Знамение победы

Нашу армию невозможно представить без знамен. Мы время от времени вспоминаем, как гордо и победно русские солдаты проносили их до Парижа, Стамбула, Берлина, любуемся тем, насколько величественно развеваются эти полотнища на торжественных парадах. И на детских рисунках, созданных к 23 февраля, конечно же, реют прямоугольнички российских знамен. А Устав внутренней службы определяет: «Боевое Знамя является официальным символом и воинской реликвией воинской части, олицетворяет ее честь, доблесть, славу и боевые традиции».

Прообразы знамен известны с глубокой древности. Каждый отряд, идя на войну, имел особый, связанный с родовым тотемом, мифическим прародителем или воплощением языческого божества знак, дабы бойцы в пылу сражения ориентировались, где свои, а где чужие. У одних — олень, у других — змея или рысь... Покровитель рода будто бы сам присутствовал в бою. Традиция прослеживается и в Древнем Риме, где значки легионов первоначально украшались схожими по духу символами. Во II веке до н.э. полководец Марий ввел для всех легионов единое изображение — орла. 

В 312 году Константин Великий перед сражением со своим соперником Максенцием увидел в небе знамение — крест и надпись: «Сим победиши». Он велел изобразить крест на щитах и знаменах. И разгромил врага, хотя его войско значительно уступало по численности. Христианство при Константине стало государственной религией, а крест прочно вошел в римскую воинскую символику. После завоевания Западной Европы германскими племенами там фактически возобладала языческая тенденция. Флаги королей и феодалов украшали их гербы — изображения животных, растений, атрибутов, указывавших на родословную владельца. Русь переняла византийские обычаи, где по-прежнему господствовал знак креста. На Западе знамя получило название «баннер» — флаг, ярлык, транспарант. Он был «визитной карточкой» на войне или турнире. В нашей стране употреблялось слово «стяг» — знамена стягивали вокруг себя воинство. 

Летописи упоминают об этом с XI века, причем под стягами подразумевались не только сами флаги, но и дружины, выступавшие с ними. С помощью стягов можно было осуществлять управление войсками, подавать им сигналы. Обычно символы были красного цвета. В иконописной традиции красный — цвет радости. Но и подвига, мученичества. «Слово о полку Игореве» воспевает князя так: «Червленый стяг, белая хоругвь, червленая чолка, серебряное копье — храброму Святославичу!» Разумеется, стяги украшал крест. Ведь каждый князь или боярин помнил предание — «Сим победиши».

Здесь надо отметить и другую тенденцию: на поле боя доставляли иконы. В 1164-м в битве с волжскими болгарами в полках св. Андрея Боголюбского находилась чудотворная Владимирская икона Божией Матери. В 1170-м войско суздальцев обложило Новгород. Тамошние жители устроили общее покаяние и крестный ход с иконой Пресвятой Богородицы, вынесли ее на стены. В нее полетели стрелы, и лик Божией Матери развернулся к новгородцам, на нем увидели слезы. Среди осаждавших началась вдруг неразбериха, паника, они покатились прочь. В память о чуде эту икону назвали «Знамением Богородицы». 

Новгородская икона Спаса Нерукотворного XII века — двусторонняя. На одной стороне — лик Спасителя, на другой — композиция «Прославление креста». Очевидно, святой образ закрепляли на древке, как знамя.

В XIV веке на обломках Киевской и Владимирской Руси возникает обновленная держава — Московская. У ее истоков стояла целая плеяда святых: Даниил Московский, святители Петр и Алексий, преподобный Сергий Радонежский, Дмитрий Донской. Фундаментом, скреплявшим страну, стала идея Святой Руси. Можно ли считать случайным, что в этот период воинские стяги соединяются с иконами? На полотнищах искусные рукодельницы вышивали лики святых, их освящали по тому же чину, что и иконы. А термин «стяг» заменяется на «знамя» или «знамение». Это родственные слова, их изначальный смысл сводится к таким понятиям, как знак, печать, явление, данные свыше. Подняли воинское знамя — и как бы не один человек, а целое войско осенило себя крестным знамением. Вознесли знамена над головами — и тем самым призвали на подмогу силы небесные. 

