И только ветер в аллеях Нескучного...

Нескучный сад нередко называют исторической частью Парка Горького. Определение более чем справедливое — парк недавно отпраздновал 90-летие. А Нескучное, как оно в те поры именовалось, стало излюбленным местом загородных прогулок московской публики почти три века тому назад.

Забавы ради

Живописная местность на правом берегу Москвы-реки вниз по течению от Воробьевых гор как нельзя лучше подходила для устройства загородных усадеб: приятность времяпрепровождения на лоне природы сочеталась с удобством относительно быстрого возвращения к благам городской жизни. Тенистые рощи, пересеченные крутобокими оврагами, по дну которых змеились звенящие ручейки, тянулись от реки до самой Старой Калужской дороги (нынешний отрезок Ленинского проспекта от Крымского Вала примерно до ТТК). Дальней ее границей в старину служила слобода, принадлежавшая Андреевскому монастырю.

Считается, что своим названием нынешний Нескучный сад обязан усадьбе князя Никиты Юрьевича Трубецкого, видного сановника времен царствования Елизаветы Петровны, генерал-фельдмаршала, кавалера двух самых почетных орденов Российской империи — Андрея Первозванного и Александра Невского. Землю (от Андреевского оврага до того места, где сейчас высится ротонда в честь 800-летия Москвы) князь приобрел еще в 1728 году, но активное строительство усадьбы началось где-то в середине 50-х годов, руководил им выдающийся архитектор Дмитрий Ухтомский.   

Задача перед зодчим стояла непростая — вписать усадебный ансамбль в изрядно пересеченную местность, но справился он с нею, судя по сохранившимся документам и воспоминаниям современников, просто блестяще. Увы, большинство построек, включая восхитительный дворец в стиле елизаветинского барокко, были выполнены из дерева и до наших дней не сохранились. Уцелела лишь созданная в камне «галерея, стоящая на острову», превращенная в Охотничий домик. Ее грациозный абрис знаком сегодня каждому, кто не чужд интеллектуальных развлечений — здесь уже почти 30 лет проходят съемки баталий клуба «Что? Где? Когда?».

Гордостью хозяина был парк. Регулярный — в «версальском вкусе» — был разбит при въезде в усадьбу с Калужской дороги и радовал глаз сложносочиненными клумбами и деревьями, подстриженными в виде геометрических фигур. Пейзажный, раскинувшийся позади дворца на склонах, ведущих к реке, — вот где овраги с ручейками, что называется, сыграли Ухтомскому на руку, — манил извилистыми тропинками, укромными гротами и романтическими беседками. 

Дом Трубецких славился гостеприимством — празднества князь любил и устраивал по каждому удобному поводу, а иногда и вовсе без оного. Говорят, что временами у него собиралось до пятисот человек. Костюмированные балы и роскошные званые обеды с иллюминацией, фейерверками, театрализованными представлениями и концертами — каждая затея удавалась на славу. 

Старший сын Никиты Юрьевича, по всей видимости, унаследовал от отца вкус к многолюдным празднествам. Но если батюшка звал к себе общество избранное, то наследник открыл Нескучное для публики — разумеется, приличной.

В одном из выпусков «Московских ведомостей» за 1776 год было объявлено, что «в доме Его Сиятельства князя Петра Никитича Трубецкого... сего Июля с 21 дня по понедельникам и четвергам, в 6 часов пополудни, выключая дней, случающихся накануне торжественных праздников, под смотрением Мелхиора Гротти, содержателя Московского театра и разных зрелищ, бывают ваксалы, где за вход каждая персона платит по 1 рублю, выключая за ужин, напитки и конфекты, что все получается за особливую умеренную цену; онаго дому сад бывает иллюминован разными горящими в фонарях огнями; сверх того собирается музыка, состоящая в разных инструментах; словом, он, Гротти, по возможности своей старается делать все то, что послужить может к лучшему удовольствию благородного собрания: желающие же всякий день гулять в том саду впускаются безденежно, а за деньги достают только кушанья и напитки».

