Крылья ленд-лиза

Пересмотр итогов Второй мировой войны, в которой ценой невиданных жертв и неимоверных усилий победил СССР при поддержке стран антигитлеровской коалиции, — на Западе теперь рутинное дело. У нас же подобное отнюдь не стало и, надо полагать, никогда не станет нормой. Священным девизом «Никто не забыт, и ничто не забыто» наше общество руководствуется по сей день. Мы по-прежнему помним тех, кто помогал советским Вооруженным силам в смертельной схватке с врагом, воздаем им должные почести, отмечаем их заслуги и подвиги.

В первые дни Московского, ошеломляюще неожиданного для гитлеровцев, контрнаступления не меньше поразило их появление в нашем небе американских самолетов Р-40 «Томагавк». Известные ветеранам люфтваффе по боям на территории Великобритании, они были снабжены — не в пример советским машинам той поры — радиосвязью. Нет, не американцы или англичане вели их в яростный бой: радиоэфир разрывался от грозной русской речи летчиков 126-го истребительного авиаполка ПВО, осваивавших крылатые подарки союзников.

Уже 4 декабря сорок первого Герой Советского Союза старший лейтенант Степан Ридный, имевший к тому моменту пять побед, одержанных на МиГ-3, открыл счет таковым и на «Томагавке» — срезал смертельным огнем Хе-111. В боевое дежурство 14 декабря — второго «Хейнкеля». Среди многих других героев полка особенно отличился лейтенант Петр Белясник, сбросивший (также на «Томагавке») с неба 7 фашистских стервятников.

Но это, в сущности малоизвестное, явление «союзнических» самолетов на главном фронте Второй мировой оказалось не первым. Некоторый приоритет тут был у летчиков британских Королевских ВВС, сражавшихся в небе Заполярья.

31 августа Архангельск отметил 75 лет со дня прибытия из Англии морского конвоя с военными грузами под кодовым именем «Дервиш». Тот, состоявший из 7 транспортов, 11 кораблей охранения и 2 авианосцев, пришел в СССР за два с лишним месяца до знаменитого распоряжения Рузвельта, распространившего закон о ленд-лизе на нашу страну. Показателен день подписания американского документа — 7 ноября 1941 года: радио тогда известило весь мир о военном параде на Красной площади. И если прежде Советский Союз оплачивал зарубежные поставки золотом, редкими рудами, пушниной, икрой, то отныне снабжение товарами осуществлялось в кредит. 

Среди доставленных в архангельский порт грузов были глубинные бомбы, магнитные мины, каучук, олово, шерсть, 1500 тонн солдатских ботинок, а также... самолеты «Харрикейн» для авиации Северного флота, причем с опытными пилотами в придачу. 

Но прежде советские пограничники и другие боевые части отбили многочисленные атаки немецко-финских войск, удержав государственную границу и сорвав план Гитлера по проведению намеченного на 20 июля 1941-го собственного парада в незамерзающем Мурманске. Тем более, не по зубам врагу был удаленный от районов боевых действий Архангельск.

Конвой «Дервиш» привез к нам три десятка обстрелянных в боях с фашистами летчиков и более 500 человек наземного персонала 151-го авиакрыла Королевских ВВС. Английские авиатехники приступили к сборке 15 самолетов, прибывших в разобранном виде. Тем временем британские пилоты на 24 машинах, поднятых из трюма авианосца «Аргус», повели их 7 сентября, после облета и изучения с нашими штурманами маршрута по карте,  курсом на Мурманск, а затем приземлились на аэродроме Ваенга (Североморск).

Старожилы, свидетели интервенции англо-американских войск в период Гражданской войны, на гостей во франтоватых, непробиваемых дождем и снегом кожаных куртках и регланах поначалу поглядывали с недоверием. Но уже вскоре зазывали в дом на чай со смородиновым листом и вареньем из морошки. А для советских пилотов прилет союзнических «Харрикейнов» и передача этих машин стали нечаянной радостью.

Легендарный летчик 78-го авиаполка Северного флота Борис Сафонов (более десятка побед на устаревшем И-16, «ишачке»), представленный в те дни к званию Героя Советского Союза, освоил западную матчасть под руководством командира 134-й авиаэскадрильи лейтенанта Энтони Миллера за один день. Весь полк — дней за десять. Но вот вооружение «Харрикейна», тоже «старичка», 30-х годов выпуска, показалось грозе фашистов Сафонову слабоватым, и наши механики усилили его огневую мощь четырьмя крупнокалиберными пулеметами.

11 сентября британские летчики посчитали нужным продемонстрировать русским друзьям свое мастерство в воздушном бою. Можно представить, какой переполох в люфтваффе вызвали английские машины в небесах и английская же речь в эфире. В первой стычке с немцами в районе Петсамо (Печенга) отважные гости сбили три «Мессершмитта-109 Е» и вывели из строя разведчик «Хеншель-126». К сожалению, был подбит и пропал без вести сержант Норман Смит. Всего за неполный месяц англичане обезвредили 15 самолетов со свастикой — впечатляющий результат.

16 ноября последние воздушные бойцы и техники 151-го авиакрыла покидали Мурманск. Они выстроились на палубах кораблей, а над ними в почетном строю пролетели «Харрикейны» с командой Героя Советского Союза Бориса Сафонова.

В начале марта 1942-го этот прославленный ас и еще трое его однополчан были удостоены высшей авиационной награды Британии — креста «За выдающиеся летные заслуги». В том же месяце советский посол в Лондоне Иван Майский вручил ордена Ленина командиру авиакрыла полковнику Генри Рэмсботтому-Ишервуду, командирам эскадрилий Тони Миллеру и Тони Руку, а также сержанту Уэгу Хоу.