Центральное место в боевой символике занял образ Спаса Нерукотворного. Его история весьма примечательна. По преданию, царь Эдессы (ныне Шанлыурфа в Турции) Авгарь был болен. Услышав о Христе, захотел увидеть его облик, послал к нему художника. Последний, сколько ни старался, не мог нарисовать портрет. Но Христос смилостивился — умылся и приложился к полотенцу. Лик отпечатался на ткани. Когда первую в истории икону доставили Авгарю, тот исцелился. Поместил полотнище в нише над воротами, чтобы каждый мог лицезреть Спасителя. В период гонений на христиан образ спрятали, заложив нишу черепицей. В 544-м к Эдессе подступил персидский шах Хосров. Епископу Евлалию было видение: для избавления от беды надо найти образ Христа. Тайник вскрыли, и оказалось, что лик Господа перешел также на черепицу, с которой соприкасался. Так появилось две святыни — Мандилион (на платке) и Керамидион (на черепице).

Моления перед ними помогли, атаку персов отразили. Но позже Эдессу завоевали арабы, а в 944 году ее осадил византийский император Роман. Город откупился от него, уступив священные изображения. Те были перенесены в Константинополь. В 1204-м Византию захватили крестоносцы, вывезли подлинники, и следы святынь теряются. Современные исследователи также предполагают, что история иконы Спаса Нерукотворного связана с Туринской плащаницей: якобы именно она была спрятана в Эдессе и перенесена в Константинополь, где с нее делались первые списки иконы. При разграблении Византии святыня попала в Италию, в Турин.

Спас Нерукотворный — это уникальный «портрет» Господа, его отпечаток. Молящийся человек оказывается словно бы лицом к Лицу с Христом. В 1353-м св. Алексий Московский отправился в Константинополь для рукоположения в митрополиты. Оттуда он привез почитаемый список Спаса Нерукотворного. В Москве для него возвели специальный храм. Обретение иконы стало важным событием для всей страны. В разных городах стали возникать монастыри и церкви в честь этого образа. 

Появился он и на знамени св. Дмитрия Донского, воспитанника св. Алексия. В «Сказании о Мамаевом побоище» описывается, как молился государь перед битвой: «Князь же великий, увидав свои полки достойно устроенными, сошел с коня своего и пал на колени свои прямо перед большого полка черным знаменем, на котором вышит образ Владыки Господа нашего Иисуса Христа, и из глубины души стал взывать громогласно...» (возможно, летописец пропустил букву, а знамя было не черным, а «чермным», красным). «Сказание» отмечает и другие «образа святых, шитые на христианских знаменах». Известно, что Донская икона Пресвятой Богородицы в Куликовской битве была поднята на древке в качестве знамени. Эти символы связывали рать с небесным воинством. Любой боец, оглянувшись на знамя, видел лик святого, обращался к нему с мольбой, получал от него силы.

Образ Царя Небесного сопровождал на войне русских властителей и в последующие времена. В 1552 году при осаде Казани Иваном Грозным «велел государь хоругви христианские развертити, сиречь знамя, на них образ Господа нашего Иисуса Христа Нерукотворенный». Знамя было огромным: три на полтора метра, его переносили 2–3 человека, острый конец древка втыкался в землю. После взятия города перед ним отслужили молебен, и на месте, где оно стояло, царь велел строить церковь. В 1560-м для русского самодержца изготовили знамя еще больше. На нем Спаситель на белом коне ведет за собой небесное воинство. Другое изображение — св. Архистратиг Михаил на золотом коне, с мечом и крестом (сюжет перекликался с иконой «Церковь воинствующая», созданной в это же время).

