Михаил Сперанский. Первый русский либерал и вечный спор

Алексей ФИЛИППОВ

12.01.2022

Михаил Сперанский. Первый русский либерал и вечный спор

250 лет назад, 12 января 1772 года, родился Михаил Михайлович Сперанский, сын сельского священника, у которого и фамилии-то не было.

Сперанским Михаил Михайлович стал в семинарии, эта фамилия была производным от латинского spero — ожидать, надеяться, льстить себя надеждой. Юноша отличался выдающимися способностями и подавал большие надежды, которые более чем оправдал: умер Сперанский графом, действительным тайным советником и кавалером самых высоких орденов. Но куда важнее то, что в истории Сперанский остался как первый российский либерал, западник, пытавшийся пересобрать страну на рациональных западных началах.

Он был талантливым реформатором, опорой и правой рукой собиравшегося перестроить Россию Александра I. Позже окружение императора настроило царя против Сперанского: он и так завидовал способностям второго человека в стране, а ему говорили, что Сперанский за глаза его высмеивает. Реформатор был сослан, затем царь вернул его на службу, он занимал высокие посты, однако судьба государства от него больше не зависела. Но тут важна не личная драма Сперанского, а борьба идей, на много поколений вперед определившая историю России.

Арбитром в ней выступал очень сложный и чрезвычайно умный человек: подлинный Александр I был бесконечно далек от сатир молодого Пушкина. «Плешивый щеголь, враг труда» был, по определению шведского дипломата Лагербильке, «тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская». К тому же император был чрезвычайно недоверчив и обладал ярко выраженными способностями манипулятора (сказалось трудное детство — цесаревичу приходилось лавировать между не выносившими друг друга бабушкой и отцом). И закомплексован: Александр I был глуховат, и ему казалось, что, пользуясь этим, его постоянно передразнивают. Но Сперанский был превосходным коммуникатором. Он ладил со всеми, умел общаться и с царем.

Александра I в самом деле против него настраивали, но царь был тонок, остер и фальшив — он мог и изобразить обиду. На самом деле падение Сперанского было обусловлено большой политикой. Приближалась война 1812 года, главной опорой императора и государства должно было стать дворянство, в массе своей крайне консервативное. Так и вышло: дворяне жертвовали на войну деньгами, зерном и лошадьми, отправляли в ополчение крепостных, сами шли в армию. Для вящего единения императора и благородного сословия маятник внутренней политики должен был качнуться вправо.

Воспитанный республиканцем Лагарпом Александр I был либеральным мечтателем. Он хотел осчастливить народ, дав ему естественные права, свободу и конституцию — но пожертвовать собственной самодержавной властью царь не хотел, да и не мог. Было ясно, что тогда страна развалится. Символами его царствования стали три человека.

Западник Сперанский, логик и исключительно эффективный администратор, моментально схватывавший суть проблем, умело переналаживавший, обновлявший и перезапускавший государственную машину. И порой делавший это «через колено»: реформам Сперанского, в бытность его сибирским генерал-губернатором, империя была обязана мощным, долго не затухавшим казахским восстанием. Вторым ключевым человеком царствования стал выдающийся технический исполнитель, грубый военный управленец Аракчеев, олицетворявший безусловное повиновение, безжалостное и неукоснительное выполнение любых указаний, не важно, разумных или нет. Третьим был почвенник, консерватор, великий русский историк Карамзин, яростный оппонент Сперанского, говоривший о неизменности народных начал и о том, что западные идеи для России опасны.

Три этих принципа, три основополагающих начала до сих пор многое определяют в нашей стране: в ней так и ведут свою бесконечную дискуссию западник-либерал, почвенник-консерватор и безыдейный исполнитель, верный слуга государства и его первого лица. Здесь нет левого участника дискуссии, но его, в общем, не видно и сейчас. А во времена Сперанского эту роль сыграли декабристы — они прочили ему высокий пост, а он стал членом Верховного уголовного суда по их делу.

Вторая половина его жизни, когда Сперанского простили и вновь приблизили к престолу и он верно служил сначала Александру I, а затем его преемнику Николаю I, может послужить аллегорией судеб современных российских западников, да и отечественных либералов вообще. Некогда он был государственным секретарем, вторым человеком в империи, определявшим направление и дух царствования. А потом стал высокопоставленным и высококлассным специалистом, при Александре реформировавшим донельзя запущенное управление Сибирью, при Николае упорядочившим запутанную громаду российского законодательства.

В молодости Сперанскому предлагали принять сан, стать монахом — в этом случае его бы ждала блестящая духовная карьера. Монахом он не стал, но надежды своих наставников в Духовной академии оправдал… Хотя на то, что он станет вечным символом отечественного западничества, они явно не рассчитывали.

А еще он стал олицетворением того, что полностью изменить Россию невозможно. Сперанский был блестящим логиком, неутомимым работником, административным гением. Одно время царь абсолютно ему доверял — но свою задачу он тем не менее не выполнил. Однако страна не осталась и в милой сердцу Карамзина неизменности, и это говорит о том, что Михаил Михайлович Сперанский — живая, актуальная фигура. Отечественным реформаторам ничего не удается полностью, но что-то у них все-таки получается…

Вот только людей с такими способностями, как у Сперанского, в наше время, к сожалению, нет.