Константин АНАНЬЕВ

02.03.2013

На киноэкран Сталина первым вывел создатель «Касабланки» Майкл Кертиц. В 1934 году в США вышла картина «Британский агент», действие которой происходило в 1918 году, а партию «дядюшки Джо» исполнил малоизвестный актер Джозеф Марио. Роль была эпизодической и в титры не попала.

История отечественной киносталинианы началась в 1937 году. Советская кинематография готовилась отметить юбилей Октября значительным произведением на революционную тематику. Им должен был стать «Человек с ружьем», но Сергей Юткевич не успевал закончить картину к юбилею.

Кресло под руководителем кинематографии Борисом Шумяцким ходило ходуном. И он решил рискнуть, поручив молодому режиссеру Михаилу Ромму экранизацию сценария Алексея Каплера. Срок выполнения — три месяца. 3 ноября фильм «Ленин в Октябре» должен был смотреть Сталин.

Помимо главного героя, вождя мирового пролетариата, в сценарии обеих картин была роль не менее ответственная — самого товарища Сталина. Ромм пригласил актера кировского театра Семена Гольдштаба, Юткевич — Михаила Геловани. Для обоих роль вождя стала профессией — других персонажей для примеривших однажды сталинский френч больше не существовало.

Из заочного противостояния, судьей которого был сам Сталин, победителем вышел Геловани: на фоне гениального Ленина из роммовского хита Гольдштаб смотрелся скромно. К тому же прототипа смутила национальность исполнителя, фамилию актера приказали вычеркнуть из титров. Зато грузинскому Сталину была выписана путевка в большое кино: за последующие годы Геловани 16 раз появился на экране в образе вождя. Гольдштаб стал его дублером, исполняя Роль в картинах второго плана, вроде советско-монгольской «Его зовут Сухэ-Батор».

«Великое зарево» можно назвать первым кирпичиком сталинианы. Он сделан как ответ «Ленину в Октябре». Расстановка сил была прямо противоположной: степенный, рассудительный персонаж Геловани опекал эксцентричного и инфантильного Ленина в исполнении Константина Мюффке, как взбалмошного ребенка. У потрясенных зрителей не оставалось сомнений, кто на самом деле главный конструктор революции.

Лично Геловани встречался со Сталиным лишь однажды, осенью 1946 года, сразу после выхода на экраны «Клятвы». Актеру позвонили ночью, приказав срочно явиться на правительственную дачу в Зубалово. Геловани не придумал ничего умнее, как надеть на встречу с вождем поношенный «сталинский» френч, заимствованный со съемок. Иосиф Виссарионович посмотрел на актера, указал на него пальцем и сказал: «Вот он теперь меня, наверное, копировать будет». И больше внимания на Геловани не обращал.

Впоследствии в разговоре с Григорием Козинцевым актер признался, что живет с ощущением, будто бы за ним кто-то следит, контролируя каждое слово и мысль. Сталин не оставлял своего двойника даже по ночам — хищно усмехаясь, вождь спрашивал: «Передразниваешь, Мишико?»

После встречи в 46-м в разговоре с министром кинематографии Большаковым вождь заметил: «У Геловани сильный грузинский акцент. Разве у меня такой?» И добавил: «Подумайте о подходящем актере на роль товарища Сталина. Лучше из русских».

Большаков подумал, и следующие три года образ вождя на экране воплощал актер Алексей Дикий, бывший руководитель БДТ, до того отсидевший пять лет по 58-й статье. Этот факт, разумеется, скрывался — для зрителей Дикий был, прежде всего, исполнителем ролей Кутузова и Нахимова.

По воспоминаниям коллег, актер ненавидел Сталина, но это было предложение, от которого невозможно отказаться. В результате Дикий сыграл вождя в трех военных картинах — «Рядовой Александр Матросов», штабном блокбастере «Третий удар» и эпопее «Сталинградская битва».

Когда Михаил Чиаурели готовился к съемкам «Падения Берлина», на роль вождя снова утвердили Геловани — стареющему Сталину хотелось видеть себя добрым, человечным и обаятельным. Актер просил передать отцу народов просьбу: для лучшего воплощения образа провести две недели на сталинской даче у озера Рица. «Для создания образа не лучше ли начать с туруханской ссылки?» — передал свой ответ Иосиф Виссарионович.

Сталин умер, но советская цензура была жива: историю снова переписывали, из картин изымались целые сцены, где фигурировал вождь. Фильмы, из которых Сталина убрать не удавалось, ложились на идеологическую «полку». Геловани пережил своего героя на три года — по иронии судьбы, он скончался 21 декабря 1956-го, в официальный день рождения отца народов.

Несмотря на хрущевские чистки, образ Сталина парадоксальным образом продолжил свою экранную жизнь даже в период «оттепели» в картинах на историко-революционную тематику. Новым Сталиным стал Андро Кобаладзе, впервые сыгравший Кобу еще в 1940-м в фильме «Яков Свердлов». Среди самых знаменитых явлений Кобаладзе в образе — «Семнадцать мгновений весны» и «Укрощение огня».

После смерти Сталина роль перестала быть сакральной, а усы и трубка больше не означали для актеров финала творческой биографии. Параллельно с Кобаладзе в семидесятые образ вождя на экране чаще всего воплощали Яков Трипольский, Георгий Саакян, Бухути Закариадзе.

В конце 80-х – начале 90-х в изображении Сталина появляется новый тренд. Роль часто исполняют актеры, ассоциирующиеся у зрителей с комедийными ролями. В 80-е — наравне с Рамазом Чхиквадзе — самым востребованным Сталиным был «Остап Бендер», Арчил Гомиашвили. Сталинский френч примеряли на себя Александр Збруев и Игорь Кваша. Позже — Геннадий Хазанов и Андрей Краско. Чудеса техники проявляли гримеры. Вождями побывали абсолютно не похожие на него внешне Евгений Жариков, Владимир Стеклов, Сергей Шакуров, Сергей Юрский, Армен Джигарханян и Алексей Петренко, сыгравший отца народов в четырех картинах.

Главным становится не портретное сходство, а актерская харизма, способность воплотить демонический образ абсолютной власти.

В «Утомленных солнцем 2» Никиты Михалкова Сталиным предстает Максим Суханов. До того он, кстати, уже играл вождя в сериале «Дети Арбата». Что касается «Утомленных...», ежедневный пластический грим занимал у Суханова несколько часов.