30 мая 1942-го гвардии подполковник Сафонов, к тому моменту командир 2-го гвардейского авиаполка Северного флота, выполняя свой 234-й вылет для прикрытия очередного морского каравана, был подбит в неравном бою, успев уронить перед этим два вражеских самолета. Внизу блистательного пилота ждали холодные, гибельные волны... За 30 воздушных побед он стал первым дважды Героем Советского Союза — посмертно. Среди летчиков Северного флота, летавших преимущественно на ленд-лизовских машинах, геройских Звезд удостоились 53 человека.

За годы войны союзники доставили нашим ВВС 22 000 единиц летающей боевой техники. Много это или мало? Советский тыл самоотверженным трудом произвел в 6 раз больше — 136 800 самолетов, не уступающих вражеским и союзническим, а нередко и превосходящих оные. Однако следует помнить: убыль машин во всех авиациях мира в военный период трагически велика — в воздушных схватках, от зенитного огня, бомбежек на аэродромах, отказов механизмов, капризов погоды, ошибок необстрелянных пилотов и многих случайностей. 

В 1943-м в Ваенге по договоренности с советским руководством базировалось 543-е разведывательное звено Королевских ВВС — три «Спитфайра» с фотоаппаратами. Главная задача подразделения заключалась в подготовке операции по выведению из строя немецкого линейного корабля «Тирпиц», серьезной угрозы для ленд-лизовских конвоев. Операция прошла успешно, линкор был поражен подрывными зарядами мини-субмарин и встал на ремонт до весны следующего года. Британское звено вело разведку и в интересах нашего Северного флота. С сентября по ноябрь 1943-го оно совершило 50 рискованных полетов над основными военно-морскими базами гитлеровцев в Норвегии, доставляя командованию советских моряков ценную информацию.

Для активизации наблюдений за «Тирпицем», готовившимся выйти из ремонта, в марте 44-го знакомое нам звено «Спитфайров» вернулось в Ваенгу, чтобы вновь снабжать как британцев, так и русских добытыми данными. Наше командование также делилось с товарищами по оружию важными сведениями. А бомбардировщики «Ланкастеры», призванные нанести удары по «Тирпицу», базировались в Архангельске. Тремя их сверхмощными бомбами и был уничтожен наконец знаменитый нацистский линкор — это произошло 12 ноября 1944 года.

Завязывались дружеские отношения и с американскими летчиками. Со 2 июня 1943-го по сентябрь 1944-го при оперативном руководстве штаба 17-й Воздушной армии, которой командовал генерал-полковник Владимир Судец, тяжелые бомбардировщики ВВС США, а также истребители сопровождения после ночных бомбардировок территорий, подконтрольных Германии, на остатках топлива летели дальше на восток. И садились на аэродромы освобожденных районов СССР — в Полтаве, Миргороде, Пирятине. Многие — с сильными повреждениями. Пока пилоты отдыхали, наши авиатехники и механики ремонтировали их самолеты, заправляли топливом, маслом, подвешивали к ним бомбы. А советские «ястребки» барражировали над аэродромами, охраняя заокеанских товарищей от вражеских налетов. Возле нацеленных ввысь зениток не спали наводчики. Затемно американцы отправлялись в обратный путь, вновь выполняя по маршруту следования смертоносное боевое задание. Таким образом они совершили 2207 челночных вылетов, сбросили на крупные промышленные и нефтеносные объекты противника 2000 тонн бомб. 

От тех дней осталась и прижилась в народе лихая песня об американских бомбардировщиках в русском переводе: «Мы летим, ковыляя во мгле... Мы летим на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит, но машина летит на честном слове и на одном крыле...»

Как бы там ни было, после войны президент Гарри Трумэн не без типичного для людей его круга цинизма отмечал: «Деньги, истраченные на ленд-лиз, безусловно, спасали множество американских жизней. Каждый русский, английский или австралийский солдат, который получал снаряжение по ленд-лизу и шел в бой, пропорционально сокращал военные опасности для нашей собственной молодежи». 

Совсем иначе рассуждали о Второй мировой ее непосредственные участники. К примеру, те, кто терял товарищей на кораблях, подорвавшихся на минах или разбомбленных вражескими самолетами. Герой морских конвоев Стэнли Баллард много позже свидетельствовал: «Нам платили за риск смерти 2 шиллинга в день на питание, 5 пенсов на одежду и бесплатно — славу героев... Но она дороже всего».

Старый английский моряк будто знал о давних словах Трумэна про «русского, английского или австралийского солдата», шедшего в бой с ленд-лизовским снаряжением, сокращая тем самым военные риски для среднестатистического американца. Уже в начале XXI века он потрясающе ответил президенту Джорджу Бушу-младшему на его похвалу в адрес британских ветеранов войны: «Вы несгибаемые бойцы!» — «Что ж, кузен (англичане так иногда зовут американцев), мы дали вам свой английский язык, и мы должны были быть несгибаемыми, чтобы выиграть войну за вас...»

Еще более горький упрек американским союзникам могли бы предъявить советские воины: случались периоды необъяснимых перерывов в поставках оружия и боевой техники. Петр Белясник, потерявший свой боевой «Томагавк» как раз в момент острой нехватки самолетов, и его однополчанин Николай Самохвалов после Сталинградской битвы внесли 45 тыс. рублей из своих «боевых» денег и довоенных сбережений на постройку самолетов для себя. Указом от 28 апреля 1943 года обоим асам были присвоены звания Героев. К сожалению, Николай Степанович погиб в 44-м, а Белясник на именном истребителе Ла-5 воевал до самой Победы.