Денис БОЧАРОВ

31.12.2022

Сорок лет назад, в последний день декабря 1982-го, состоялась премьера одного из любимейших в стране новогодних фильмов «Чародеи». Стихи к песням из картины написал Леонид Дербенев. «Культура» пообщалась с вдовой выдающегося поэта, Верой Дербеневой.

— Какие у вас сохранились воспоминания о том, как Леонид Петрович работал над песнями к «Чародеям»? Ведь излишне и говорить, что для успеха и неугасающей популярности этой картины прекрасные песни Крылатова на стихи Дербенева сыграли ничуть не меньшую роль, чем увлекательная сюжетная линия и великолепный актерский состав.

— Вы совершенно правы. Но дело в том, что именно об этой картине я много вспомнить не могу. Не потому, что память подводит — просто в течение того времени, когда Леня писал песни для «Чародеев», я была в Венгрии, примерно три месяца там находилась.

Одно могу сказать наверняка: помните песню «Ведьма-речка», которую в фильме голосом Ирины Отиевой исполняет Александра Яковлева? Так вот, знаменитый рефрен «В жару и в стужу жгучую, чтоб не было беды, не пей ни в коем случае ты ведьминой воды. Hе зря от солнца спрятана в крапиву и репей, и ты ее, проклятую, не пей, не пей, не пей» — это Леня написал про водку (улыбается). Он ведь одно время крепко попивал, хотя эту пагубную привычку в итоге бросил напрочь...

С Евгением Крылатовым Дербенев познакомился в Грузии, в Доме литераторов. Они решили написать несколько вещей, в результате получился замечательный цикл песен для новогодней картины, но длительным их сотрудничество не было. Какая-то кошка между ними пробежала — потом, правда, к счастью, пробежала обратно, чему Леня был очень рад. Но это уже, как говорится, другая история.

— Откуда Леонид Петрович черпал идеи для своих причудливых лирических образов? Как появились все эти «дубы-колдуны», вулканы страстей, зайцы, косящие в полночь трын-траву, медведи, трущиеся спиной о земную ось?

— Знаете, в свою поэтическую «кухню» Леня старался никого не впускать, предпочитая работать в полном одиночестве. Хотя я всегда была его первым если не цензором, то уж точно оценщиком. Одним из главных качеств Дербенева как поэта было умение впитывать, подобно губке, окружающую информацию и раскладывать ее по полочкам.

Давным-давно, когда наши отношения еще только завязывались, мы поехали на дачу знакомиться с его мамой. Она меня не очень тепло приняла. Я огорчилась, пожаловалась Лене: «И что же, мне теперь всю жизнь мучиться?» Он в ответ: «Если долго мучиться, что-нибудь получится». Сказал это в 1959-м, а песню написал многие годы спустя. Это я к тому, что для ценных словесных пассажей и фраз у него была приготовлена некая «кладовочка», в которую он время от времени заглядывал.

Знаменитая «Песня про зайцев» родилась чуть ли не от отчаяния. Он этот текст без конца переписывал, редактировал, однако каждый раз что-то его не устраивало. В итоге в сердцах махнул рукой: «А-а, все равно! Напишу, что в голову придет». Так и появился подхваченный всеми рефрен «А нам все равно...»

Или вот история про песню, которую в «Бриллиантовой руке» исполняет Аида Ведищева. Леня очень нервничал, ведь надо было сочинить надрывный текст о любви, но так, чтобы не очень серьезно — все-таки комедия. Начал перебирать всевозможные лирические клише: «Про море обаяния, что ли, написать? Какие еще «перлы» есть?» Ушел на пару часов в свою комнату, потом вернулся и с воодушевлением начал читать: «Слова любви вы говорили мне в городе каменном, а фонари с глазами желтыми нас вели сквозь туман. Любить я раньше не умела так огненно, пламенно, в душе моей неосторожно вы разбудили вулкан...» Очевидно довольный произведенным эффектом, Леня произнес: «Назову-ка я эту песню «Вулкан страстей». Это уж точно посильней будет, чем условное «море обаяния».

