Известный не только в России, но и далеко за ее пределами Ансамбль песни и пляски имени Владимира Локтева — единственный в мире творческий коллектив, который состоит из хора, оркестра и хореографической группы. Тот, в честь кого ансамбль получил название, не только воссоздал его в тяжелые военные годы, но и руководил этим уникальным песенно-плясовым сообществом более четверти века, обеспечил ему славу и авторитет.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

Замечательную школу Локтева прошли тысячи советских, а позже российских школьников. Среди них — весьма известные в музыкальном мире персоны: Тамара Синявская, Наталья Бессмертнова, Владимир Васильев. Последний о своем наставнике высказался так: «Я его очень хорошо помню. Это пытливость во всем — в выражении, в лице, во взгляде. И любовь, необыкновенная любовь к нам, детям».

Он прожил всего 57 лет и при этом воспринимался юными подопечными как человек пожилой, попросту говоря, старик. Сегодня, слушая его задорные пионерские песни, многие понимают, как молод, бодр, энергичен был Владимир Сергеевич...

История ансамбля начиналась осенью 1936 года с коллективного, опубликованного в «Пионерской правде» обращения ребят к руководителю Ансамбля песни и пляски Красной Армии Александру Александрову. Будущего автора гимна СССР (и Российской Федерации) просили помочь в создании детского музыкального коллектива.

Маститый композитор и дирижер, разумеется, чем мог посодействовал, а затем прошедшие отбор две с половиной сотни музыкантов, певцов и танцоров начали репетиции. «Ансамбль пионерской песни и пляски, организованный весной текущего года при Московском доме пионеров и октябрят, готовится к выступлению в дни 20-летия Великой Октябрьской революции. Это будет первое публичное выступление ансамбля», — сообщала 16 октября 1937 года «Пионерская правда».

Дебют юных артистов состоялся в Колонном зале Дома союзов и был, конечно же, очень успешным.

В ГРУСТНОМ, НАХМУРЕННОМ ГОРОДЕ

Осенью 1941-го Дом пионеров и октябрят опустел. Многие дети покинули столицу, а записавшийся в ополчение студент пятого курса Московской консерватории Владимир Локтев ждал отправки на фронт, который приближался к городу быстрее, нежели предполагали даже самые отъявленные пессимисты.

В первых боях под Ельней из нескольких сотен тысяч ополченцев — рабочих, музыкантов, учителей, инженеров — полегло больше половины. Позже Юлия Друнина посвятит им пронзительные строки:

...Шла профессура, щурясь сквозь очки,

Пенсионеры в валенках подшитых,

Студентки — стоптанные каблучки,

Домохозяйки — прямо от корыта.

И шла вдова комбата.

Шла в...манто —

Придумала чудачка, как одеться!

Кто в ополченье звал ее?

Никто.

Никто, конечно, не считая сердца...

Шли. Пели. После падали крестом,

Порою даже не дойдя до цели...

Но я хочу напомнить не о том —

Хочу сказать о тех, что уцелели.

Один на тысячу — таков был счет,

А счетоводом — сорок первый год...

Среди «тех, что уцелели», оказался и тридцатилетний Локтев. У него был выявлен туберкулез в тяжелой форме: сказалось голодное детство и прочие бытовые невзгоды. Болезнь усугублялась из-за непривычных солдатских нагрузок. Молодого человека быстро комиссовали.

В октябре сорок первого он вернулся в Москву. Увидев ее, поразился грустному, нахмуренному виду родного города, угрюмо-торопливой озабоченности прохожих, надсадному вою сирен с наступлением темноты. Ночью черное небо освещали лучи прожекторов, искавших самолеты с черными крестами на крыльях, беспрерывно грохотали зенитки.

Владимир не знал, что делать, сперва растерялся, но быстро взял себя в руки и отправился в альма-матер, где смог застать лишь сторожа. А тот посоветовал заглянуть в Дом пионеров и октябрят: «Может, там, парень, найдешь себе какое-то дело».

