Рыцарь советского образа

Среди выдающихся военачальников прошлого столетия Михаил Васильевич Фрунзе занимает особое место. И это не фигура речи, а констатация очевидного. Он не проиграл ни одного сражения, хотя вообще не имел военного образования. Не служил ни солдатом, ни офицером. Некоторые зарубежные исcледователи пытались объяснить его таланты наследственностью. Дескать, у отца-молдаванина среди предков могли быть римские воины, а у матери — казаки. 

Михаил родился 2 февраля 1885 года в семье фельдшера в киргизском ауле Пишпек (ныне Бишкек). Революционными идеями увлекся еще в гимназии. В 1904-м поступил в Петербургский политехнический институт и тут же вступил в социал-демократическую партию. Спустя два месяца был арестован. Стал профессиональным революционером.

Проявил себя великолепным агитатором и организатором. В 1905-м действовал в промышленном районе Иваново-Вознесенска и Шуи, устраивал митинги, стачки, создавал боевые дружины. Участвовал в уличных боях в Москве. При аресте стрелял в полицейского, был приговорен к смертной казни. Но в защиту выступила общественность, и приговор заменили шестилетним заключением. В тюрьмах свободного времени было много. Фрунзе занялся самообразованием. Особенно углубился в военную науку — помнил, как войска подавляли очаги восстаний, и решил стать специалистом в новой для него области.

После тюрьмы его определили в ссылку, и он сбежал. Шла мировая война. Фрунзе под чужой фамилией был зачислен в тыловые земские органы. На Западном фронте создавал коммунистические ячейки. А когда грянула Февральская революция, создал совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в Минске, возглавил вооруженную милицию. 

При подготовке Октябрьской революции партия перевела Фрунзе в знакомый ему район Иваново-Вознесенска. Сформировав отряды красной гвардии, Михаил Васильевич дважды привозил их в Москву. В ноябре 1917-го помог сломить сопротивление сторонников Временного правительства. Хорошую подготовку отрядов Фрунзе отметили. Он был назначен военным комиссаром Ярославского округа. Однако просился на фронт и добился своего. 

В январе 1919 года малочисленная 4-я армия (17 000 человек) наступала на уральских казаков. Навстречу прорвалась красная группировка из Туркестана, и казаки перерезали ей обратную дорогу. 4-я армия состояла из партизан. Взяла Уральск и загуляла. Идти в зимнюю степь не хотела. Несколько полков взбунтовались. Убили комиссаров. Прикончили члена Реввоенсовета армии Линдова и представителей московского ВЦИКа, пытавшихся их усмирить. В подобных случаях власти не церемонились. Нарком по военным делам Троцкий для наведения дисциплины ставил провинившихся под пулеметы сотнями и тысячами. 

Фрунзе, приняв командование 4-й армией, поступил наоборот. Он… простил мятежников. Послал им приказ: «Преступление перед Советской властью смыть своей кровью». Не назначил даже расследования, а наверх доложил, что главные виновники уже сбежали. Трезво взвесил: в случае репрессий ошалевшие полки могут податься к белым. Но за возможность амнистии ухватятся с радостью. А дальше Фрунзе стал прибирать к рукам вольницу. Объехал части, выступал перед ними. Воздействовал не только словами. В одной из станиц казаки отражали атаку за атакой, красноармейцы скисли. Но командарм сам повел их с винтовкой в руках. Его зауважали. Дисциплина подтягивалась. Михаил Васильевич взял под начало и «бесхозные» войска, пришедшие из Туркестана. Начал на их основе формировать еще одну, Туркестанскую, армию. 

В марте 1919-го весь фронт опрокинуло наступление Колчака. Разгромленные 5-я и 1-я армии Советов покатились к Волге. Но две армии Фрунзе очутились на фланге белогвардейцев. Он обсудил ситуацию со своим главным военным специалистом — начальником штаба у него служил генерал-майор Новицкий. Оба сошлись во мнении — неприятельский прорыв можно «подрубить» контрударом от Бузулука. В ставке Троцкого к плану отнеслись скептически. Но Фрунзе не отступил. Через голову наркома обратился к Ленину. Тот загорелся: поражение превращалось в победу. К Фрунзе пошли подкрепления. Ему подчинили разбитые 1-ю и 5-ю армии. Белогвардейцы, преследуя их, растянули боевые порядки. А 28 апреля им во фланг врезался мощный кулак, который прорвал фронт. 