Любопытно вспомнить и историю рождения «Песенки про меня» («Так же, как все...»), исполненную Пугачевой. Зацепин предложил музыку, однако Алле она не очень понравилась. А Лене — напротив, весьма приглянулась. И он говорит: «Я напишу такие слова, что ты ее запоешь». И действительно, хоть и не с первого раза, но родились строки, которые у многих на слуху до сих пор.

— Подозреваю, что многие тексты Дербенева до нас не дошли. Он ведь был весьма плодовит?

— Еще как! По моим приблизительным подсчетам, он за свою жизнь создал порядка двух с половиной тысяч стихов. Впрочем, удивляться здесь нечему: не так просто навскидку вспомнить известного композитора или артиста, с которыми Леня бы не работал...

— Поэты творят по-разному, у каждого свой источник вдохновения. От чего отталкивался Леонид Петрович при создании своих стихов?

— От музыки прежде всего. Именно она его вдохновляла, Дербенев — один из немногих поэтов, которые бы работали с уже имеющимся мелодически-гармоническим материалом. Не могу сказать, что все Лёнины тексты мне нравились, но от некоторых его образов я была в восторге. Например, «елки в треугольных платьях» из тех же «Чародеев» — ведь это же просто волшебно! А вот, допустим, «Отпустите меня в Гималаи», что он сочинил для Маши Распутиной, меня не слишком порадовали...

— Были ли у Дербенева специальные песни-посвящения кому бы то ни было?

— Насчет кого бы то ни было сказать не берусь, но мне он посвятил много стихов. «Где же ты была», «Все, что в жизни есть у меня» — эти и многие другие песни написаны Леней для меня. Он даже в любви никогда прозой не объяснялся — предпочитал это делать при помощи рифмованного слова. Скажу больше. Напишет, бывало, стихотворение, я его спрашиваю: «Ленечка, это что, мне посвящено?». «Да тебе вообще все посвящено», — отвечает он.

— Дербенев осознавал, что являлся одним из лучших поэтов-песенников страны? Звездная болезнь порой не одолевала?

— Если подобное словосочетание вообще уместно, то он этой самой «болезнью» переболел рано, причем было это несерьезно. К критике, правда, относился очень болезненно. Хотя порой всерьез ее воспринимать не стоило. Доходило до смешного. Однажды для детского фильма «Куда он денется!» написал «Песню про цаплю», где есть такие строки: «Зачем тебе, цапля, вторая нога?» — А цапля гусям отвечает: «Пусть будет». Так вот, это стихотворение послужило поводом для худсовета, члены которого предварительно обратились к биологам с вопросом: действительно, зачем цапле вторая нога? В результате на полном серьезе был озвучен ответ: наукой пока не установлено...

За «Остров невезения» Дербеневу тоже досталось. Фурцевой «Бриллиантовая рука» понравилась, но песню, спетую Андреем Мироновым, она поначалу хотела выкинуть. Полагая, что, уйдя с экранов в народ, эта вещь может заронить в умах граждан зерна инакомыслия. Дескать, что это за намеки такие, какой еще остров невезения? При том, что, конечно же, никаких политических подтекстов Леня и не думал вкладывать — просто писал веселую песенку.

— Считать Дербенева остросоциальным поэтом действительно было бы преувеличением. Однако и в его стихотворном арсенале есть произведения, где тема Родины выводится на передний план. Достаточно вспомнить такие вещи, как «Русская душа», «Что может быть лучше России», «Родная земля», «Живи, страна!»... Как, на ваш взгляд, реагировал бы Леонид Петрович на нынешнюю ситуацию в стране и мире?

— Он очень сильно переживал по поводу заварухи девяностых, развала Советского Союза и всего прочего. Леня всегда был за своих, понимаете? У него есть строки, которые подтверждают это более чем красноречиво: «Не было на свете ближе и родней, не было прекрасней Родины моей».

Мой муж очень любил свою страну, что тут говорить. Его ведь часто приглашали куда-то уехать, но ему это и в голову никогда не приходило. Рассуждал предельно просто: ну что я буду делать в этом условном Париже, когда здесь рядом — все родное и близкое? Поэтому на непростую ситуацию, сложившуюся сейчас в мире, Леня непременно реагировал бы. Как бы именно это выглядело в стихотворной форме, предположить даже я не берусь — потому что Дербенев был человеком уникальным.

Фото: из семейного архива Веры Дербеневой / кадр из фильма «Чародеи»