Елена ФЕДОРЕНКО

19.11.2014

12 декабря в театре «Новая опера» Академический Большой концертный оркестр имени Юрия Силантьева играет в честь своего художественного руководителя и главного дирижера Александра Клевицкого. В вечере классической эстрады и современной классики, как обозначено в афише, примет участие немало звезд. Впрочем, о гостях гала «Культура» решила расспросить самого Александра Клевицкого — композитора, работающего как на академическом, так и на эстрадном поприще, и дирижера, который неустанно возвращает в нашу жизнь драгоценные советские мелодии. 

культура: Что представите на концерте под интригующим названием «60 х 60»? 
Клевицкий: Расшифровать нетрудно. 60 музыкантов в оркестре имени Юрия Силантьева, которым я имею счастье руководить уже восемь лет — во-первых. И я бесконечно благодарен гендиректору Российского телерадиоцентра Ирине Герасимовой, от которой я получил тогда приглашение возглавить коллектив.  Во-вторых, сам я прошедшей весной разменял седьмой десяток, но юбилейный концерт решил перенести ближе к Новому году. В последнее время со мной произошли занятные метаморфозы — мне даже показалось, что я несколько повзрослел. Знаете, ежедневно выходить к оркестру — удивительный опыт, творческий и жизненный. На концерте выступлю не только в роли дирижера, но и как композитор. Подарим зрителям фрагмент недавно написанного мной балета «Волшебная лампа Аладдина». Хореограф Андрей Меланьин работал над ним с молодыми, но уже известными солистами Большого театра — Артемием Беляковым, Георгием Гусевым, Дарьей Хохловой и студентами Московской академии хореографии. Мою музыку для хора представит Хор русской песни под руководством Елены Кутузовой. В гала собираются участвовать замечательные вокалисты: Мария Максакова, Максим Катырев, Евгений Кунгуров — теперь он ведущий «Романтики романса», Нина Шацкая — она на моих глазах совершала первые шаги в музыке, я был знаком с ее отцом — известным джазовым музыкантом, и замечательная актриса Екатерина Гусева. Споют мои ученицы Этери Бериашвили и Кристина Аглинц — мы давно идем по жизни вместе, пару десятилетий назад я их открыл на своем телепроекте. Он назывался «Лестница в небо», я выступал как автор идеи и дирижер.

культура: Силантьевский коллектив под Вашим руководством — так считают многие — сейчас переживает второе рождение... 
Клевицкий: В годы моего детства блистали несколько известных оркестров, среди них — оркестр Силантьева. Я тогда мечтал и даже точно знал, что буду руководителем именно этого коллектива. Хотите — верьте, хотите — нет, но это чистая правда. Рожденный в 1945-м (тогда понимали значение творческих коллективов и роль популярной музыки) как эстрадный оркестр Всесоюзного радио под руководством Виктора Кнушевицкого, коллектив сразу стал любимым. Потом четверть века оркестру посвятил Юрий Васильевич Силантьев, он вывел его «в люди», коллектив практически ежедневно звучал в эфире. 

Мне же все досталось в плачевном состоянии: мизерная зарплата, текучка. Музыкантов осталось всего 32 человека, и это в оркестре симфонического статуса. Помню первую встречу, когда на меня смотрели 64 голодных глаза. Средний возраст музыкантов переваливал за 70. Я не стал никого увольнять, потихоньку набирал талантливую молодежь, у нас и сейчас еще играют несколько музыкантов, работавших с Силантьевым, они — наши талисманы. За минувшие годы удалось вновь вывести оркестр на высокую музыкальную орбиту. Мы дали множество концертов на самых престижных площадках страны. Счастье, что к нам вернулись композиторы, которые когда-то, еще молодыми, писали музыку специально для силантьевского оркестра: Александра Пахмутова, Евгений Крылатов, Эдуард Артемьев. А Тамара Синявская — уникальная, потрясающая женщина из редкой породы тех, кто с возрастом становится все прекраснее, пригласила наш оркестр стать постоянным участником Международного конкурса вокалистов имени Муслима Магомаева.

культура: На Вашей репетиции мне показалось, что отношения в оркестре доверительные, если не сказать — семейные. 
Клевицкий: У меня с оркестром роман. Часто худрук и главный дирижер для музыкантов — этакий надзиратель, неприступная скала. Я же существую с ними на одной волне, мы партнеры. Сейчас у меня особое отношение к нотным архивам. В оркестре — богатая библиотека старых советских песен, этот багаж мы свято сохраняем. Недавно попалась любопытная партитура, написанная рукой Давида Тухманова, хотя не он автор. В рукописях композиторы подчас раскрываются в новом свете. Зафиксировано: музыка Арно Бабаджаняна, аранжировка Давида Тухманова.

культура: Вы родились 1 мая, и в Вас много советского задора, тяги к общественной деятельности. Не иссякает ли пыл?
Клевицкий: Могу сказать о себе словами великой Фаины Раневской, утверждавшей, что она настолько стара, что помнит еще порядочных людей. Оставим возраст за скобками, но мне в жизни несказанно повезло на встречи с талантливыми и порядочными людьми. Совсем молодым парнем меня заметили Александра Николаевна Пахмутова и Юрий Сергеевич Саульский, они тогда тоже были молоды, но уже являлись секретарями Союза композиторов СССР. 