Колчаковцев погнали назад. Взяли Уфу. Добить противника помешали неурядицы в красном руководстве. В партии большевиков в это время обозначились два крыла. «Интернационалисты» во главе с Троцким считали Россию лишь «охапкой хвороста» для разжигания мировой революции. Но были и патриоты, искренне поверившие в идеалы коммунизма, полагавшие, что революция несет счастье стране и народу. К ним принадлежало большинство красноармейцев, в том числе Фрунзе. Проявившийся талант и растущая популярность командарма раздражали Троцкого. Злило и то, что Фрунзе не заискивал перед всемогущим наркомом, отстаивал свое мнение. Троцкий стал забирать у него дивизии на другие участки. Тем не менее Михаил Васильевич прорвал оборону, которую Колчак пытался создать в Уральских горах. 

Взятие Челябинска разрезало неприятельский фронт надвое. Часть белогвардейцев отходила в Сибирь. В степях держались Южная группа генерала Белова, оренбургские казаки Дутова и уральские — Толстова. Против них был создан Туркестанский фронт под командованием Фрунзе. Белова и Дутова он одолел быстро, с уральцами получалось значительно хуже. Дело в том, что за полгода до этого большинство станиц уже сдалось большевикам. Однако Свердлов и Троцкий развернули кампанию «расказачивания». На Урале, как и на Дону, разгулялись каратели, гремели повальные расстрелы. Теперь казаки дрались насмерть, остервенело. Фрунзе сам поехал к Ленину и выпросил в виде исключения полную амнистию для сдающихся. Одновременно расставил особые отряды, не подпускавшие казаков к жилью, оттеснявшие в зимнюю степь. Это подорвало боеспособность уральцев, и следующее наступление оказалось успешным. Остатки войск Толстова ушли в Персию. 

Фрунзе принял командование внутри Туркестана. Силы ему выделили очень скупо — 20 000 штыков и сабель, хотя обстановка оставалась напряженной. Советская власть удерживалась возле Ташкента, ее окружали враги. В Туркмении — белогвардейцы генерала Литвинова. В Фергане — басмачи. В Семиречье — казаки. Сохранялись два феодальных государства — Хивинское ханство и Бухарский эмират. Фрунзе проявил себя мудрым дипломатом и политиком. Он там вырос, прекрасно понимал, что «Восток — дело тонкое». Вел переговоры со старейшинами, выказывал уважение к их обычаям. Даже счел нужным поклониться местным святыням, гробнице Тамерлана в Самарканде, «Трону Соломона» в Оше. Тем самым подрывал русофобскую клевету, завоевывал поддержку населения.

А противники были разобщены, и Фрунзе бил их по очереди. Белогвардейцы строили оборону вдоль железной дороги — их обходили через Каракумы. Прижали к Каспию. Одним фронтом стало меньше. Затем последовал поход на Хиву, хана Джунаида выгнали вон. В Семиречье применили те же методы, что и на Урале: наступление сочеталось с амнистией. Когда казаки узнали, что красные не громят станицы и не расстреливают, 6000 человек сдались. Предводители басмачей круто враждовали между собой, и Фрунзе взялся переманивать их на свою сторону. Преобразовывал банды в полки: 1-й Узбекский, 1-й Маргиланский, 1-й Тюркский (никаких «вторых», дабы не ущемить самолюбие).

Гнездом басмачей оставалась Бухара. Там появились и англичане, которые склоняли эмира передаться под британский протекторат. Фрунзе это пресек. Не позволил эмиру даже собрать свою армию. Красные сосредоточились скрытно, 29 августа 1920 года стремительным броском вышли к Бухаре. Тяжелый штурм продолжался четверо суток. Последний оплот антисоветской (и антирусской) борьбы в Средней Азии был ликвидирован.

