Николай ИРИН

07.12.2018

Первый канал предложил аудитории «Желтый глаз тигра» — 16-серийный фильм продюсера Игоря Толстунова и режиссера Марка Горобца по сценарию Виталия Москаленко. Действие локализовано прибалтийским Калининградом и темой янтарного бизнеса, а между тем удалось сделать аналитичную и, что отдельно хочется отметить, по-настоящему увлекательную вещь о сломе времен.

По сути это «производственный роман» с поправкой на мелодраматическую линию. Впрочем, подобное сочетание вполне традиционно. Кроме того, здесь реализована давно апробированная схема приключенческого характера вроде «Трех мушкетеров»: при схожести происхождения и общности испытаний поведенческая реакция людей оказывается разной. Схема настолько архетипическая, самоигральная, что ничего сверх нее придумывать не требуется. В нашем случае выбраны восемь калининградских выпускников 1988-го: четыре мальчика и четыре девочки. В прологе, идущем под заново исполненную песню ВИА «Веселые ребята», юные и счастливые ребята шагают по пескам Куршской косы с рюкзаками за спиной. Их ждут: пикник, разговоры по душам, поцелуи до зари, а попутно сбор там и сям попадающихся янтарных камней, которые можно осторожно сбыть теневым барыгам, наварив денег на новый поход, на новые маленькие удовольствия для себя и подруг...

В фильме удались несколько сильных метафор. Например, «время» новых социальных возможностей, то есть перестройка с ее отменой руководящей роли Компартии и снятием барьеров для личного обогащения, совпадает благодаря остроумному географическому выбору с волшебным «местом», где капитал буквальным образом лежит под ногами — в тщательно укрытых, немецкого происхождения янтарных штольнях. Приключенческий жанр во всей красе: существует обязательная для такого рода сюжетов старинная карта с аккуратно нанесенными обозначениями секретных кладов.

Хозяин карты, советский ученый Коробейников (Александр Пашутин), прибывший в Прибалтику по воле партии еще в конце 50-х и тогда же ставший держателем «секрета на миллиард», предупреждает теперь молодежь в лице Григория Васильева, Василька (Максим Костромыкин), дескать, у нас под ногами таятся несметные сокровища, но вот только личный капитал сверх некоего разумного предела лишает человеческого облика и счастья не приносит. Ослепленный жаждой денег, Василек убивает Коробейникова. Постепенно парень становится равным криминальному авторитету Конецкому, Коню (Виталий Кищенко). Второй вариант судьбы — партнер героя по янтарному бизнесу Михаил Бойко, в просторечии Куплет (Роман Курцын). Он физически посильнее Василька, но психически пожиже. Замечтался про красавицу-одноклассницу Марию Королеву (Карина Андоленко) — добился ее, даже через первоначальное жесткое «а я другому отдана». Затем вообразил себя то ли римским консулом, то ли даже античным богом — установил в своей роскошной усадьбе соответствующие, ритуально оформленные порядки.

Третий одноклассник — тонкая художественная натура Константин Левшин (Иван Ивашкин) конфликтовал с простаками Васильком и Куплетом еще во времена беззаботных походов. Сразу после школы уверенно, даже триумфально поступил в институт имени Сурикова, где удачно женился на министерской дочке Лене Дубосекиной (Катерина Шпица). Однако влиятельный тесть насильно высылает зятя в Калининград, где тот становится гением резьбы по янтарю, художественным лидером на предприятии Василька и Куплета.

Наконец, четвертый и главный герой — Сергей Звягинцев в исполнении новой суперзвезды российского экрана Павла Прилучного. Этот паренек подобен Левшину и дистанцирован от Василька с Куплетом. Его отец — полковник КГБ, честный служака Михаил Гаврилович Звягинцев (Сергей Пускепалис), добившийся всего, по собственному определению, своим горбом и честным трудом. Сергей — отличник, ему, как и Левшину, ничего не стоило с лету поступить в престижный московский вуз. Правда, положившая на него глаз дочка и внучка столичных академиков Татьяна Ходорова (Агния Кузнецова) легко укладывает наивного провинциального паренька в свою постель, привязывая к себе щепетильного Сергея беременностью и браком...

Столь подробный пересказ человеческих пересечений дан умышленно, чтобы объявить парадоксальную вещь: читать подобное, возможно, скучновато, зато смотреть интересно. Как это сделано? Вероятно, схожий восторг от внешне простого сцепления судеб испытывали наши дедушки-бабушки и родители, упиваясь первыми советскими семейными сагами: «День за днем», «Тени исчезают в полдень» или «Вечный зов». В последнее время эффективно разводить многофигурные составы редко у кого получается. Как правило, самим авторам настолько неинтересна пресловутая «механика судеб», что они на автомате проборматывают огромные куски материала и проглатывают смысловые ударения. Марк Горобец возится с этими частными делами, вовлекая в них зрителя.            

Вообще говоря, в этом фильме удивительным образом найдена мера условности. Авторы даже не постеснялись представить персонажей конца 80-х в виде «патлатых ряженых», обрядив артистов в разухабистые парики и вызывающего вида ретро-костюмчики. Первоначально такой ход жутко раздражает. Ровно до той поры, пока не становится ясно, что на приеме «как в кукольном театре» Горобец умело строит эстетику всего действа. Что дает этот прием? Кукольный мир подразумевает, что все персонажи — маски с жестко закрепленными функциями. А куклы — это же фигуры не вполне самостоятельные, фигуры научаемые. Звягинцев-старший — идеалист советской выучки, в свою очередь напрямую передает собственные убеждения сыну Сергею. Василька или Куплета никто не научил «добру», и они поэтому сорвались в пропасть. Так, ближе к финалу между Васильком и Сергеем происходит следующий показательный диалог. Василек: «По твоим понятиям, я беспредельщик и скотина». Сергей Звягинцев: «По моим понятиям, ты одноклассник и друг». Оба при этом отправляются в бандитское логово, где уже собрались для дележа несметных сокровищ Куршской косы воистину люди из преисподней. Если бы перед нами был реализм, Василек, положивший в землю за сокровища не один десяток людей, был бы человеком с несмываемой виной. Но в кукольном театре все проще: куклы посредством участия в архетипических сюжетах лишь имитируют жизненные драмы.

Маша, вечная любовь Звягинцева-младшего, в один момент решительно и добровольно вырывается из своей бандитской семьи, почему? Она, очевидно, была научена Сергеем еще в период их сердечного общения в старших классах. Здесь, в кукольном мире, работают магические законы непосредственной передачи волевого импульса. Самосознания фактически нет, есть «поведение». В некотором смысле одноклассники даны здесь как племя. И это, в принципе, «славное племя» патлатых советских школьников-идеалистов, которых внезапно околдовали, соблазнив сокровищами, причем чуждого, откровенно недоброго, нацистского происхождения. В основном заказывают и покупают эти сокровища в своих магических целях тоже чужаки — китайцы. Нашим ребятам необходимо преодолеть морок и вернуться к самим себе. Жанр «социально-психологическая аналитика», в рамках которого у нас теперь пытаются осмыслять времена перелома, заменен на страшноватую сказку. И выясняется, что такой вариант продуктивнее. Ведь сказка не анализирует, «кто виноват», а утверждает непереходимую границу между добром и злом, табуируя некоторые поступки и поведенческие стереотипы без всяких условий и оправданий. Сказка требует, чтобы главные герои, представители племени-протагониста, преодолели морок, сбросили чары и очнулись.

В самом начале картины нам дают разговор Сергея с его начальником-генералом. 2003 год: хорошо обученному добру молодцу предлагается отправиться на родину, где все его одноклассники, читай одноплеменники, как говорится, очарованы-околдованы, однако, не по-хорошему, а по-плохому — молятся и присягают желтому дьяволу. «Присягай мне, Королю Янтаря, простолюдин, скот», — смешно и страшновато неистовствует Куплет, обращаясь к своим боевикам. Еще показательнее реплика Марии, обращенная к дочери Варе: «Что за слова «хороший» — «нехороший»? Что за инфантилизм?» Этические параметры отсутствуют, и в такой ситуации не до психологии, не до социального анализа. Какая разница, виноват ли тут Горбачев, Гайдар или американцы, — для начала необходимо срочно вернуть систему координат. Добрый молодец спускается в ад и просто восстанавливает систему правильных наименований.

Это грубо, но одновременно тонко придумано. Сериал внушает мысль о том, что в мире, где ни у какой силы нет тотального контроля над ситуацией, необходимо элементарно бороться за идеалы. Авторитеты Конь и Старик вместе с высокопоставленным покровителем методично гнут свою линию. Их удача не предопределена, но близка. И если Сергей Звягинцев не вернет, исполняя заветы убитого мафией отца, правильные названия вещам и явлениям, произойдет тотальная подмена понятий с последующим к ним привыканием. Обыватели, возможно, вообще ничего не заметят. Но выживут только те, кто произнесет «желтый дьявол надо мной не властен». Сказка ложь, да в ней намек.