— Мировая пандемия и связанные с ней ограничительные меры породили ряд дополнительных страхов: если в начале событий боялись перебоев с товарами первой необходимости, то сейчас, как мне кажется, многие опасаются тотального контроля, ограничения личных свобод или, по-прежнему, превалирует страх за свое здоровье и жизнь близких?

— Думаю, тут все вместе. У разных людей страхи канализируются по-разному. Но главный спусковой крючок массовой реакции — это угроза ключевым потребностям человека, таким как жизнь, здоровье, благополучие — не только личное, но и детей, близких родственников. А разжигает ее неопределенность — очень тяжелое для психики состояние. Когда нет четкой информации, что происходит, что можно предпринять, у людей возникает дезориентация, рисуются негативные сценарии развития событий, а дальше еще сильнее растет тревога или даже возникает паника. Важная часть механизма распространения таких состояний — взаимное влияние людей друг на друга. Переживания — вещь «заразная», особенно в наше время интернета, когда все читают социальные медиа. Испуганный человек часто не может отличить достоверную информацию от фейка и не только реагирует на нее сам, но и распространяет ее дальше, взогрев свои эмоции. 

— Какова роль страха в нашей психической жизни? Чем-то он полезен или это надо в себе «изживать»?

— Любая эмоция для чего-то нужна, у каждой из них есть своя функция — и у страха тоже. Мы испытываем страх, когда считаем, что есть угроза. Она может быть конкретная (грабитель с ножом) или нет: например, ситуация неопределенности (что покажут результаты обследования). По сути страх, тревога — предупредительные сигналы, и в этом их польза, они говорят нам: «происходит плохое, надо что-то делать». В идеале мы мобилизуемся и справляемся с проблемой. И страх уходит. 

— Кто в большей мере подвержен тревожности?

— Здесь значительную роль играет детский и семейный опыт. Если родители относились к ребенку прохладно (здоров, сыт, одет и ладно), или же их настроение менялось непредсказуемым образом, то, став взрослым, человек будет чувствовать тревогу на пустом месте. Например, муж пришел с работы хмурый, едва поздоровался и ушел в свою комнату, а тревожная жена быстро «накрутит» себя мыслями типа «что я сделала не так? может, он меня разлюбил?». Еще на тревожность влияют врожденные факторы, например, тип нервной системы. Тонко чувствующие люди реагируют даже на незначительные стимулы. Кто-то из близких задержался по дороге с работы, коллега не так посмотрел (что-то задумал), МЧС прислало сообщение об усилении ветра (будет ураган). С этим нужно учиться жить, в крайних случаях — принимать лекарственные препараты. 

— В последнее время мы, кажется, полюбили бояться. Иначе чем объяснить засилье триллеров и фильмов-катастроф на телевидении и романы-антиутопии в лидерах продаж.

— Большинству нравится бояться только тогда, когда они на самом деле в безопасности. Добавлю к вашему списку аттракционы, от которых дух захватывает, страшные истории, которыми дети пугают друг друга. Нам страшно, но мы понимаем, что с нами все хорошо. А вот подвергать себя реальному риску любят немногие. Выброс гормонов из-за опасности дает сильные эмоции, это «кайф», за которым следует еще одно удовольствие — облегчение от того, что все хорошо закончилось. Переживать страх, находясь в безопасности, может быть терапевтично. В глубинах психики живут неосознаваемые вытесненные страхи, главный из которых страх смерти. Мы ассоциируем себя с выжившими героями и испытываем облегчение: все обошлось. 

— Наряду с новостями и данными по заболеваемости коронавирусом, в Сети появляются «протестные» посты. Пишут, что проблема раздута, или, что все это вообще — фейк, происки финансовых кругов, чтобы оправдать кризис. А многие люди просто не верят — вышли же граждане жарить шашлыки в Серебряном бору. С чем связано такое отрицание, всегда ли это люди с саморазрушительными тенденциями?

— Отрицание опасности — одна из самых распространенных психологических защит. Психика нормального человека защищает себя от неприятных переживаний, искажая оценку происходящих событий: «ничего страшного не происходит, поехали на шашлыки». Отмечу, что психологические защиты — процесс неосознаваемый, поэтому переубедить человека не получится. Это его способ справиться с тревогой. Так что здесь работают только запретительные меры. 

— Как не сойти с ума во время вынужденных «каникул»? Хорошо ли пытаться расслабиться, отвлечься или лучше все-таки проводить время с пользой — прокачать профессиональные навыки или хотя бы мышцы? 

— Одна из главных задач, которую необходимо решить, находясь в режиме самоизоляции, — это структурирование времени. Раньше, был ли это рабочий день или выходной, мы знали, чем будем заниматься. Сейчас эти структуры рухнули, и для психики это плохо. Поэтому нужно составлять план дел, писать список задач, выполнять которые надо самому или вместе с близкими. Другими словами, очень важен распорядок дня. Запланированы должны быть занятия разных типов: уборка, чтение, физкультура, просмотр лекции или концерта онлайн. Полезно задать себе вопрос: на что у меня не хватало времени и не будет хватать потом? Вот этим и есть смысл заниматься: углубиться в изучение иностранного языка, пройти учебный курс по своей специальности, а может, даже начать писать книгу. Потом вы будете жалеть, что не использовали такую возможность. 

Вынужденное пребывание вместе с семьей в одном помещении — это медаль с двумя сторонами. Да, возникают проблемы, но это возможность по-настоящему уделить внимание друг другу, наладить контакт с детьми. Тем не менее нужно постараться находить время и место для уединения. Там можно читать, шить, слушать музыку, медитировать, просто отдыхать. Особенно это важно для интровертов. А потом, восполнив ресурс, возвращайтесь к семье: этот сложный период можно преодолеть только вместе. 

Фото на анонсе: Александр Авилов, АГН «Москва».