12.03.2019

Россия и Швеция не скрещивали оружие с 1809 года, когда наша страна выиграла кампанию и получила в качестве трофея Финляндию. Однако двусторонние отношения и после оставались не самыми простыми. И в Крымскую, и в Первую мировую существовал риск вхождения шведов в антироссийскую коалицию. В ходе Зимней войны они активно поддерживали финнов, во время Второй мировой поставляли немцам необходимую для производства оружия железную руду и позволяли им осуществлять через свою территорию транзит частей вермахта — ​меж тем советские бомбардировщики в феврале 1944-го как бы случайно сбросили несколько бомб на Стокгольм. Всякое бывало и в эпоху холодной войны.

Протянулись, увы, неоднозначные тенденции и в XXI век. Так, в дни российской операции по принуждению режима Михаила Саакашвили к миру в августе 2008-го шведский министр иностранных дел Карл Бильдт сравнил наши действия с политикой… Гитлера. Этот же странноватый политик после возвращения Крыма в родную русскую гавань провел параллели между Владимиром Путиным и Саддамом Хусейном.

При этом никакой — ​даже гипотетической — ​угрозы Россия для Швеции не представляет. Мы даже со странами, входящими в объявивший нас своим главным врагом агрессивный блок НАТО, ведем себя подчеркнуто (зачастую чрезмерно и неоправданно) миролюбиво — ​шведы туда пока не входят, но на уровне политического класса явно того желают. Когда заходит речь о возможном использовании в Донбассе миротворческих сил, всякий раз в первую очередь упоминаются белорусы и как раз-таки данные скандинавы. Россию же нейтральная, а лучше нейтрально-дружественная Швеция более чем устраивает. Вот только ни дружелюбия, ни даже нейтралитета нет и в помине — ​шведы все активнее втягиваются в ряды коллективного антироссийского Запада как в военно-политическом, так и в идеологическом плане.

Свидетельство из числа последних — ​их фильм «Время расцвета». Сюжет, развивающийся на фоне личных взаимоотношений героев, таков. В рамках общезападных санкций Швеция блокирует нефтепровод «Северный поток», тем самым фактически лишая Россию возможности нефтяного экспорта. В качестве мести русские устраивают серию взрывов в центре Стокгольма, посылают группы диверсантов на шведские электростанции, чтобы оставить жителей без тепла и света, а в качестве апофеоза накачивают облака боевым отравляющим веществом, чтобы на головы непокорных пролился смертоносный дождь.

Отменная «клюква», выделяющаяся на фоне не только современных русофобских поделок, но и западных шедевров времен холодной войны, когда фельдмаршалы КГБ в меховых шапках размером с колесо и кремлевскими звездами на погонах пили водку ушатами и грозно спрашивали своих личных бронетанковых медведей «какие ваши доказательства?». Впрочем, появление такого «кино» неудивительно, учитывая, что именно информационное пространство Швеции в последние годы стало одной из главных фабрик лютых антироссийских фейков. Там, например, родилась памятная многим былинная «сенсация» о российской подводной лодке, якобы терпевшей бедствие в шведских территориальных водах. Добавим сюда сериал «Оккупированные», совместного шведско-норвежского производства, повествующий о том, как российская армия, с разрешения Евросоюза, вторгается на территорию Скандинавии, чтобы контролировать нефте- и газодобычу в Северном море.

Подобная шизофрения явно имеет двустороннюю направленность. На внешнем фронте она призвана продемонстрировать разноуровневую солидарность с Западом и его антироссийской линией. Но на внутренней арене эта солидарность имеет далеко не подавляющую поддержку. Простые шведы — ​уже не те отчаянные пассионарии, что наводили ужас на Европу во время Тридцатилетней войны, а при Карле XII бились под Полтавой. Это космополитичный и аполитичный народ, изъеденный массовым притоком мигрантов, в основном с глобального Юга, и разного рода либерально-постмодернистскими ценностями. Так, министром культуры здесь недавно стала 38-летняя Аманда Линд, обладательница шикарного гнезда дредов на голове, любительница марихуаны и восточных «духовных практик», заявившая, что в числе ее главных целей на новом посту — ​защита национальных и сексуальных меньшинств. Впрочем, предшественница Линд была не менее экзотична — ​47-летняя гамбийка Алис Ба Кунке, в молодости трудившаяся эротической фотомоделью, а уже в бытность министром культуры решившая запретить «Золушку» и «Спящую красавицу» в детских садах из-за «пропаганды гетеросексуальности».

Очевидно, чтобы подтолкнуть такой народ к агрессивной внешней политике и тем более, например, к всенародному одобрению вступления в НАТО для защиты от «русской угрозы», призрак последней должен присутствовать на сцене денно и нощно. Вот ради чего снимаются такие фильмы, как «Время расцвета», явно базирующиеся на фундаменте «политической целесообразности», а не ожидаемого кассового успеха. Я бы сравнил их с худшими образцами (были ведь и достойнейшие) советских производственных романов, хорошо издававшимися и плохо раскупавшимися, но, ей-богу, любое из тех произведений выглядело пристойнее шведской «клюквы». И относились они к жанру реализма, пусть и с приставкой «соц», а не к галлюцинациям министра Линд и ее коллег по истеблишменту.

Как выясняется, марихуана и ЛГБТ отнюдь не противоречат внешнеполитической агрессивности и антироссийскому нахрапу. Наоборот, это составные части одного пакета «западных ценностей» под условным названием «толерантность и русофобия». В известной степени вторая единица данной формулы была присуща шведской политике на многих отрезках истории, так что можно говорить о поддержании недоброй традиции. Но то, как она теперь реализуется… Видимо, здесь есть что-то от другой шведской традиции, уже доброй — ​быть страной великих сказочников. Разница, правда, велика — ​герои Сельмы Лагерлёф и Астрид Линдгрен парили в облаках на гусях или с пропеллером на спине, а не с бочонком отравляющих веществ, приговаривая: «Я лучший в мире укротитель мучителей «Северного потока».

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции