Каникулы Джона и Кенты

Большую часть лета охота запрещена. У зверей и птиц уже появился приплод, и они заняты выращиванием потомства. В угодьях действует «режим тишины». Появление там человека с ружьем строжайше запрещено. 

У егерей же в охотхозяйствах забот полным-полно. Нужно отремонтировать вышки, починить кормушки, развести солонцы, вспахать и засеять прикормочные поля, позаботиться о наличии в угодьях водопоев, что в условиях зачастивших в последние годы засух становится делом архиважнейшим. У рачительного хозяина работы всегда хватает. Будешь лениться, пустишь все на самотек — моментально появятся браконьеры, а зверь уйдет туда, где сытнее и безопаснее.

Не маются от безделья и охотники. Снова и снова достают из чуланов, кладовок, с антресолей амуницию, проверяют ее сохранность и надежность. С особым усердием производят чистку оружия. В зависимости от будущих походов раскладывают по номерам дроби, патроны по патронташам. Сегодня можно приобрести все, что угодно, но многие настоящие охотники не доверяют покупным патронам. Предпочитают набивать сами. Так, как это делали их деды и отцы. Занятие сие требует терпения, скрупулезности, похоже на особый ритуал. Зато можно быть уверенным, что птица будет бита чисто, охота обойдется без подранков. 

Самые беспокойные деньки наступают для легашатников — владельцев собак легавой породы. Необходимо как следует подготовиться — и хозяевам, и их питомцам. Собакам, уже натасканным, надо набрать боевую форму, подрастерянную за период вынужденного отдыха. А первопольным (первый год работающим «в поле») требуется обязательно пройти «курс молодого бойца», процесс натаски — подготовки собаки к охоте. 

Породный признак легавой — работа «со стойкой по перу»: пес, мчась челноком, на быстром галопе, отыскивает верхним чутьем (не прижимая голову к земле, а держа ее высоко, порой даже выше спины) спрятавшуюся в траве дичь. В средней полосе России это перепела, коростели, вальдшнепы, бекасы, дупеля, тетерева, куропатки. Они, как правило, не взлетают при приближении опасности, а затаиваются на земле. Без охотничьей собаки обнаружить их очень трудно. Можно пройти буквально в метре от птицы и даже не догадаться об этом. В природе легавых собак заложена страсть к этой дичи, запах оной их возбуждает. Высшее наслаждение для них — бегать по полям и лугам в поисках пернатых. Спрашивается, ежели собака все знает и понимает, то зачем ее учить? Учить не надо, породистая легавая сама научит хозяина, особенно неопытного, как следует охотиться. 

Проблема в том, что она имеет все основания считать себя главной на охоте, а партнера — ненужной обузой, портящей все удовольствие от процесса. Если не втолковать, что венец всему — выстрел, вслед за которым нужно подать птицу, то собака будет стремиться работать сама на себя, не обращая внимание на спутника. К примеру, срываться со стойки без команды или гонять дичь после ее подъема. Да мало ли что может прийти в голову легавой на охоте. Поэтому натаска — дело очень ответственное. 

В рассказе «Вальдшнепы» Куприн рассказывает о бурдастом белом пойнтере Джоне, кобеле «чистой английской породы», сопровождавшем его на весенней вальдшнепиной тяге в мещерских лесах. Пес обладал «чудеснейшим верхним чутьем, на охоте строг и неутомим; ни воды, ни болота» не боялся. Но вот незадача: обнаружился у него порок, который портил «все прекрасные достоинства подружейной собаки». Оказалось, что объездчик Веревкин во время натаски пойнтера прозевал, что полем на него мчался «как оголтелый, осенний русачище». И вот результат: «Бывает учует, бог знает из какой дали, красную дичь, бекаса, дупеля,.. тетерева, глухаря, — учует и тянет по нему. Весь, как струна. Не дышит, ни кустиком, ни веточкой не зашуршит. Только на охотника оком взирает: «Видишь? Идешь?» И вот в этот-то напряженный момент, когда охотник весь дрожит от волнения, принесет нечистая сила сумасбродного русака, и прощай всё. Ведь за полверсты их, проклятиков, Джон учуивал. Бросит живой, пахучий след и айда сломя голову. Только его и видели. Вернется домой к вечеру. Морда вся в крови. Бить его станут — молчит: «Знаю, мол, что виноват, и сам не рад этой противной шали. А вот ничего с ней поделать не могу. Бейте! Заслужил»...»

Всего лишь одна ошибка при натаске — и легавая испорчена. По словам Куприна, и у объездчика жизнь не сложилась: «После того как знаменитого пса испортил, стал шибко винцом баловаться и охотничий азарт потерял. А какой был охотник!»

