Евгения КРИВИЦКАЯ

18.11.2013

Гастролями оркестра Консертгебау в Петербурге и Москве завершился перекрестный год Россия — Нидерланды.

Лучший оркестр мира — по версии британского журнала «Граммофон», — Консертгебау отмечает 125-летие с момента основания. Свое название он получил в честь великолепного концертного зала в Амстердаме, где все эти десятилетия является резидент-оркестром. С 1988 года коллектив патронирует королевская семья, так что сейчас в мировом турне в честь почтенного юбилея музыкантов сопровождают король Виллем-Александр и королева Максима. 

При входе в знаменитую ротонду Большого зала консерватории венценосную чету попытались закидать помидорами сторонники активиста «Другой России» Александра Долматова, который покончил с собой в Роттердаме, не получив политического убежища. Впрочем, хулиганов сразу задержали... 

Изысканно-рафинированно прозвучал Третий концерт Бетховена, хотя такая оценка вполне может удивить знатоков творчества композитора. Пианист Ефим Бронфман предпочел реконструировать деликатный тон венских фортепиано начала XIX столетия. Отменив громоподобные пассажи, Бронфман волхвовал над клавиатурой, извлекая бестелесные созвучия. Худрук Консертгебау Марис Янсонс проявил деликатность к трактовке солиста, всячески поддерживая его в ансамбле. Что не мешало дирижеру немного подстегивать оркестрантов в сольных эпизодах, дабы придать энергетики в общем-то решительной и драматичной музыке. 

Судить о качестве игры оркестра, конечно, следует не по аккомпанементу. Амстердамцы включили в гастрольные программы своих «фирменных» композиторов — Рихарда Штрауса и Густава Малера: с интерпретацией их сочинений связаны высшие художественные достижения коллектива. В столичной консерватории исполнили штраусовскую «Жизнь героя»: эту симфоническую поэму 115 лет назад композитор посвятил дирижеру Виллему Менгельбергу и руководимому им Консертгебау. Янсонс режиссерски выстроил вестерн об артисте (читай — о самом композиторе Штраусе), чья жизнь — борьба. Критики, тревожившие когда-то автора поэмы, выведены им блеющими баранами. Композитор, непревзойденный мастер инструментовки, всласть поиздевался над врагами, изобразив их завистливый ропот нестройной какофонией флейт, гобоев, кларнетов. Первоклассные духовики, в том числе наш гобоист Алексей Огринчук, наслаждались от души остроумными проделками Штрауса. Менее стабильно играли медные, в частности валторнисты, задействованные в эпико-героических моментах сочинения — самых слабых в концептуальном смысле. 

На следующий день в Концертном зале имени Чайковского Вторая симфония Малера подтвердила высочайший рейтинг коллектива. И здесь центральный сюжет — жизнь героя. Но вместо карикатурных скетчей Малер создает величайшую драму духа, пытающегося найти ответы на «проклятые вопросы» о смысле земного бытия. Как известно, ответ пришел композитору в блеске внезапного озарения, когда на похоронах легендарного немецкого музыканта Ганса фон Бюлова вдруг запели хорал на текст Клопштока: «Ты воскреснешь». Трудный, мучительный путь к обретению веры в жизнь после жизни, когда «смерть можно будет побороть усильем Воскресенья» — это и есть главная идея симфонии. 

Ни одной обыденно сыгранной ноты не прозвучало в этот вечер, и каждый музыкант чувствовал себя важнейшим участником разворачивающейся трагедии. Оттого, вероятно, так запомнились и пугающие до мурашек фразы виолончелей и контрабасов в первой части, и виртуозы-трубачи, своими фанфарами напоминающие о грядущем Судном дне, и суетно кружащиеся скрипки в Скерцо, повествующем о проповеди Антония Падуанского. Наконец, феноменальный хор «Латвия», создавший полную иллюзию богослужебного пения. Янсонс точно выполнил совет Малера, считавшего, что психологически слушатели отвлекаются, когда хор поднимается в момент своего вступления. Поэтому первые фразы звучали исподволь, аскетично, постепенно готовя грандиозный апофеоз. Тем сильнее получилась финальная кульминация, когда вдруг вся масса хористов встала в едином порыве, восклицая: «Умру, чтобы жить!»