Миротворцем нареченный

Совсем скоро, возможно, уже в мае нынешнего года, в Крыму будет открыт памятник императору Александру III. Мемориал появится в Ливадийском парке, неподалеку от того места, где монарх провел последние минуты своей жизни. Но на этом, надо полагать, дело восстановления исторической справедливости в отношении Царя-миротворца не закончится. В российских академических и властных кругах активно обсуждается возможность установки большого монумента самодержцу возле Храма Христа Спасителя — там, где он с 1912-го по 1918-й удивительно органично дополнял ансамбль величественного храмового комплекса. Всего в дореволюционной России было около четырех десятков памятников Александру III. Вкратце о судьбе двух из них, самых известных, рассказывает наш постоянный эксперт, доктор исторических наук Юлия Кудрина.

«Выбор этого места, равно как и художественная концепция самого памятника, должны отвечать основному характеру царствования почившего Монарха... Император, полагавший столько непрестанных попечений «о мире всего мира» и Богом вверенного Ему народа, этой стороной своей деятельности, как нельзя более приближается к Церкви, которая молит о том же и учит жить в мире» —  это строки из специальной записки профессора Ивана Цветаева, адресованной генерал-губернатору Москвы великому князю Сергею Александровичу. Она написана в мае (по ст. ст.) 1897-го — в обоснование необходимости возведения мемориала близ выдающегося собора Российской империи. 

«Почившему Государю, — аргументировал Цветаев, — ниспослана была Богом честь окончательно завершить здание Храма Христа Спасителя, воздвигавшееся в течение трех предшествующих царствований и на глазах нескольких поколений, торжественно открыть его и освятить его для вечного совершения в нем таинств, поучений, песнопений и молитв. С памятного для всех дня торжественного освящения в мае 1883 года, этот величественный Храм стал народной святыней, к которой стремится всякий, откуда бы ни прибыл он в Москву. Император, который открыл и передал народу эту святыню, имеет все права на всенародное увековечение Своей памяти именно вблизи этой всенародной святыни и как бы под ее благодатной сенью». 

На возведение памятника, символизирующего величие и мощь русского самодержавия, по всей стране были собраны огромные деньги: без малого два с половиной миллиона рублей. Работы по установке завершились 105 лет назад, весной 1912-го. Авторы — прославленный скульптор Александр Опекушин и едва ли менее известный архитектор Александр Померанцев. Император был изображен восседающим на троне, в порфире и короне, со скипетром в правой руке и с державой — в левой. На бронзовом поясе, окружавшем пьедестал, поместились 16 гербов всех царств и княжеств, упомянутые в титуле русского царя. На лицевой стороне пьедестала — надпись: «Благочестивейшему самодержавнейшему Великому Государю нашему Императору Александру Александровичу всея России. 1881–1894».  

Монумент торжественно открыли 30 мая. Вот как описывал кульминационную часть впечатлившей всех церемонии генерал-адъютант Владимир Джунковский:

В 10 ч. 54 мин. отдаленные звуки «ура» возвестили о выезде Государя из Кремля... Обойдя войска, Государь сел в экипаж и подъехал к храму Спасителя одновременно с императрицей Марией Федоровной. Императрица Александра Федоровна с наследником цесаревичем прибыла непосредственно к месту сооруженного памятника... По встрече из Храма Спасителя вышел крестный ход. С ближайших церквей раздался колокольный звон, войска отдали установленную честь, раздались звуки «Коль славен». В предшествии митрополита шли Государь и Императрица Мария Федоровна в сопровождении министра двора и особ императорского дома... По вступлении крестного хода на помост началось благодарственное Господу Богу молебствие с коленопреклонением... Протодиакон Розов провозгласил многолетие Всероссийскому воинству и всем верноподданным».

В апреле 1918-го по предложению Ленина Совнарком принял декрет, касающийся памятников. Те из них, которые были воздвигнуты «в честь царей и их слуг», объявлялись объектами, не представляющими ни художественной, ни исторической ценности, посему подлежащими снятию с улиц и площадей, перенесению в складские помещения либо «использованию утилитарного характера». Во исполнение декрета многие были сброшены, а после безвозвратно исчезли. Так произошло в Сибири, Крыму, Малороссии, Самарской губернии. 

Летом того же года большевики снесли мемориал работы Опекушина и Померанцева. Через 13 лет приступили к уничтожению всего архитектурного комплекса Храма Христа Спасителя. С ним пришлось изрядно помучиться — подручными средствами разрушить здание до основания не получилось, поэтому порешили его взорвать. 

