24.02.2022

Не смогли посмотреть «Щелкунчика» под Новый год, а так хотелось? Поезжайте в Нижний. Любимый спектакль там можно увидеть до апреля.

Сходить на «Щелкунчика» в московские театры первого ряда на больших рождественских каникулах — мечта многих. Но, как правило, невыполнимая. Билетов нет, или они запредельно дороги. Но теперь каких-нибудь четыре часа на поезде, и самый исполняемый в мире балет о победе добра над злом в обаятельной постановке Нижегородского театра оперы и балета — ваш. Премьера «Щелкунчика» состоялась в конце декабря, но у всех опоздавших еще есть шанс увидеть эту дивную сказку под шедевральную музыку Петра Ильича под последний снег.

Как это ни парадоксально, историческая премьера «Щелкунчика» в конце позапрошлого века не была столь лучезарной. Рецензенты разглядели в рождественской сказке банальность, слащавость и прочие неочевидные грехи. Самые начитанные пеняли Мариусу Петипа и императорскому балету превращение новеллы Гофмана в сиропное нечто, растворившее мистику оригинала. Петипа не расстроился, ибо главному заказчику, двору, балет понравился, а уж потомки тем более не расстроились. У каждого музыкального театра любого уровня появился рождественский хит, уместный и в любое другое время как просто семейный. А почему либретто и атмосфера так отличаются от источника, много позже узнали архивисты: великий Мариус Петипа не читал ни по-немецки, ни по-русски, пользовался французским переводом, превратившим новеллу в сказку, и потому не заметил в волшебстве ничего зловещего. Петипа просто не считывал мрачное и не собирался портить праздник ни гофмановским мистицизмом, ни немецкой метафизикой, оставив подарок-сказку с нужной пропорцией нарратива и дивертисмента. Так в балете и повелось.

Но Петр Ильич написал многомерную музыку, и ее трудно трактовать однозначно. Даже сегодня, растасканная на рингтоны и заставки, она накрывает до кома в горле. Хрупкая девочка Мари (она же Клара, она же Маша), спасшая в битве игрушек и мышей своего неловкого весом в центнер (в лучшем случае в 96 килограммов) любимца-Щелкунчика, может в финале проснуться и увидеть: никакого прекрасного, сильного, смелого Щелкунчика-принца нет, ей всё только пригрезилось. И отсутствует тут не хрупкий немецкий мистицизм, а беспощадный русский хеппи-энд.

За век с лишним эту музыку трепанировали по-разному, но хореографы предпочитают лишь чуточку попугать зал не в ущерб прекрасному. Так поступили и в Нижнем. Нижегородский оперный вообще-то не лидер отрасли. Конкретно «Щелкунчиком» занимался Морихиро Ивата, экс-звезда Большого театра, пару сезонов назад принявший балетную труппу и к настоящему времени ее покинувший. Он не стал особо адаптировать текст к возможностям труппы и поставил сумму знаний из всех важных для него «Щелкунчиков» — императорских и советских времен. Спектакль получился дайджестом, выиграв в обаянии благодаря танцующим в нем подросткам из хореографического отделения НТУ имени Е. Евстигнеева.

Впрочем, оценивать разумнее не хореографию, а общий облик спектакля. А в нем есть мощные тевтонские мечи мышей против хлипких сабелек оловянного войска Щелкунчика, архаичные, часто неповоротливые, но очень милые Снежинки, цирковой по качеству и количеству трюков танец китайских кукол в духе кунг фу, отчаянный заводной трепак. Конфетюренбург второго акта придуман как луна-парк с пряничными башенками, изукрашенными крем-карамелью и нежданно похожими на храм Василия Блаженного. Всех примиряет уют наряженной елки в гостиной с камином и уже помянутое обаяние танцующих полудетей, среди которых Мари — Вероника Нечаева и необычная девочка Вера Баженова, хорошо выученная и светящаяся счастьем от самой возможности танцевать.

Взрослая труппа трудится как может, причем лучшие солисты как многостаночники: Штальбаум — Михаил Болотов выходит во французском танце, а Дроссельмейер, он же Король мышей, Виктор Князев, не чинясь, в общем вальсе. Приглашенная в Нижний постановочная команда тоже сделала максимум. Дирижер-постановщик, замечательный маэстро Федор Леднев, собирал оркестр, даже когда взревел гобой израненным слоном. Костюмы сочинила работавшая в Большом театре Майя Майер, взяв за основу эскизы директора Императорских театров Ивана Всеволожского образца 1892 года. Правда, ввиду разности императорского и нижегородского бюджетов костюмы стали проще, а часть сценэффектов мультимедийными. Что закономерно: вместе с ориентиром на классический балет театр учитывал время цифровых технологий с их зрелищностью и динамикой. К тому же современному (тем более маленькому) зрителю это только понравилось — елку в гостиной и прочие чудеса сподручнее делать в digital. Более того, в этот раз наворожили не только елку.

Премьера балета «Щелкунчика» стала отправной точкой для изменений в Нижегородском оперном. Министр культуры Нижегородской области Олег Беркович представил нового художественного руководителя театра Алексея Трифонова, известного проектами в городах России, в том числе и в Нижнем, и нового главного дирижера театра Дмитрия Синьковского. План развития на ближайшие несколько лет выглядит внушительно. Тут и открытие вписанной в ландшафт второй постоянной площадки театра уже этим летом, и увеличение оркестра, и расширение штата оперы и балета. Премьеры объявлены модные и амбициозные, барочная «Орфей и Эвридика» тоже появится летом, и министр Олег Беркович обещает бюджет на музыкальные инструменты 19-го века. А еще театр, кроме следования мировой моде на барокко и театр-в-ландшафте, планирует развивать эксклюзивы. Будут события в честь юбилея Бориса Александровича Покровского, когда-то начинавшего революцию в оперной режиссуре с поста художественного руководителя этого театра. В планах позвать, наконец, коучей, чтобы оперные шедевры шли на языке оригинала, а не смеси чего-нибудь с нижегородским. Станет ли обновляемый Нижегородский театр оперы и балета лидером отрасли, гарантировать трудно, но, раз уж «Щелкунчик» наворожил, многое в нем изменится безусловно.