культура: Они-то и пригласили Вас на работу в Союз. В прошлую нашу встречу Вы сравнили свою должность с положением Воланда: главный консультант Секретариата правления СК СССР. 
Клевицкий: Приятно, что Вы помните. То было потрясающее время, я начал много сочинять, погрузился в водоворот событий, прикоснулся к музыкальной элите нашей страны. Более того, рос под пристальным взглядом великих, учился у них не только музыке, но этике, отношениям, юмору, да и просто жизни. Не было ни одного известного композитора, с кем бы меня не свела музыкантская судьба. Помню визит в дом Марка Фрадкина: он — с сигарой и в знаменитом зеленом халате — сочинял песню, объясняя начинающей певице, как ее надо петь. Будучи гениальным композитором, Марк Григорьевич не очень хорошо играл на рояле и часто пользовался помощью аранжировщиков. Тогда эту роль он доверил мне. Певица оказалась прехорошенькой, у композитора глаз горел, он занимался с ней усердно, а ко мне оборачивался и ревниво бросал через плечо: «Сашка, смотри гармонию, гармонию смотри, не отвлекайся». Дом Юрия Саульского стал для меня домом близкого старшего друга. Обожал приходить к Александре Николаевне Пахмутовой в ее скромную квартиру на Комсомольском проспекте, и, бывало, засиживался до рассвета. Мы бесконечно разговаривали и музицировали. Все свои опусы я ей проигрывал, просил советов и неизменно получал драгоценные консультации профессионала. 

культура: И все-таки расскажите про свою общественную деятельность. 
Клевицкий: Я когда-то познакомился с Евгением Максимовичем Примаковым. Он человек проницательный, умный и — чего я никак не ожидал — пишет стихи. Одно из его стихотворений стало основой для моей хоровой музыки — «Война остается в песнях». Сочинение вышло трогательным, исполнялось часто и с большим успехом. Тогда Евгений Максимович был президентом Торгово-промышленной палаты России, которая состоит из комитетов по разным направлениям экономической деятельности. Я предложил создать новую структуру по предпринимательству в сфере культуры — стали появляться различные фирмы, ряд концертных залов начал работать на коммерческой основе. Плюс — народные промыслы и изготовление балетной обуви — тоже ведь предпринимательство. Так, в рамках комитета по интеллектуальной собственности, который возглавляет Иван Близнец, образовался наш подкомитет. На заседаниях обсуждаются актуальные проблемы — например, о меценатстве. Или  — не принятый пока Закон о культуре. Вопросы прорабатываем серьезно — вместе с депутатами Думы, музыкантами, артистами. Такой диалог важен и интересен всем сторонам. 

культура: Вы же еще и вице-президент Российского авторского общества — тоже нагрузка общественная.
Клевицкий: РАО — моя любимая организация. Авторское право — непростая наука, которую я освоил практически, когда работал в телевизионном департаменте «РИА Новости». Ко мне обращаются за советами многие авторы. Например, что делать, если исполняется произведение, но в титрах не указывается имя автора, и тем самым он лишается гонорара. Чаще всего моего опыта хватает для того, чтобы дать необходимую консультацию, но если я чего-то досконально не знаю, прибегаю к помощи юристов — в РАО работает мощная и квалифицированная юридическая команда. Благодаря стараниям Сергея Федотова — главы Российского авторского общества, организация стала уважаемой и авторитетной не только в России, но и за ее рубежами. РАО помогает авторам и защищает их интересы. Дело благородное и нужное. Сейчас созданы организации по смежным правам — например, такая институция, как Российский союз правообладателей...

Я прежде всего музыкант. Общественная деятельность — это замечательно, но именно ради музыки, наверное, я и рожден на свет.

культура: Вы работаете в разных жанрах. Что Вам интереснее? «Ералаш» не оставляете, ведь руководство оркестром и композиторская деятельность требуют немало времени?
Клевицкий: Сейчас основные силы я отдаю оркестру, хотя и музыку пишу, и в «Ералаше» работаю — мы с Борисом Грачевским вместе более двух десятилетий. Завершаем наш второй фильм, первый назывался «Крыша». Когда-то мне было интересно научиться писать песни. Хотя, что значит научиться? Если за пять минут песню не написал, то можешь вымучивать сколько угодно — песня не получится.

культура: Прямо за пять?
Клевицкий: Лучшие песни так и создаются. Сел за рояль и сыграл. Так появилась одна из лучших моих песен «Жемчужина», ее исполнила Тамара Гвердцители. «Три лилии для Лилии» — шлягер, летевший из всех репродукторов в советские времена, появился на свет еще быстрее. Лариса Рубальская по телефону продиктовала стихи, а через три минуты я ей перезвонил: «Слушай песню». Спустя полчаса мы ее с Сашей Айвазовым, который как певец, можно сказать, родился в этой песне, уже записали в моей самодеятельной студии. 

