Сергей СЕРАФИМОВИЧ

23.07.2014

Что будет с двумя имеющимися в Москве памятниками Гоголю? В юбилейный для классика год (минуло 205 лет со дня его рождения) некоторые депутаты Мосгордумы и представители столичной общественности развернули кампанию по переносу монументов — один из них даже намеревались вывезти в Зеленоград. «Культура» направила разбираться в этой истории своего «ревизора». Пока ясно одно: судьба монументов решится после 14 сентября, когда к работе приступит новый состав городской думы.

Итак, действующие лица и исполнители. Два памятника Гоголю. Один грустный, работы скульптора просто тезки писателя — Николая Андреевича Андреева, другой — парадный, работы полного тезки — Николая Васильевича Томского.

Начиналась история так. В августе 1880 года членам Общества любителей российской словесности Ивану Тургеневу и Ивану Аксакову пришла на ум идея установить в Москве памятник автору «Ревизора». Однако петербургский литератор Алексей Потехин, которого тоже посетила эта мысль, упросил старших товарищей уступить ему честь первым оповестить об этом общественность.

Был объявлен всенародный сбор средств на изготовление памятника. Одним из первых жертвователей стал екатеринбургский промышленник Павел Демидов. Помимо внесенных 5000 рублей, меценат пообещал поставить медь для изготовления монумента. Внес свою лепту и Николай II, чей дед, прозванный Герценом Николаем Палкиным, посмотрев «Ревизора», заявил, что эта пьеса — про него. И сделал все, чтобы оградить Гоголя от злобной журналистской критики.

На сбор необходимых 70 000 рублей ушло 16 лет. И еще десять — на проведение двух неудавшихся конкурсов. В итоге комитет под председательством городского головы Николая Ивановича Гучкова поручил скульптору Николаю Андрееву подготовить проект памятника. В помощь ему в качестве экспертов были приглашены архитектор Федор Шехтель, художник Валентин Серов и артист Малого театра Александр Ленский. Было условие: если хотя бы один из членов комитета выскажет возражения против представленной модели, заказ будет аннулирован. Проект Андреева, к которому он привлек Шехтеля (тот изготовил четыре фонарных столба вокруг памятника, они и сейчас стоят на Гоголевском бульваре), был принят единогласно. Пьедестал памятника был украшен изображениями всех героев гоголевских произведений. Нашлось место и для скорчившего рожу «чорта».

В 1909 году, в день столетия со дня рождения писателя, состоялось торжественное открытие памятника. В обществе он вызвал множество споров. Андреев изобразил Гоголя скорбно сидящим, утратившим веру в момент душевного кризиса, подчеркнув это согбенной позой, опущенными плечами, наклоном головы, складками шинели, не укрывающей озябшее тело. В газетах писали, что памятник не величественный, что это не монумент, а статуэтка. Председатель Московского археологического общества графиня Прасковья Уварова была даже готова оплатить снос памятника — 12 000 рублей. Позже группа критиков пополнилась и товарищем Сталиным, который находил памятник слишком мрачным.

В 1924 году андреевский Гоголь был включен в «Список зданий, памятников, имеющих историко-художественное значение по Москве и Московской губернии». Но уже в середине 30-х в «Правде» появилась статья о том, что памятник искажает «образ великого писателя, трактуя его как пессимиста и мистика». И в 1936-м было принято постановление Совнаркома о сооружении нового памятника. А этот — убрать. 

Выполнить постановление помешала война. Только в 1951-м памятник был перенесен в Донской монастырь. Спасибо сотрудникам располагавшегося там тогда Государственного научно-исследовательского музея архитектуры — они спасли андреевского Гоголя от переплавки, заявив, что он необходим для научных исследований. Таким же образом, к слову, они уберегли тысячи шедевров русского искусства — скульптуры с Триумфальной арки, фрагменты взорванного Храма Христа Спасителя, Иверской часовни, Красных ворот, Сухаревой башни...

В том же 1951 году скульптор Николай Томский выполнил в мраморе бюст Гоголя, ныне хранящийся в Третьяковской галерее, и получил за него Сталинскую премию. А тут и конкурс грянул, в котором участвовали самые именитые ваятели того времени: Сергей Меркулов, Матвей Манизер, Георгий Мотовилов, Евгений Вучетич... Победил Томский, изобразивший «парадного» Гоголя — в полный рост в бронзе и граните.