Однако и по указанному адресу от былой человеческой активности не осталось и следа. Локтев принялся собирать ансамбль заново, подходил к детям на улицах, в парках и скверах, задавал один и тот же вопрос: «Хотите стать музыкантами?» Писал от руки, а затем расклеивал объявления, в которых звал юных москвичей петь и танцевать. Выглядело это несколько странно, ведь на советскую столицу наступали вражеские полчища, и никто не знал, как долго она продержится.

ВЕСЕЛЫЕ ГОЛОСА

Откуда «взялся» этот невероятно преданный искусству энтузиаст? Родившийся в 1911 году в семье инспектора Императорского Большого театра, он провел свое детство среди кулис, декораций и костюмерных, там, где звучала классическая музыка, представали во всем своем великолепии искуснейшая хореография и высочайшего уровня вокал.

Заниматься музыкой Володя начал с пяти лет. Однажды поразил родню отменной музыкальной памятью: вернувшись со спектакля «Конек-Горбунок», сел за инструмент и сыграл услышанный несколько часов назад марш.

Владимир долго не мог приступить к музыкальной учебе. На него — в силу сословной принадлежности — распространялся запрет на многие профессии, пришлось поступать в техникум, трудиться какое-то время лаборантом. Когда ограничения были сняты, он стал работать концертмейстером и заведующим музыкальной частью в Театре эстрады для детей. Тогда же поступил в Консерваторию.

Локтев являлся учеником выдающегося дирижера, регента хора Успенского кафедрального собора в Кремле Николая Данилина (его коллектив первым исполнил знаменитое творение Сергея Рахманинова «Всенощная»). Именно он привил будущему худруку и талантливому педагогу вкус к классическому хоровому пению...

Во время воздушных атак гитлеровцев, когда окна Дома пионеров и октябрят были плотно зашторены (светомаскировка), лампочки едва-едва мерцали, а в нетопленых комнатах царил лютый холод, одетые кто во что горазд дети при звуках музыки улыбались, с воодушевлением пели о Родине, о скорой победе над врагом.

«Задача, без решения которой немыслимы никакие выступления, — репертуар, — писал прозаик и литературовед Андрей Можаев. — В условиях тяжелейшей войны многие песни в их прежнем виде не подходили. Локтев занялся аранжировкой. Стал писать свои... За все годы руководства ансамблем он сочинил шестьдесят песен, аранжировал и обработал — более сотни... Первой из сочиненных стала бодрая «Морская гвардия».

Для выступлений хора необходимо было инструментальное сопровождение. В этом Локтеву помогал баянист Губарьков. И уже скоро сложилась инструментальная группа. Чуть позже добавится танцевальная, с которой работала Елена Россе. Нотной грамоте обучала пианист-аккомпаниатор Манучарова. Так хор превращался в ансамбль, а Владимир Сергеевич — в концертмейстера».

ПИСЬМО ИЗ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ АРМИИ

Премьерное выступление состоялось зимой 1942 года на Калининском фронте. Потом ребята давали концерты для раненых бойцов в госпиталях, для тружеников тыла на заводах. Пели и на радио, а иногда сами принимали гостей.

В освобожденном Сталинграде, на открытой площадке, среди руин, послушать их собралась поначалу лишь горстка зрителей. Но уже через несколько минут, когда музыка и звонкие детские голоса донеслись до подвалов, погребов, наспех вырытых нор-подземелий, оттуда стали выбираться изможденные сталинградцы, которые все теснее обступали импровизированную сцену. Эти чудом выжившие горожане несколько месяцев прятались в развалинах, покуда гремело и полыхало грандиозное сражение на Волге.

Народ все подходил и подходил — исхудавшие, полуодетые, замотанные ужасным тряпьем женщины, дети, старики. Сначала их глаза не выражали почти ничего, однако постепенно лица оживали. После долгой борьбы за жизнь люди, словно глотнувшие чудесного эликсира, постепенно к ней возвращались...

В самом конце войны юные артисты получили письмо из действующей армии: «Сразу же после победного боя, включив радио, мы услышали детские голоса — это было самым дорогим приветом Родины и поздравлением с окончательной Победой». Внизу — подпись и дата: 2 мая 1945 года. То был, как известно, день взятия Берлина.