По мужской линии старшая ветвь Трубецких прервалась на внуке Никиты Юрьевича Василии. Подававший большие надежды юноша служил переводчиком в Коллегии иностранных дел, но скоропостижно скончался, не дожив до 20-летия. Усадьба перешла к дочери князя — Елене Никитичне, однако много внимания она ей уделять не могла, поскольку супруг ее, князь Александр Алексеевич Вяземский, генерал-прокурор Сената, по долгу службы был обязан большую часть времени проводить в Петербурге. Имение было продано, и новым владельцем Нескучного в 1823 году стал князь Л.А. Шаховской (его брат-драматург Александр немало настрадался от пушкинских эпиграмм). Состояние княжеского семейства к тому времени было уже довольно скромным, и Лев Александрович изыскивал способы, дабы упрочить его благополучие. Кто-то убедил Шаховского, что ключи, бившие в оврагах Нескучного, обладают целебной силой и можно в усадьбе оборудовать водолечебницу, но «в тамошние ванны никто не садился, воды не пили, в галереях не гуляли». И в декабре 1826 года князь продал усадьбу дворцовому ведомству.

Город-сад

По соседству располагалось другое, не менее знаменитое имение, возникшее, как ни странно, примерно в то же время. Принадлежало оно Прокофию Акинфиевичу Демидову, правнуку основателя династии российских промышленников Демида Григорьевича Антуфьева. Свою долю семейного дела, унаследованную от отца — Акинфия Демидова, Прокофий продал, а на вырученные средства купил участок земли рядом с владениями Трубецких и устроил там ботанический сад. Один из первых в России. 

Располагался он на том месте, где нынче Зеленый театр и театр Стаса Намина. Два года ушло на создание террас амфитеатра и строительство оранжерей и теплиц. Первые растения несостоявшийся горнопромышленник привез из сада под Соликамском своего младшего брата Григория. К 1756 году сад в Нескучном уже был во всей красе. Можно только воображать, какое дивное зрелище открывалось из окон демидовского дворца (ему, изрядно перестроенному за два столетия, суждено будет стать президиумом Академии наук СССР) на это царство растений (а их было более 6000 видов, в том числе экзотических). «...Сад сей не только не имеет себе подобного во всей России, но и со многими в других государствах славными ботаническими садами сравним, быть может, как редкостью, так и множеством содержащихся в нем растений...» — восторгался современник.

Демидов пригласил в усадьбу выдающегося естествоиспытателя того времени академика Палласа, и тот в 1781 году издал научный каталог растений. Гербарии, которые собирались по указанию Демидова, отправлялись в дар Московскому университету. С его остроумной придумкой связана вторая легенда о происхождении названия Нескучный сад. Дорожа своим детищем, хозяин тем не менее сделал его открытым для всех желающих, при условии, что они не будут наносить саду вреда. Для пресечения таких проказ Демидов якобы наряжал садовых служителей в белые одежды и заставлял стоять неподвижно, наподобие парковых скульптур. «Оживали» эти статуи только тогда, когда кто-то из гостей намеревался ободрать клумбу. Испугу было пополам со смехом, вот москвичи и прозвали демидовский сад Нескучным.

Графский парк

Образ жизни ботаника-любителя его близкие считали сумасбродством, отношения с семейством у Прокофия Акинфиевича были напряженные, так что после его смерти усадьбу продали. Новым владельцем диковинного сада, к тому времени изрядно захиревшему, стал Федор Григорьевич Орлов, решивший обустроиться неподалеку от брата Алексея, которому принадлежала усадьба, неизвестно кем и когда — граф был завзятым голубятником — в шутку названная «Голубятней» (ее адрес 2-й Верхний Михайловский проезд, 2).

Не столь амбициозный, как другие Орловы, Федор Григорьевич, дослужившись до звания генерал-аншефа, вышел в отставку в тридцать с небольшим и погрузился в мирные занятия богатого помещика. В Нескучном он затеял большую перестройку, в том числе и обветшавшего демидовского дворца.

У любвеобильного Федора было семеро внебрачных детей — пять сыновей и две дочери, но любимое Нескучное он завещал племяннице Анне, дочери Алексея, носившего титул графа Орлова-Чесменского. Анна была единственным ребенком отважного флотоводца и, разумеется, выросла настоящей папиной дочкой. Алексей Григорьевич страстно любил лошадей (это на его конном заводе была выведена одна из самых быстроногих отечественных пород — орловские рысаки). Поэтому в Нескучном были выстроены внушительного размера конюшни и прекрасный манеж (с 1934 года этот комплекс занимает Минералогический музей им. Ферсмана РАН). В этом манеже юная Анна могла пропадать целыми днями, и, говорят, ей не было равных в искусстве верховой езды.  