Главным фронтом в тот период стал Южный — против Врангеля. Безуспешные сражения продолжались уже полгода. Подтянув подкрепления, красные бросались в атаки. Их перемалывали, и следовали попытки наступать со стороны белых. Сразу после взятия Бухары командующим фронтом назначили Фрунзе, завоевавшего репутацию лучшего полководца. Он быстро разобрался, что причина неудач — поспешность. Отменил плохо подготовленный очередной удар. Приказал строить оборону и собирать могучие группировки, чтобы бить наверняка. Невзирая на понукания из Москвы, дождался, когда Врангель первым предпримет наступление. Белых измочалили, и тогда-то ринулись вперед  армии красных. 

Фрунзе захватил неприятеля в клещи, отрезал от перешейков Крыма. Но против него сражались лучшие генералы старой армии, отборные офицерские дивизии. Они все-таки пробились из окружения. Хотя оправиться от поражения Михаил Васильевич им не дал. С ходу, без передышек двинул подчиненных на штурм перешейков, в обходы через Сиваш. Перекоп пал. Красные победоносно хлынули в Крым. Их полководец в этот момент повел себя по-рыцарски. Предложил Врангелю капитуляцию на почетных условиях. Сдавшимся гарантировалась неприкосновенность, а тем, кто «не пожелает остаться в России — свободный выезд за рубеж при условии отказа под честное слово от дальнейшей борьбы». Командующий не желал лишней крови. Хотел сохранить для России отличные воинские кадры.

Ленин в данном случае занимал иную позицию. Строго одернул Фрунзе: «Только что узнал о Вашем предложении Врангелю сдаться. Удивлен уступчивостью условий. Если враг примет их, надо приложить все силы к реальному захвату флота, т.е. невыходу из Крыма ни одного судна. Если же не примет, нельзя ни в коем случае повторять и расправиться беспощадно». На самом-то деле в Крыму уже запланировали бойню — уничтожение всех, кого признают неугодными. Для этого всю власть на полуострове передали «тройке» во главе с Белой Куном. Но без Фрунзе.

Его сочли неподходящим для роли палача. Убрали на Украину воевать с Махно. В 1921-м он возглавлял важную дипломатическую миссию. Ездил в Турцию к Мустафе Кемалю, поднявшему свой народ против французских и британских оккупантов. А между тем слег Ленин. Закипала борьба за власть между Сталиным и Троцким. Причем позиции второго выглядели гораздо прочнее — ему подчинялась армия. В январе 1924 года вождь умер, и противостояние стало прорываться. Троцкисты Антонов-Овсеенко, Муралов и другие развернули в войсках агитацию в поддержку своего лидера. Называли его «законным преемником» Ленина. 

Свалить Троцкого для Сталина было еще слишком сложно. Но он предпринял мастерский ход. Ведь его противник никогда не занимался практическими вопросами. Блистал, позировал, раздавал указания, а реальное управление войсками осуществлял его заместитель Склянский. Второстепенного Склянского можно было убрать без особых потрясений. Решением Политбюро того перевели в хозяйственную сферу. А на его место назначили Фрунзе, которого в армии очень любили. И все: Троцкий остался «Бонапартом без армии». Троцкистов поувольняли с командных постов. Потом и Льва Давидовича смогли без хлопот отстранить. Фрунзе занял пост наркома по военным и морским делам.

Советский Союз после всех потрясений остался нищим, не мог содержать большую армию. Но вокруг были враги, и Михаил Васильевич искал оптимальное решение для военной реформы. В строю остался лишь костяк кадровых дивизий, остальные переводились в разряд территориальных. Молодых людей призывали и обучали на краткосрочных сборах, а в случае войны территориальные дивизии развертывались за счет резервистов. 

Походная жизнь подорвала здоровье Фрунзе. У него обнаружилась язва желудка. В октябре 1925-го консилиум назначил операцию. Увы, Михаил Васильевич ее не перенес. В литературе обсуждалась версия: его смерть не была случайной. Что ж, если ставить вопрос о том, кому было выгодно его устранить, то подозрение падает на троцкистов. Фрунзе слишком крепко им насолил.