Локтев детей не только учил, но и кормил, заботился об их питании, что в те годы было особенно важно. Устроил каким-то чудом молочный буфет, где каждому артисту выделялся стакан ацидофилина. На фабрике, выпускавшей шоколад для красноармейцев, Владимир Сергеевич выпросил скорлупу от какао-бобов. Ее мололи, заваривали и добавляли в кисломолочный продукт, а полученный напиток называли «какавеллой».

Добытую шефом жидкую начинку для мороженого (ее прозвали «суфле») раскладывали по стаканчикам и выносили на столы. Ну а потом наставник выхлопотал ребятам рабочие карточки.

25 участников ансамбля, включая художественного руководителя, были награждены медалью «За оборону Москвы». В октябре 1947 года Владимиру Локтеву вручили орден Красной Звезды.

ПО-СЕМЕЙНОМУ, ОТ ДУШИ

Он принимал в коллектив всех желающих, лишь только определял, к чему ребенок больше склонен. Одним рекомендовал петь, другим — попробовать себя в оркестре. Как педагог он умел находить правильные слова для всех учеников, легко и непринужденно помогал им исправлять ошибки, радовался их успехам, как собственным.

Выпускник ансамбля и его бывший руководитель Виктор Соболев вспоминал: «Когда на сцену выходил Владимир Сергеевич, то она оживала от его стремительности, его улыбки, а в ответ ему улыбались дети и педагоги. Взглянув на хор, он сразу же в теплых и дружеских словах обращал внимание: у кого из девочек новая прическа, кто надел новую кофточку, и это было как-то по-семейному, от души, казалось, он помнит все дни рождения своих воспитанников. А потом — напряженная, самоотверженная работа по подготовке к новому концерту. А на концерте, дирижируя хором и оркестром, он заражал своей энергией и жизнерадостностью не только их, но и нас, хореографию, стоящую за кулисами перед очередным номером, и так хотелось не подвести его и выступить без сучка и задоринки...

Сколько бы новых детей ни приходило, как бы ни менялись педагоги, какие бы изменения ни происходили с репертуаром, он всегда остается Ансамблем Локтева, со своим лицом, почерком... Песни Владимира Сергеевича до сих пор поют и большие, и маленькие, они певучи, лиричны, вселяют оптимизм и жизнерадостность, подвигают к творчеству».

В послевоенные десятилетия ансамбль обрел всесоюзную известность. Выступал и за рубежом — в Австрии, Болгарии, Венгрии, Нидерландах, Италии, Норвегии, Франции, Швеции, Японии...

Многие известные композиторы — Александра Пахмутова, Марк Фрадкин, Андрей Эшпай, Ян Френкель и другие — доверяли локтевцам дебютное исполнение своих песен. Дмитрий Кабалевский, проводивший на базе ансамбля исследования в области детской музыкальной культуры, тоже иногда сочинял специально для них.

ДЕНЬ НЫНЕШНИЙ

«У нас работают очень талантливые и увлеченные люди, — сказал в одном из интервью нынешний худрук Леонид Фрадкин. — Практически все наши педагоги пришли в Ансамбль имени Локтева еще детьми. Это и главный хореограф Марина Игоревна Егорова, хореограф-постановщик Денис Юрьевич Берко, хормейстер Анна Аверьяненко. Сначала они получали здесь первое образование, потом заканчивали ведущие в стране вузы, а потом возвращались обратно, к детям.

В ансамбле по-прежнему работают Анна Алексеевна Егорова, которую в свое время пригласил сам Владимир Сергеевич Локтев, а также Ольга Ивановна Митрофанова, много лет обучающая детей хоровому искусству. И во многом благодаря им в ансамбле сохраняется та связь поколений, без которой невозможно его дальнейшее развитие и достижение новых творческих высот».

Желающих влиться в старейший детский коллектив, лауреат множества престижных национальных и международных премий, по-прежнему немало. Ведь искусство ничуть не вредит школьной учебе, наоборот — всячески способствует. Музыка структурирует мышление, облагораживает сердце, развивает способность анализировать, помнить о самом важном, непреходящем.

В том числе — о роли в нашей жизни таких замечательных людей, как Владимир Сергеевич Локтев.

Материал опубликован в апрельском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».