При Орловых в усадебном парке появились «Летний домик» (ориентировочно 1804–1806 гг.), где устраивались чаепития, «Ванный домик», грот и несколько мостов над оврагами. «Сад графа в Нескучном был расположен на полугоре, разбит на множество дорожек, холмов, долин и обрывов и испещрен обычными постройками в виде храмов, купален, беседок; все памятники и постройки в этом саду напоминали подвиги и победы графа», — читаем в мемуарах очевидца. В любовно обустроенном Нескучном Алексей Григорьевич и окончил свои дни в 1808 году, и Анна Алексеевна стала полновластной хозяйкой.

Во времена французского нашествия усадьба пострадала не сильно. Здесь была штаб-квартира генерала Лористона, однокашника Наполеона по артиллерийской школе, впоследствии видного дипломата. Именно его Бонапарт попросил любой ценой добиться мира от императора Александра I.

Средь шумного бала

Дальнейшую судьбу Нескучного и соседних усадеб предрешил, по всей видимости, грандиозный бал, данный 17 сентября 1826 года Анной Алексеевной Орловой-Чесменской по случаю коронации императора Николая I. Восторженный современник оставил подробнейшее описание, начинавшееся словами: «Это то, что называется в области изящного grandioso; это такой бал, который доселе мог дать только владетельный государь. Вообразите залу в 80 аршин длины, и вы не удивитесь, что тысяча персон весьма свободно в ней помещались, что нужно было 7000 свечей, чтобы осветить ее! Гигантские деревья южного климата, обрезанные кронами и поставленные против каждого окошка в позлащенных чанах, сливали свою зелень с блеском позолоты и пунцовым цветом богатейшей драпировки, коими была убрана сия зала». После танцев гостей, числом более пятисот, ждал изысканнейший ужин, сервированный в отдельном, столь же богато убранном помещении, причем августейшая фамилия вкушала его на золоте. А прочие приглашенные — на серебре. Затем последовали костюмированное представление и фейерверк.

Императрица Александра Федоровна была восхищена не только празднеством, устроенным в честь ее обожаемого супруга, но самой усадьбой, причем настолько, что, как говорят, выразила желание обладать Нескучным. Николай, всегда очень нежно относившийся к жене и исполнявший малейшие ее прихоти, вознамерился исполнить и эту. Через несколько лет Дворцовое ведомство приобрело поместье у графини Орловой-Чесменской. Так царская фамилия стала обладателем двух смежных участков. Дело оставалось за прилегающим к ним третьим, последним.

Принадлежал он семейству Голицыных. Одну часть занимала ставшая впоследствии знаменитой Голицынская больница для бедных (ныне это здание входит в состав Первой градской больницы). Другая — находилась во владении Натальи Петровны Голицыной, той самой, что послужила Пушкину прототипом Пиковой дамы. Княгиня была человеком упрямым и своевольным. Продать принадлежащий ей участок Дворцовому ведомству отказалась и в завещание включила пункт, запрещавший продавать его кому бы то ни было в течение пяти лет после ее смерти. Казна заполучила земли Голицыных только в 1843 году. 

Новая императорская резиденция обустраивалась с размахом и роскошью. Дворец Орловых, получивший в честь венценосной хозяйки имя Александринского, был перестроен на классический манер архитекторами Евграфом Тюриным и Иваном Мироновским. От Старой Калужской дороги к нему проложили широкую подъездную аллею, парадный двор обрамили двумя корпусами — Фрейлинским и Кавалерским. Если бы не слабое здоровье императрицы, возможно, и дальше жизнь в Нескучном кипела бы празднествами и балами. Сложилось иначе.

Считается, что из членов императорской фамилии дольше всех наслаждался Нескучным великий князь Сергей Александрович, брат Александра III, с 1891 года пребывавший в должности московского генерал-губернатора. Ни он, ни его супруга Елизавета Федоровна шумных празднеств не любили, и жизнь в Нескучном текла тихо и размеренно.

На сем и остановимся, ибо все, что происходило с Нескучным в XX столетии, — это уже другая история.

P.S. Архитектурный и ландшафтный ансамбль «Усадьба «Нескучное» московские городские власти взяли под охрану как объект культурного наследия федерального значения. Соответствующее распоряжение правительства Москвы вышло в конце 2017 года.

Иллюстрация на анонсе: П. Петровичев. «В Нескучном саду». 1915