое оглупление его — ​всецело на совести кинематографистов. Такое изображение одного из самых замечательных русских героев было бы непростительным, даже если бы все остальное в фильме вышло идеальным. Но до идеала «Тобол», прямо скажем, не дотягивает.

Самая легкая провинность — ​отступление от книги Иванова, которое довело дело до скандала — ​писатель отказался от упоминания в титрах и публично разругался с режиссером. В «Царе» Павла Лунгина писатель свою фамилию оставил, и это было ничем не лучше. Вырезать из тягучего, запутанного, пронизанного сепаратистскими мотивами, замешанного на темной мистике шаманизма романа одну линию, заострить ее, превратив рассказ о незадавшейся экспедиции полковника Бухгольца в героическую битву за сибирскую крепость, — ​во всем этом, право же, нет греха.

Сюжет боевика придуман неплохо. Сохранены основные «фишки» ивановского романа, скажем, героическая гибель юного барабанщика и чудесные барабанные скороговорки: «Город береги Илья Пророк» (Тревога!), добавлено много новых. Отстроена красивая крепость по всем правилам оборонительного искусства эпохи. Сражение не лишено логических дыр, но эффектно — ​чего стоит дуэль двух артиллеристов со спешливым подбиванием клиньев для точной наводки. Красочная боёвка, вполне вероятно, вытянет кассу. Работает на фильм и богатая материальная культура — ​русская жизнь показана развеселой и нарядной. Зрителя пленят сказочной красоты панорамы Тобольска на высоком мысу (видели бы вы этот город вживую!) или картина прохода экспедиции на множестве лодок по могучему Иртышу.

Однако «Тоболу» очень вредит то, что он, по сути, оказался промо-роликом сериала, который должен выйти на Первом канале. Неряшливый монтаж, логические нестыковки и пропуски в действии, исчезновение некоторых ключевых лиц романа — ​святителя Филофея Тобольского, коварного бухарца Ходжи Касыма, — ​мешают восприятию. Бросается в глаза сериальная бедность приемов — ​постоянные крупные планы, небрежно выстроенные кадры, театральность. И… сильное упрощение персонажей. О том, что сделали с Ремезовым, сказано выше. Его дочь Марья болтается несмысленной телушкой посреди сражения и всем только мешает. Глуповат, хотя и отважен, ее возлюбленный — ​поручик Иван Дымарин. Бравый полковник Бухгольц, начинавший еще в петровских потешных полках и совершивший в Сибири немало великих деяний, только и умеет, что охать да удивляться — ​как так в его крепость ворвались конные джунгары. Хамоватый царь Петр произносит выспренне-пустоватые тирады, превратившись из могучего исторического персонажа в картонный плакат.

Не удалось «Тоболу» исцелить и главную проказу постсоветского кино: несимпатичные и неуклюжие русские и благородные изящные иностранцы. Единственный, кого в фильме наградили характером, личностью, способностью меняться — ​шведский пленный штык-юнкер Ренат, оказывающийся в результате основным двигателем сюжета. Нас буквально вынуждают симпатизировать довольно подлому врагу. Видимо, «как европейцам» ему и его жене Бригитте дарованы особые права. Кстати сказать, отношения этих двоих в России выдуманы Ивановым, на самом деле они познакомились лишь в джунгарском плену. Противоречит источникам и сцена изнасилования шведки — ​напротив, в мемуарах она утверждала, что отчаянно отбивалась и тем самым привлекла внимание хана, оградившего ее от посягательств соплеменников.

Своя доза оглупления достается также главному злодею фильма — ​первому губернатору Сибири Матвею Гагарину. Это был эпических масштабов грабитель и вор, сосредоточивший в руках все сибирские прибыли и вошедший в народные песни:

Сам Гагарин-князь лежит, таки речи говорит:
«Уж дай и боже и пожить, во Сибири послужить,
Не таки бы я палатушки состроил бы себе,
Я не лучше бы не хуже государева дворца,
Только тем разве похуже, — ​золотого орла нет».
Уж за эту похвальбу государь его казнил.

Князь был энергичным администратором, полным новых проектов — ​он развернул большое строительство, содействовал крещению инородцев, вел раскопки скифских курганов (положив начало сибирской коллекции Эрмитажа), расширил торговлю с Китаем, хотел найти золото в Джунгарии — ​ради чего и была направлена экспедиция Бухгольца. От титанического казнокрада, уступавшего масштабами лишь Меншикову, в «Тоболе» остался мелкий суетливый чинуша-коррупционер: к нему не испытываешь ненависти, только брезгливость.

Действие «Тобола» происходит в безвоздушном историческом пространстве — ​совершенно неясно место показанных событий в масштабах русской истории. В фильме утрирована придуманная Алексеем Ивановым легенда о том, что Матвей Гагарин нарочно отправил отряд Бухгольца в степь, дабы разжечь русско-джунгарский конфликт в интересах китайского императора, по сути, подставил военных под удары «мирных» кочевников. Связям с Китаем в петровской России и в самом деле придавалось огромное значение — ​русские пришли в Сибирь, желая опередить англичан, искавших в Поднебесную северный морской путь. Большим энтузиастом китайской торговли слыл губернатор Гагарин, которому она приносила баснословные прибыли, однако одержим был Китаем и сам царь. При этом джунгары являлись отнюдь не мирным племенем, ставшим жертвой провокации. Последняя великая кочевая империя, схлестнувшаяся с Китаем, была чрезвычайно недовольна и русским продвижением в степи. Джунгары осадили Кузнецк, захватили и сожгли Бийск, выставляли России ультиматумы, требуя Томск и Красноярск. Столкновение джунгар с Бухгольцем не случайно произошло на Ямыш-озере — ​главном соляном промысле тогдашней Сибири. А отступив, полковник севернее по течению Иртыша основал город Омск.

Русское правительство упорно предлагало джунгарам мир, который однако ими неоднократно нарушался. Тем не менее вскоре после событий «Тобола» отряд майора Ивана Лихарева, преследуемый по берегу джунгарами, дошел до истока Иртыша, где основал крепость Усть-Каменногорск. Зритель даже не догадается, что показанная в фильме оборона происходит на территории Южной Сибири, которую перипетии ХХ века превратили в Северный Казахстан. И это главная содержательная претензия к ленте, наряду с окарикатуриванием Семена Ремезова, — ​великое русское историческое движение в Сибирь с планомерным расширением территории Российской империи в борьбе со Степью превращается в сказ о походе «туда, не знаю куда».

Впрочем, будем к «Тоболу» справедливы. Это гораздо более увлекательное и полнокровное кино, нежели посвященная ровно той же эпохе «Фаворитка» Йоргоса Лантимоса, получившая множество номинаций на «Оскар». У нас — ​честная, пусть и не во всем удавшаяся попытка снять яркую картину про смелых людей. У них — ​циничное утопление ярких страниц британской истории в лесбийской грязи. У нас великий Ремезов выведен недостойно. У них великий Болингброк попросту вымаран из сценария, и в результате старый водевиль «Стакан воды», где он был главным героем, оказался историчнее фильма Лантимоса.

Находки «Тобола» разовьют, на ошибках научатся, и однажды мы увидим по-настоящему большое кино о русской истории. Дно же «Фаворитки» неминуемо будет пробито еще не раз. Как писал Ремезов: «Тать ненавидит солнца, а гордый смиренного. Мудрый муж смысленным друг, а несмысленный — ​враг».