Как избавиться от первородного греха

Антоний БОРИСОВ

23.03.2022

В Библии есть непростой для понимания эпизод, рассказывающий о грехопадении Адама и Евы, съевших плод запретного дерева. Как это событие могло повлиять на всю природу человека?

«Не пей, Ванюша, из лужицы — козленочком станешь!» — эти слова сестрицы Аленушки каждый из нас помнит еще со времен детского сада. Сегодня заботливое отношение сказочной героини к несмышленому братцу воспринимается по большей части в гигиеническом ключе. Однако мифическое мышление наших предков не ограничивалось исключительно бытовой чистотой, а отсылало к более глубоким социокультурным слоям. И в данном случае мы имеем дело со сказочным осмыслением такого явления, как первородный грех, — поступка, способного исказить человека изнутри и снаружи.

Согласно Библии, когда-то давно первые люди, подобно Ванюше, вкусили запретное, что послужило причиной деформации человеческой природы в целом. Но что же стояло за этим поступком на самом деле?

После творения первых людей (Адама и Евы) Бог поселил их в самом красивом и защищенном месте на Земле — в Райском саду, расположенном где-то внутри географической области под названием Эдем. Библия сообщает, что через Эдем протекало четыре реки. Две из них нам известны — Тигр и Евфрат. Данное обстоятельство позволяло некоторым толкователям предполагать, что Эдем и Райский сад находились в Междуречье — регионе, где располагаются сегодня государства Ирак и Сирия.

Бог пожелал, чтобы первые люди не только обитали в Райском саду, но и заботились о его дальнейшем благоустройстве. Господь разрешил прародителям вкушать плоды всех деревьев: в первую очередь — от дерева жизни, которое не только продлевало жизнь Адама и Евы, но и поддерживало их молодость и первозданную красоту.

Несмотря на то, что первые люди были сотворены Богом в возрасте расцвета физических сил, в духовном плане Адам и Ева были, по всей видимости, неопытны и доверчивы. Господь прекрасно понимал духовную незрелость первых людей и желал, чтобы прародители внутренне развивались и совершенствовались. На этой стадии развития им было дано всего два задания — возделывать Райский сад и не есть от древа познания добра и зла. Запрет на вкушение плодов в устах Божиих звучал крайне сурово: «От дерева познания добра и зла, не ешь от него; ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь» (Быт. 2,17).

Запрет породил смущение в умах Адама и Евы. Они по-прежнему доверяли Творцу, но где-то внутри первых людей, видимо, поселился вопрос: а почему Бог не хочет, чтобы мы ели именно от этого дерева? Потому они и поддались искусительным речам змея, в виде которого Адаму и Еве, скорее всего, явился диавол (Библия на данный счет точного ответа не дает). Змей стал намекать в беседе с Евой, что Бог на самом деле скрывает нечто очень важное от первых людей, а может быть даже специально лишает их какого-то фундаментального знания о мире: «Знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3,5). Когда дьявол в облике змея искушал Еву, та взглянула на дерево и увидела — оно «хорошо для пищи, оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание» (Быт. 3,6).

Чем же было на самом деле это дерево? По мнению большинства библейских толкователей, растение, если и имело какие-то необыкновенные свойства, то они были связаны исключительно с заповедью Божией. Само по себе оно ничего особенного не представляло. И последующие печальные события произошли вовсе не от того, что неизвестный химический состав проник в кровь Адама и Евы. Все дело было в том внутреннем духовном переломе, который они пережили, совершив акт отступничества от доверия и любви к Богу.

Как и обещал змей, Адам и Ева действительно вынуждены были начать различать добро и зло, но не так, как различает их Бог. Первые люди впустили зло внутрь себя. И последствием этого шага стала смерть — «в день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь». Правда, сначала за ошибку прародителей пострадали животные — Господь изготовил первым людям так называемые кожаные ризы. Они же стали символом огрубения Адама и Евы. Первозданная иерархия человеческого естества прекратила функционировать. Тело стало требовать одного, ум — второго, чувства — третьего. Внутри Адама и Евы возник такой феномен, как страсти, угнетающие нас изнутри деструктивные желания и стремления, подавляющие нашу волю. Не случайно слова «страсть» и «страдание» являются однокоренными. Иллюстрацией действия страстей являются слова апостола Павла: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7,19).