Есть чем заняться в угодьях и владельцам уже натасканных собак. Еще один знаменитый русский писатель и признанный легашатник Михаил Пришвин утверждал: «Как это ни странно покажется неопытному дрессировщику, но старый охотник поймет меня, если я скажу, охота портит собаку». Ее Пришвин в своих дневниках сравнивал с новым охотничьим ружьем, которое во время частой стрельбы обязательно немного подпортится и получит на своих зеркальных стволах «нестираемые пятнышки». Почему так бывает? На охоте случаются нестандартные ситуации, незапланированные встречи, которые неизбежно сказываются на поведении собаки. За ружьем нужно следить, постоянно его чистить. Только при таком условии оно будет долго и безотказно служить. Легавую собаку тоже необходимо всегда поддерживать в рабочей форме. А для этого самое лучшее — при любом удобном случае выбираться в поля и луга, снова и снова проходить уже многажды пройденное. «Моя немецкая легавая Кента, — рассказывает Пришвин, — была натаскана мной в одно лето по болоту и лесу, на втором поле она идеально работала, в конце третьего поля я убил вальдшнепа и велел его принести. Но вдруг этот убитый вальдшнеп ожил и низенько полетел вдоль опушки. Кента без труда его догнала и принесла. Собаку нельзя было и наказать: она в совершенстве сделала то, что ей велели. На следующее, уже четвертое поле, Кента бросилась после выстрела за убитым чернышем. А еще на четвертом поле я до крайности увлекся болотной охотой, а когда вернулся к лесу, то Кента и в лесу стала ходить широко карьером и пропадать... И это вторая досада, вторая раковина, обретенная во время охоты. Вот почему, имея продолжительный опыт, я говорю, что охота портит собаку». Где найти подходящие угодья для натаски собаки? Сегодня это непросто. Необходимо, чтобы в тех местах была птица. Лучшей дичью для охоты с легавой испокон веков считаются кулики. Большой знаток ружейной охоты Сергей Аксаков выделял бекаса, гаршнепа и дупеля. Самый желанный трофей, как считают многие охотники, как раз последний — дупель. Помните, у Сергея Есенина в «Анне Снегиной»: 

Я сам-то сейчас уеду

К помещице Снегиной... Ей

Вчера настрелял я к обеду

Прекраснейших дупелей.

Аксаков в «Записках ружейного охотника Оренбургской губернии» объясняет: «Его всегда называют дупелем, чему и я последую: хотя это последнее название и неправильно, но короче и удобнее для произношения. Я отдал первое место бекасу, но не все охотники со мною согласятся. Обыкновенно предпочитают дупеля, который чуть не вдвое больше (что показывает и немецкое его название), а это не безделица в охоте. Дупель гораздо жирнее бекаса, следовательно, вкуснее, подпускает охотника и собаку ближе, выносит стойку дольше, летит тише и прямее. Вот причины, почему охотники считают его первою, лучшею болотною дичью».

Дупель обитает на заболоченных, «потных» полях, в низинах, по долинам рек, на заливных лугах. Там, где земля мягкая и влажная. Чтобы он мог доставать всяких червячков и жучков, втыкая в нее свой длинный нос. В наших краях он задерживается недолго — прилетает в мае, когда уже тепло и все оттаяло, а улетает в августе. Застать его у нас довольно сложно. Этому требуется специально посвятить и время, и усилия. Однако за короткий период пребывания здесь дупель должен успеть не только вывести и вырастить потомство, но еще и наесться до отвала, дабы запастись приличной прослойкой жира. Охотники говорят, что жир у него бывает до клюва. Зимует дупель на юге Африки, а добирается он туда безостановочно, летит без перерывов на еду и отдых. Понятно, что для такого перелета нужен большой запас сил и энергии. Вот с этими-то особенностями и связана привередливость при выборе мест обитания. Мало того, что птица ищет влажные места, но ей еще требуется, чтобы луга и поля были обязательно окошены. В высокой траве, в некоси, дупель не живет. Кроме того, ему нужно, чтобы по лугам и полям, которые он облюбовал, паслись стада коров, которые бы рыхлили и унавоживали почву. Повсеместное искусственное осушение болот и водоемов существенно сократило количество пригодных мест для обитания дупеля. Поля стоят некошеные, заросшие бурьяном, стадо в деревне — редкость. Прибавьте к этому бесснежные зимы и засушливые летние месяцы, и станет окончательно ясно, почему природа медленно, но верно скудеет. Все в нашей жизни взаимосвязано. Разумная деятельность человека на земле вовсе не является причиной сокращения численности диких животных и птиц. Наоборот, развитое сельское хозяйство и правильная организация охотничьего дела необходимы не только людям, но и окружающей нас живой природе.