Батальон Верещагина

Нет, наверное, в живописи более русского жанра, чем батальный. России постоянно, на протяжении всей нашей истории, приходилось защищать свои границы. Мирное время чаще всего оказывалось лишь короткой передышкой между войнами. Поэтому неудивительно, что военная тематика легко прижилась на отечественной почве. Бурное развитие жанра началось уже в XVIII веке, на волне петровских преобразований. И совпало с мощным социальным заказом на героизм.

Произведения того столетия сегодня кажутся слишком условными: все чисто, красиво, да и умирают будто не по-настоящему. Радикальные перемены произошли в XIX веке, когда батальный жанр стал переплетаться с бытовым. Самой яркой и в то же время противоречивой фигурой эпохи был Василий Верещагин — автор хрестоматийного «Апофеоза войны» (1871). Об армейской жизни он знал не понаслышке — окончил кадетский корпус. А затем, вопреки воле родителей, поступил в Императорскую академию художеств. Но при этом не раз бывал в походах. Пережил тяжелую осаду Самарканда, получив впоследствии орден Святого Георгия 4-го класса. Был ранен в бедро навылет. И в итоге погиб как герой: в 1904 году броненосец «Петропавловск», на котором художник находился рядом с вице-адмиралом Макаровым, подорвался на японской мине в Порт-Артуре. Немало повидавший, Верещагин никогда не романтизировал войну. Пожалуй, первым из русских живописцев он стал мощно, плакатно изображать ее ужас и боль. Особенно публику шокировали яркие, сочные краски: диссонанс формы и содержания оказывал сильное впечатление. Художник объяснял свой метод следующим образом: «Я всю жизнь любил солнце и хотел писать солнце». Но в итоге — «изведал войну», призрак которой так его и не отпустил.

В XIX веке произошли и другие важные перемены. Триумф над французами способствовал укреплению национального самосознания. На исходе столетия Василий Суриков пишет эпохальные полотна: «Переход Суворова через Альпы в 1799 году» (1899) и «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем» (1895). Несмотря на формальное наличие главных героев, война представлена здесь как «поэзия масс». Еще очевиднее эта тенденция проявилась в творчестве Франца Рубо, руководившего батальной мастерской Императорской академии художеств. Чувствуя, что жертвенная победа в 1812 году вернула русскому народу статус полноценного субъекта, Рубо — сам француз! — обратился к масштабным полотнам. Под его руководством были созданы эпические панорамы «Оборона Севастополя» (1905) и «Бородинская битва» (1912).

Первая мировая сильно изменила искусство Российской империи. На главный план вышла оперативность: нужно было быстро реагировать на сводки с фронта. И, конечно, подбадривать, воодушевлять, рассказывать о зверствах врага. Словом, поддерживать нужные настроения. Неудивительно, что многие художники обратились к плакату. Более того — к лубку, как, например, Казимир Малевич. Еще недавно считавшиеся низкими, эти жанры внезапно стали популярными. И впоследствии, когда возникала кризисная ситуация, о плакатах и даже карикатурах вспоминали вновь. Так было и во время Гражданской войны, когда появились «Окна РОСТА». И, конечно, в годы Великой Отечественной: поддерживать боевой дух помогали, например, работы Кукрыниксов.

Впрочем, станковая картина никуда не исчезла. Более того: батальная живопись в 1920-е пережила второе рождение, став благодаря Митрофану Грекову советским, поистине национальным явлением. Художник понюхал пороху немало: сражался в Первую мировую, затем — в Гражданскую в составе Красной Армии. Был летописцем Буденного и его Первой конной армии. Умел натуралистично изобразить ужасы войны. Например, окоченевших в снегу казаков. Однако с большей охотой передавал ликование, упоение битвой. Так были созданы «Трубачи Первой конной» (1934): синее небо, загоревшие лица, пылающая на солнце медь. Или знаменитая «Тачанка» (1925): выжженное поле, по которому в атаке летят бойцы — только пыль столбом. 

Грекову мы обязаны еще и возрождением искусства панорамы. Как известно, художник скоропостижно скончался в 1934 году, едва начав работать над огромным полотном «Штурм Перекопа». Однако дело было продолжено мастерами студии, названной в память о живописце. Создавшие множество панорам и диорам, они сегодня — хранители искусства, напрочь забытого в Европе.

Во время Великой Отечественной к теме войны обращались ведущие художники. Как правило, главной целью картин была эмоциональная встряска зрителя. Вот, например, работа Аркадия Пластова «Фашист пролетел» (1942), поражающая игрой контрастов: мирная, засыпающая, осенняя природа и мальчик-пастух, лежащий на земле в неестественной позе. А в небе — удаляющаяся точка: вражеский самолет. К драматическим моментам обращался и Александр Дейнека. В знаменитом полотне «Оборона Севастополя» (1942) главную роль играют необычные цветовые решения. Фон — кроваво-красное небо, а на переднем плане — советские матросы в белой форме, вступившие в бой с одетыми в черное фрицами. 

Не отставали и грековцы. Правда, у художников более позднего поколения публицистичность работ отходит на второй план. Простые и пронзительно-щемящие картины выходили из-под кисти Бориса Неменского, участвовавшего в боях на реке Одер и штурме Берлина. Например, «Мать» (1945): спят бойцы, а на них ласково, с затаенной болью смотрит женщина, надеющаяся, что ее сын, как эти мальчишки, тоже нашел где-то приют. А на другой картине — внезапно очнувшийся ото сна молодой солдатик. Почувствовавший, как подсказывает название картины, дыхание весны — прилив радости, надежды. Пусть и без всяких причин (1955). 

В мирное время нужда в батальном искусстве не пропала. В 1969-м при МВД возникла Студия художников им. В.В. Верещагина. Долгие годы выполнявшая ведомственные заказы, она недавно стала более открытой для публики. Что касается «грековцев», то они продолжают ездить в командировки. Раньше — в Афганистан. Позже — в Чечню и Южную Осетию. Жизнь батального жанра продолжается. В этом году отмечается 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. Очевидно, наши художники обратятся к подвигам тех лет. А заодно напомнят зрителям о не раз проверенной истине: у России только два союзника — армия и флот.