В 1952-м, к столетию со дня смерти писателя, памятник Томского был установлен на месте андреевского — в торце Гоголевского бульвара у Арбатских ворот. 

А «скорбно сидящий» через семь лет снова переехал. Покинув Донской монастырь, он обосновался во дворе бывшего дома Талызиных/Толстых на Никитском бульваре, 7, где писатель прожил четыре года и где за несколько дней до смерти предал огню все свои рукописи, в том числе и второй том «Мертвых душ».

Сейчас здесь расположился единственный в России музей классика. Таким образом, по обе стороны площади Арбатских ворот, на расстоянии менее чем 400 метров друг от друга, можно увидеть два абсолютно разных памятника одному и тому же человеку.

В начале 1980-х снова подумывали возвратить андреевский памятник туда, где он был установлен первоначально. Воспротивился известный искусствовед Савелий Ямщиков. Площадь сильно изменилась, окружающие дома стали выше — «старый» Гоголь не будет здесь смотреться. Ямщиков предложил потратить деньги не на перенос памятников, а на издание академического собрания сочинений Гоголя. С авторитетом согласились.

Следующая попытка вернуть памятник на историческое место была предпринята в 1993 году. Это сделала группа деятелей науки и культуры, среди которых, кстати, не было ни одного скульптора или архитектора. Идею поддержали мэр Юрий Лужков и председатель правления Российского фонда культуры Дмитрий Лихачев. Предложение было вынесено на обсуждение в Верховный Совет РФ, но тут случились октябрьские события, и про Гоголя забыли.

И вот уже в 2014-м москвовед Вадим Дормидонтов (инициатор установки Соловецкого камня на Лубянской площади) обратился в комиссию Мосгордумы по монументальному искусству с требованием вернуть андреевский памятник на Гоголевский бульвар. Свое предложение он аргументировал тем, что место некогда было выбрано из восьми вариантов и утверждено самим Гучковым. Любопытно, что дворик на Никитском бульваре тоже находился в числе претендентов, но был отвергнут комиссией, в которую входили художники Василий Поленов и Михаил Врубель. Счел его неудачным и царь Николай II.

Снова разгорелись споры. Против переноса высказался председатель правления Фонда Н.В. Гоголя Игорь Золотусский. Он считает, что памятнику, который наконец-то обрел покой, не место возле оживленных дорог, где он может погибнуть под воздействием выхлопных газов. Тем не менее комиссия решила: грустный «андреевский» Гоголь должен вернуться на бульвар, носящий его имя. 

— «За» проголосовали 15 членов комиссии при двух воздержавшихся, — рассказал «Культуре» председатель комиссии по монументальному искусству архитектор-реставратор Лев Лавренов. — Но наше решение — совещательное. Мы отправили его в МГД, однако ответа пока не получили.

А куда же денут стоящий сейчас на Гоголевском парадный монумент работы Томского? В прессе были сообщения, что его отправят... в Зеленоград. 

— Перенести туда памятник работы Томского предложил один из членов комиссии, но это даже не вошло в окончательное решение, — вносит ясность Лавренов.

Важно уточнить, что оба памятника являются федеральной, а не московской собственностью. Поэтому ни комиссия, ни даже сама Мосгордума решений по этому вопросу принимать не могут. А могут лишь рекомендовать те или иные шаги органам федеральной власти. И займется этим, очевидно, уже новый состав городской думы, который будет избран 14 сентября. Если у него более важных дел не найдется.

А вообще, нужно ли переносить эти памятники? Поинтересовался я мнением обитателей арбатских дворов, старых москвичей. Единогласный ответ: пусть все остается, как есть. Надо просто привести в порядок дворик, где в горестных раздумьях сидит совсем не компанейский и не желающий быть на виду «настоящий» Гоголь. А заодно восстановить утраченные детали оставшихся на Гоголевском бульваре четырех шехтелевских фонарных столбов, в основаниях которых мирно дремлют, свернувшись калачиком, львы с медными заплатками на носах.

Кстати, а что сказал бы по этому поводу сам Гоголь? Думается, уместно вспомнить его последние слова: «Оставьте меня в покое. Не тревожьте меня, ради Бога»...