В XVII столетии царь Алексей Михайлович ходил на Смоленск, Вильно и Ригу под багряным знаменем, на котором тончайшей вышивкой был исполнен лик Спасителя. Использовались и иные композиции. Так, знамя Василия III было белым с изображением ветхозаветного полководца Иисуса Навина. Ермак Тимофеевич покорял Сибирь с синими стягами, на них были образы Христа, св. Архистратига Михаила, св. Николая Чудотворца. Когда Пожарский шел освобождать Москву от поляков, его малиновое знамя украшала икона Христа Вседержителя: правая рука — в благословляющем жесте, в левой — Евангелие. На обратной стороне помещена икона Михаила Архангела, дающего благословение на битву Иисусу Навину. Подьячий Григорий Котошихин рассказывал: «А бывают царские знамена у самого в полку и у бояр болшие, шиты и писаны золотом и серебром, на камке Спасов образ или какие победительные чудеса».

С XVII века традиции стали меняться. У стрелецких полков сохранялись знамена с крестом, но для подразделений «нового строя» — солдатских, драгунских, рейтарских — заимствовали западные образцы. В 1669-м был принят трехцветный, бело-сине-красный флаг. А на полотнищах стали помещать государственный герб — двуглавого орла. Хотя и там имелась икона — щит с изображением св. Георгия Победоносца. Да и старые реликвии использовались. Казанское знамя Ивана Грозного со Спасом Нерукотворным царевна Софья вручила Василию Голицыну для походов на Крым. Их Господь, как видно, не благословил, кампании оказались неудачными. Однако Петр I с этим же знаменем брал Азов. А потом передал его фельдмаршалу Борису Шереметеву для боевых действий против шведов. И как раз с этим знаменем Шереметев одержал первые победы.

Павел I воинскую символику упорядочил, установил, что знамя должно отображать триединую формулу, за которую сражается солдат: вера — царь — Отечество. Первую обозначал крест, второго — императорский вензель, третье — герб России. Но и обычай помещать на полотнища иконы не был забыт. 

В 1877 году для освободительного похода на Балканы в Самаре монахини вышили знамя для болгарских дружин, изобразили на нем Иверскую икону Божией Матери, св. Кирилла и Мефодия в золотом кресте. Под Стара-Загорой в рукопашной схватке за эту святыню погибли пять знаменосцев, в том числе командир дружины Павел Калитин. Вынес ее с поля брани унтер-офицер Фома Тимофеев.

Александр III после своего воцарения обратился к прежним традициям. Распорядился на каждом знамени писать масляными красками полковую икону «в Византийском вкусе». На изготовлении знамен специализировалась московская шелковая фабрика братьев Сапожниковых. В 1900 году она создала цельнотканое знамя с образом Спаса Нерукотворного и надписью «С нами Бог». Работа была сложнейшей, великолепной, на Парижской выставке удостоилась большой золотой медали. Очень понравилась и царю. Николай II повелел делать такие же знамена для всей армии. Под ними, со Спасом Нерукотворным, наши воины в Первую мировую освобождали Галицию, били немцев в Польше, громили турок под Сарыкамышем, брали неприступный Эрзерум и Трапезунд, поднимались в атаки Брусиловского прорыва.

После Февральской революции Временное правительство приказало сдать все знамена в Интендантское управление — для снятия императорских вензелей. Дело зависло. Именно в этот период, оставшись без знамен, армия разложилась и развалилась. Черепа и кости ударных «батальонов смерти» не смогли заменить лик Спасителя.

В новейшее время на российские стяги вернулись двуглавый орел со св. Георгием Победоносцем и крест в различных формах. Их освящают по особому воинскому чину. А под эгидой православного фонда «Омофор» началось производство вышитых храмов для боевых кораблей. Свободного пространства там, на судах, почти нет, храм же из шелка помещается в чемоданчике и может быть быстро развернут. Иконостасы вышивают лучшие мастерицы — вручную, так же, как старинные знамена. Подобный храм был передан в 2006 году флагману российского флота, атомному ракетоносцу «Петр Великий». Сейчас таковыми оснащены уже более 40 кораблей на всех флотах, в том числе авианосец «Адмирал Кузнецов», ракетный крейсер «Москва», периодически выполняющие свой воинский долг у берегов Сирии. Несут Знамение Господне по разным морям и океанам, по всему земному шару.