Если до грехопадения человек находился в гармонии с Богом, окружающим миром и самим собой, то теперь всё изменилось. Свобода, дарованная Творцом и использованная человеком не во благо, привела его к так называемому первородному греху, последствия которого отразились на всем человечестве и стали причиной хронического несовершенства совершаемых нами поступков.

Интересно, что в Библии термин «первородный грех» отсутствует. Первым христианским автором, который начал его использовать, был Тертуллиан. Он указывал, что после грехопадения Адама и Евы их потомки наследовали «первоначальную порчу». Впоследствии о «первородном грехе» рассуждал также блаженный Августин, благодаря которому этот термин окончательно закрепился в христианском богословии.

Последствия первородного греха на протяжении истории получали различное объяснение. Так, например, блаженный Августин утверждал, что все люди, как наследники Адама, несут личную ответственность за его проступок. Это мнение, впрочем, не прижилось в православном богословии. Как и мнение Ансельма Кентерберийского — одного из столпов западной схоластики, — предположившего, что Адам и Ева нанесли своим поступком Богу сильнейшее оскорбление. Отплатить за это оскорбление и утихомирить гнев Творца, по мнению Ансельма, был способен только Сын Божий через смерть на кресте.

Согласно позиции средневекового богословия, именно гнев побудил Творца изгнать прародителей из Рая. Диаметрально противоположным по отношению к Августину и Ансельму стало православное определение. В данном случае восточные отцы церкви проявляют единодушие. Афанасий Александрийский, Василий Великий, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин и др. писали, что последствия греха прародителей заключаются исключительно в повреждении человеческой природы, выражаются в ее болезненности и смертности, а еще — притягательности греха для человека.

С точки зрения православного богословия Бог не хотел изгонять Адама и Еву из Рая. Наоборот, Он, увидев, что прародители нарушили Его заповедь и потом спрятались в зарослях, стал звать их: «Адам, где ты?» Так Господь спрашивал первых людей, что с ними случилось, подталкивал их к раскаянию, но Адам вместо того, чтобы признать ошибку и покаяться в ней, фактически сваливает вину даже не на Еву, а на самого Бога: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел» (Быт. 3,12). Ожесточение и нежелание осознать свои настоящие мотивы стали признаками уже произошедшего внутреннего искажения первых людей. Находясь в таком состоянии, они просто не могли остаться в Раю. Святость этого места, обусловленная близостью Бога, доставляла им страдание.

Благодаря подвигу Христа люди вновь обрели свободу. Хотя страсти, как последствия первородного греха, по-прежнему отягощают нашу жизнь, они не отменяют свободы нашей воли. Православная Церковь верит, что благодаря Христу мы вновь обрели возможность вернуться к первозданному совершенству. Пытаясь проникнуть в сердцевину тайны искупительных голгофских мук и понять, для чего Сыну Божиему нужно было умереть на кресте и сойти во ад, православное богословие не принимает западного толкования этого события (западное богословие считает, что Голгофа была платой за грех Адама). Не принимает святоотеческая мысль и позицию, согласно которой в Божественном кеносисе (самоуничижении) человечеству был явлен лишь нравственный пример жертвенности и смирения.

Миссия Спасителя заключалась в том, чтобы вернуть теперь уже всему человечеству любовь Божию. Любовь — это всегда обоюдный процесс и добровольный уход от нее человека делал для него невозможным и самому узнать о любви Бога. Господь Иисус становится не только глашатаем, но и воплощением этой любви. Христос не отвечает злом на зло, не стремится к суетной славе. Сын Божий, пройдя весь путь человека — от рождения до смерти — воскресает из мертвых и возносится на Небеса. Так, благодаря Христу, проложившему путь от земли к Царству Небесному, оказалась восстановлена потерянная Адамом, а в его лице и всем человечеством, связь с любящим Творцом, а первородный грех был упразднен.