Екатерина САЖНЕВА

14.07.2017

Пережив 90-е, российское общество с воодушевлением восприняло наступление долгожданной стабильности, под знаком которой и прошли нулевые. Однако времена меняются, и, согласно последнему опросу Института социологии РАН, растет процент тех, кто хочет, ждет и, главное, готов к переменам.

Сегодняшнюю жизнь можно сравнить со столь частыми этим летом погодными катаклизмами: «зеленый» уровень опасности — привычному распорядку ничего не угрожает, «желтый» — не исключены неприятности, «оранжевый» — стоит ждать беды, а о «красном» не стоит и говорить — социальный ураган сметет все на своем пути. Социологи, конечно, не синоптики. И именно потому, что их прогнозы часто попадают в точку, к ним стоит прислушаться. 

«Зеленый»: депрессия и тоска

Важно понимать, что возникшее у россиян стремление к переменам, по мнению экспертов, напрямую не связано с последствиями экономического кризиса. Тогда, в 2014–2015 годы, несмотря на явное ухудшение качества жизни, количество сторонников стабильности и их антагонистов оставалось примерно таким же, как и в благополучные нулевые: 70 процентов — за статус-кво, 30 — против. Это объяснялось тем, что в трудные времена люди просто хотят выжить, не задумываясь о том, что же будет дальше.

И только осенью 2016-го результаты мониторинга вдруг резко и впервые за много лет изменились. «Наш опрос показал другие цифры: 54 процента по-прежнему за текущий порядок вещей, но желающих двигаться дальше уже 46 процентов, то есть за полгода произошел скачок в 16 процентов», — говорит Владимир Петухов, руководитель Центра комплексных социальных исследований ИС РАН.

Предполагается, это связано с тем, что поначалу люди воспринимали наступивший кризис как форс-мажор, неприятность, но не катастрофу, мол, много кризисов мы пережили, россияне давно приспособились к любым тяжелым эпохам. Затянувшаяся неопределенность при явных запросах на большее, вероятно, и дала резкий рост числа разочарованных и несогласных с нынешним положением дел. 

«Пик экономического кризиса подчас не совпадает с кризисом социальным, — убежден Сергей Савин, кандидат социологических наук, доцент СПбГУ (кафедра социологии политических и социальных процессов). — И сейчас мы как раз наблюдаем отголоски первого. Только спустя три года после падения экономики проблемы пришли в социальную сферу. При этом надежды у людей, их вера в лучшее будущее в 2014-м были несколько завышены, потому теперь и наступила столь явная депрессия».

«Народ хочет пусть маленьких, но шагов вперед, — продолжает Владимир Петухов. — Перестали устраивать некомпетентность властных структур на местах, отсутствие ротации элиты. Сегодня некую возросшую протестную активность нужно связывать не с желанием хаоса, а скорее с тем, что социальная политика медленна и инертна, плохо работают кадровые лифты и новые возможности».

И все же социологи пока настроены оптимистично: никаких революций не будет. Это хорошая новость. Есть и плохая — мы в самом начале довольно длительного и мрачного периода депрессивного существования. Но от критического поругивания властей и кухонных посиделок до активных попыток выйти на уличные протесты расстояние огромное. 

И только не имеющая большого жизненного опыта молодежь, видимо, не боится ничего. Будто подтверждая результаты проведенного РАН исследования, ее протестная активность  возросла этой весной.

«Желтый»: начало нестабильности

Вряд ли кто-то поверит, что нынешние двадцатилетние способны тосковать по лихим 90-м, в которые они не жили и о которых имеют самые смутные представления. Действительно, как может любой здравомыслящий взрослый человек, помнящий перестройку, распад страны, дефицит, безработицу, кровавые разборки, захотеть вернуться в те безысходные годы?

«Именно нестабильность дает шанс пробиться, показать себя, и не случайно в обществе возникла даже некоторая ностальгия по эпохе, когда вчерашний студент, младший научный сотрудник мог в один день стать олигархом, когда реализовывались самые сумасшедшие проекты и идеи, — считает доцент философского факультета МГУ Борис Межуев, главный редактор сайта «Политаналитика». — Конечно, на самом деле все было не так просто, и большое богатство нередко соседствовало с местом на кладбище, но из прекрасного далека все видится в розовом цвете. Подросло и поколение тех, кто ничего плохого о той «святой эпохе», как недавно высокопарно назвала ее Наина Ельцина, не ведает, зато ощущает в себе определенный потенциал и не понимает, как можно его реализовать обычным мирным путем».

Еще одна сложность заключается в том, что из-за отсутствия яркой гражданской инициативы снизу, даже при готовности власти идти на диалог, чиновники не в полной мере понимают истинные запросы общества, тех же подростков и студентов, полагая, будто и без того знает, что для всех нас хорошо.

А молодежь между тем все хочет бури. 

«Оранжевый»: очаги напряженности

«В таких обществах, как наше, стабильность, чувство удовлетворенности от нее и не должны задерживаться слишком надолго, — разъясняет Борис Межуев. — Поймите, потребности в радикальных переменах ни у кого нет, удручает именно ощущение неопределенности перспектив».

Еще два года назад россиян гораздо больше волновали внешние проблемы — санкции, война на Украине, сложности, связанные с возвращением Крыма. Теперь в процентном соотношении глобальные трудности уходят на второй план, хотя пока еще остаются преобладающими — людей все больше волнуют собственный дом и кошелек.

Сегодня, загодя, опираясь в том числе на озвученные ИС РАН цифры, власти должны начать готовиться к самому сложному: предвыборному периоду осени 2017 — весны 2018. «Вроде бы везде царит спокойствие, но оно кажущееся, присутствует большое внутреннее напряжение, — размышляет Сергей Савин. — Справиться с ситуацией можно лишь при условии гибкости подходов к урегулированию зарождающихся конфликтов».

Кризис заставил опуститься на более низкую ступень социальной иерархии очень многих, ранее безоговорочно поддерживающих правительственный курс. Эта прослойка — те самые переметнувшиеся 16 процентов — в состоянии выступить с целым рядом собственных требований. Уволенные менеджеры, разоренные дальнобойщики, вкладчики обанкротившихся банков, ипотечники, то есть благополучные прежде люди. На первый взгляд, между ними мало общего, кроме одного: при определенных обстоятельствах они, как и студенты, способны выйти на улицу. Но смогут ли столь разные группы выступить единым фронтом?

«Нельзя полностью исключить внезапную, вызванную разными причинами очаговую напряженность на местах, которая, если вовремя не предпринять меры, конечно, может перерасти и в политическую дестабилизацию, — предупреждает Сергей Савин. — Постепенная смена региональной властной элиты, ротация губернаторов (как мы видим, она уже происходит), по идее, должны повысить активность новых управленцев под контролем президента, но я отнюдь не уверен, что эти шаги везде и сразу помогут справиться с возникающими проблемами». Это и будет знаком «оранжевого» уровня угрозы. По общему мнению, Россия пока переходит от «зеленого» к «желтому», и хочется верить, что говорить о «красном» не придется вовсе.

Фото на анонсе: PHOTOXPRESS