культура: Неужели и песня «Храните, люди, шар земной», спетая Иосифом Кобзоном, родилась столь же стремительно? 
Клевицкий: Конечно. Как и «Межсезонье — разлучальная пора», исполненная Анне Вески и очень популярная в свое время. Я несколько раз становился лауреатом «Песни года», но потом понял, что в рамках песни мне не стало хватать простора. 

культура: Возможности мюзикла шире? Судьбу своих мюзиклов можете назвать счастливой?
Клевицкий: Наверное, да — все они были поставлены и их любили зрители — и «Джельсомино» по сказке Родари, и «Корабль дураков» по Бранту, и «Козни коварной королевы». А еще — «Маленькая страна», «Волшебный остров» — по Чуковскому. Дорогая для меня работа — киномюзикл «Ангел с окурком» на либретто Юрия Ряшенцева. Режиссером был Евгений Гинзбург, все 13 песен исполнил Ефим Шифрин. Фильм получился ностальгическим, трогательным, «неформатным», как бы теперь его объявили. Но — показали несколько раз по телевидению. 

культура: Если песню можно написать за пять минут, то стоит ли работать в ежедневном режиме, скорее, нужно просто ловить вдохновение?
Клевицкий: Я профессионал, и в любом состоянии — есть вдохновение, или нет его — могу написать музыку, правильно аранжированную и точно соответствующую тому, что требует режиссер или продюсер. Честно скажу: делаю штучный товар — и никогда не опущусь до халтуры. За годы работы научился вводить себя в определенный транс, когда в воображении рождаются картинки — я вижу героев будущих песен, мюзиклов, балетов. Вижу, как они общаются, разговаривают, танцуют. Когда включаешься в работу, то и вдохновение приходит. Индикатором качества являются музыканты. Они спрашивают: «Александр Леонидович, почему мы вашу музыку так редко играем?» Вопрос приятен, но я отвечаю: «Ребята, не хочу злоупотреблять своим служебным положением». Недавно написал балет «Сказка о рыбаке и рыбке», поиграли с оркестром несколько танцев — мне надо было партитуру проверить, и сразу у всех глаза загорелись. А буквально вчера вдруг говорят: «Давайте «Рыбку» поиграем». Прелесть, что уже так нежно называют.

культура: В прошлом году я попала на юбилейный вечер Эдуарда Артемьева — Вы стояли за пультом своего оркестра. Как вас свела судьба? 
Клевицкий: С Эдуардом Николаевичем мы близкие друзья, познакомились в пору моей работы в Союзе композиторов. Я, увлеченный, как и все молодые музыканты конца 1980-х, возможностями только-только появившихся синтезаторов и компьютеров, предложил Юрию Сергеевичу Саульскому создать комиссию по электронной и акустической музыке. Он ответил: «Обеими руками — за, если удастся уговорить возглавить ее Артемьева». Мы тогда не были с Артемьевым знакомы, но я ему позвонил, и он сразу согласился. Так началась наша дружба. Я сыграл со своим оркестром несколько сольных концертов композитора. Потрясающий теплый вечер прошел два года назад в зале Чайковского — «Музыка Артемьева к кинофильмам Никиты Михалкова». 

культура: В электронной музыке не разочаровались?
Клевицкий: Нет, конечно, но с возрастом стал намного консервативнее, уже не бунтарь, как в молодости, и не хиппи с длинными волосами, увлеченный западной музыкой. Сегодня предпочитаю русскую классику, обожаю Чайковского и Бородина. «Князь Игорь» — фантастическая музыка. Когда по французскому каналу «Меццо» вдруг вижу, как в «Евгении Онегине» герои поют в касках и с автоматами, места себе не могу найти. Становится просто погано. Хотя никогда не стоял против талантливого авангарда. 

культура: Мощный пласт отечественной культуры — советская песня...
Клевицкий: Это было великое явление, и настоящее счастье, что я к нему оказался причастен — в том числе и через оркестр, исполнявший музыку, о которой Вы говорите. Советская песня исчезла на сломе эпох, и символом ее ухода оказалось появление в эфире группы «Ласковый май». Как только во всеуслышание зазвучали блатные интонации, сразу из подполья вылезли группы, интерес к которым часто подменял собой интерес к андерграунду. Ну и что из того, что их стало показывать телевидение — по сути, они, как были самодеятельными, так и остались. Но советскую песню они оттеснили и вытеснили. Жаль. Песня — потрясающий вид искусства! Увы, нынче бездумно сброшены с пьедестала многие авторитеты. Уничтожены памятники советского прошлого. Но ведь все это наша история. «Разбираясь» с ней, мы не должны идти на добровольное сиротство. 

культура: Когда особенно хорошо пишется музыка?
Клевицкий: Вот и настала пора поговорить о любви. Мне кажется, что композитор, да и вообще любой художник, для того чтобы творить, должен быть влюблен. Тогда приходит музыка, сочиняются стихи, ставятся балеты. Природа не создала ничего более безупречного и красивого, чем женщина и женское тело. Стремление мужчины к завоеванию этого совершенства вдохновляет необычайно. Тогда и рождается музыка, поверьте. Как уж там у композиторов-женщин, спросите у них.