А вот куда менее удачной, с эстетической точки зрения, конной статуе работы Паоло Трубецкого в Петербурге повезло гораздо больше. По выходе пресловутого декрета она не была уничтожена, большевики «лишь» выбили на ней глумливое и вряд ли кажущееся кому-либо остроумным четверостишие Демьяна Бедного:

Мой сын и мой отец при жизни казнены, 
А я пожал удел посмертного бесславья: 
Торчу здесь пугалом чугунным для страны, 
Навеки сбросившей ярмо самодержавья.

Вопрос о демонтаже рассматривался 22 марта 1935 года на заседании Ленсовета. В принятом специальной комиссией решении говорилось, что мотивы сноса не вполне основательны: «Наши потомки по их памятникам будут изучать эпоху царизма... борьбу с ним и знакомиться с победой Октябрьской революции. Кроме того, следует учесть, что памятник Александру III тесно связан с общим ансамблем площади, так что снос его может изменить общий облик всей площади, что также нежелательно. Имея в виду все изложенное, уполномоченный ВЦИК по охране высказывался против сноса памятника, который как нельзя лучше отражает грубый монархизм».

В конце 1937-го мнение властей города на Неве на сей счет поменялось и последовало постановление президиума Ленинградского городского совета: «Так как памятник не представляет художественной и исторической ценности, его необходимо снять». 

В ночь на 15 октября он был разобран. И все же избежал полного уничтожения. В ответ на запрос Совета руководство Русского музея, носившего до революции имя Александра III, заявило, что «считает произведение Трубецкого... ценным как в художественном, так и в историческом отношении... и согласен принять его, экспонировав в одном из внутренних дворов».

Конная статуя была передана музейным работникам 22 февраля 1939 года. Свое веское слово тут сказал крупный ученый, историк искусства, выдающийся хранитель Григорий Преснов, предложивший создать в Михайловском саду под открытым небом Музей русской скульптуры. 

В страшные блокадные годы вопрос о сохранении монумента вновь возник, и было решено укрыть его на территории Михайловского сада. Для этого вырыли вместительные котлованы: один — для бронзовой статуи Анны Иоанновны работы Бартоломео Растрелли, другой — для памятника Александру III. Но у работников музея недоставало сил и возможностей, чтобы опустить в яму тяжеленную скульптуру Трубецкого, пришлось заложить ее там, где была, мешками с песком. Самоотверженные музейщики, в том числе женщины, носили в ведрах песок с баржи, стоявшей на канале Грибоедова. Поверх мешков соорудили настил из бревен, затем засыпали его и засеяли травой. В  октябре 1941-го в памятник угодила бомба, однако он не пострадал.

В 1953 году памятник переместили во двор Русского музея. А в настоящее время он находится перед входом в Мраморный дворец на 1-м Адмиралтейском острове.

Память о сильном царе искоренялась не только посредством разрушения мемориалов. При Советской власти поменяли наименования Императорский государственный исторический музей, Русский музей, Петербургский электротехнический институт, другие учреждения культуры, науки, образования, многочисленные топонимы, некогда носившие имя Александра III. Лишились своих названий две вершины Памира: пик Царя-Миротворца стал пиком Маркса, пик Императрицы (в честь супруги государя Марии Федоровны) — пиком Энгельса.

В последнее время Россия как будто стала вновь обращаться к своему историческому прошлому. По почину церковных и общественных организаций на всей территории страны началось восстановление храмов, памятников российским государственным деятелям, русским самодержцам.

Имеются данные, что рассматриваются планы создания у нас большого музея Александра III, потомки русских эмигрантов готовы передать Российской Федерации исторические реликвии, касающиеся жизни и деятельности императора и царицы Марии Федоровны, чей прах был возвращен в Россию в 2006 году.

Русский философ Николай Федоров, чрезвычайно высоко оценивавший политику этого государя, в одном из своих сочинений писал: «Памятник Миротворцу должен не только напоминать о мире, но и пробуждать размышление о причинах размирия и о средствах восстановления всеобщего мира... Общий голос нарек царя миротворцем, охранение мира признано его служением, т.е. признано, что он не любил (или ненавидел) истребление, Россия же, кроме того, знала, что он любил восстановление истребленного и сохранение истребляемого (разумеем его покровительство и собственное занятие наукою Древностей Отечественных...), а потому и памятником не терпевшему истребления и возлюбившему восстановление может служить лишь храм-музей, собирающий живущих для их умиротворения».